Читать книгу "Тактика выжженной земли - Лев Пучков"

– Секунду… Погоди… – Гладкое лицо полковника посетила гримаса недоумения. – Что значит «Азаров – твой начальник»?

– Это долго объяснять, Сергей Палыч. Ну, так вы не будете возражать, если мы досмотрим машину?

– Ты кто такой, Собакин, чтобы мою машину досматривать?! – привычно буркнул полковник, задумчиво поглаживая браслет золотого «Роллекса». – У тебя постановление есть?!

– Это не его машина, – робко вклинился я. – Это Анвара тачка.

– А ты вообще заглохни, мразота! – рявкнул полковник, схватившись за кобуру. – Закрой свой рот, сволочь, пока я тебя не шлепнул!

– Спокойнее, Сергей Палыч. – Собакин отодвинул меня плечом подальше от опасного полковника. – Примите добрый совет – не трогайте оружие. Иначе может нехорошо получиться… Так это не ваша машина?

– Собакин…

– Ответьте, пожалуйста, на вопрос.

– Ох, Собакин, зря ты все это…

– Ну, тем лучше. А ну, хлопцы, досмотрите машину…

Открыли багажник, а там – две штыковые лопаты и плотный влагонепроницаемый чехол для транспортировки трупов.

У меня, в буквальном смысле, челюсть отвисла.

Боже мой… Это что же такое творится?! А я-то… Милиционер, славянин, свой брат…

В салоне обнаружили две спортивные сумки: в одной – видеокамера и диктофон, в другой – фирменный электрошокер, газовая горелка, плоскогубцы, спицы, набор игл и ряд других малосимпатичных приспособлений вполне определенного характера.

– Так… Ну что, Сергей Палыч, как прокомментируете?

– Да пошел ты… Ты кто такой, чтобы мне вопросы задавать? – Полковник начал наливаться нехорошим помидорным багрянцем и достал из кармана мобильный телефон. – Погоди, я те щас…

– Руки! – Собакин выхватил из кобуры пистолет и направил на полковника. – Телефон на капот, руки за голову!

Смирнов тут же встал рядом и продублировал движения старшего товарища.

– Не понял… – Во взгляде полковника сквозило безразмерное удивление. – Это ты мне – «руки»?

– Сергей Палыч, давайте обойдемся без крайностей. – Собакин был вежлив, но тверд. – Насчет «рук» – извините, по привычке… Я вас прошу: телефон, оружие, документы – на капот. Пожалуйста.

– Собакин… Ты на меня – ствол… Ты что, собираешься меня арестовать?!

– Никак нет! Но… Понимаете, я провожу оперативные мероприятия, а вы мешаете. Я еще раз повторяю: положите телефон, оружие и документы на капот и отойдите на три шага. Пожалуйста.

Полковник пристально посмотрел на Собакина… Обвел взглядом присутствующих на поляне оперативников…

Не понял – он что, на какое-то сочувствие рассчитывает?

Потом тяжело вздохнул, положил телефон на капот, снял «оперативку» с пистолетом, аккуратно уложил рядом, присовокупил извлеченное из кармана удостоверение и отошел на три шага.

Ура! Наши победили. Надеюсь, теперь-то уж все. Теперь меня не отдадут страшному соплеменнику.

– Ну, Собакин…

– Спасибо, Сергей Палыч. Я прошу вас, сядьте в машину, на заднее сиденье, и закройте дверь.

– Зачем?

– Я буду проводить конфиденциальный допрос. Вы знаете, что это такое.

– А ты уверен, что тебе это надо? – Полковник зловеще понизил голос и прищурился.

– В каком смысле?

– Ну, мало ли что тебе эти «звери» наболтают… Ты же в курсе, есть такие вещи, о которых лучше вообще не знать.

– Да, я в курсе.

– Короче, я тебя по-свойски предупреждаю, Собакин. Брось ты это дело, пока не поздно. Забирай своего барыгу, а мы поедем помаленьку… А, Собакин?

– Садитесь в машину, Сергей Палыч. Пожалуйста. И не опускайте стекла, пока я не закончу.

– Ну смотри, Собакин. Я тебя предупредил!

Полковник остро и выразительно глянул на Собакина, покачал головой, затем залез в машину и захлопнул дверь. К нему тотчас же присоединился один из оперов Собакина: сел в «Мерседес» спереди.

– Уфф… – Собакин с заметным облегчением вздохнул. – Вот же напоролись…

– Большая шишка? – шепотом спросил я.

– Да, шишечка приличная, – так же шепотом ответил Собакин, озираясь, как будто мы тут творили что-то непристойное. – Непонятно, вообще, какого хрена он сам приперся с тобой разбираться… Но тут вопрос не собственно в шишечке, а в том, под кем он работает…

– И под кем же?

– А вот это тебе не обязательно. – Собакин кивнул в сторону разложенных на траве «санитаров». – Стой здесь, я пойду побеседую с нашими гостями…

* * *

Так… Процесс допроса живописать не буду, я не садист. Скажу только, что «санитаров» били. И не просто били, а с какой-то звериной жестокостью – Собакин, сволочь, по ним прыгал всей своей неподъемной тушей, как на батуте, прямо-таки втаптывая в землю.

Вы в курсе, у меня нет повода испытывать к «санитарам» какие-либо теплые чувства. Я вообще не против, если бы какой-нибудь добрый человек с ружьем потихоньку расстрелял их где-нибудь в укромном местечке, так, чтобы я не видел…

Но даже для меня, скажу я вам, это было тягостное зрелище.

Когда люди дерутся, всегда присутствует мощный всплеск эмоций: вопли, крики, угрозы и так далее…

А тут все было тихо и страшно. Собакин что-то спросил у «санитаров», послушал, что они сказали, – видимо, ответ его не удовлетворил…

Тогда он буднично и деловито заявил:

– Нет, ребята, так не пойдет. Если вы не скажете мне правду, я забью вас до смерти…

И тотчас же начал скакать по ним, как тот зимбабвийский бабуин в период гона. Я явственно слышал, как у них там что-то хрустело, как будто кости ломались…

Слава богу, кончилось все это безобразие быстро: уже через минуту с начала экзекуции «санитары» «сломались».

Удивительное дело… Эти здоровенные ребята, привыкшие смотреть на всех свысока, плакали как дети, и наперебой давали показания со скоростью правительственного телетайпа. Короче, затоптал их Собакин во всех смыслах.

Да уж… Умеют у нас в органах ломать человеков…

В общем, «санитары» дали показания, которые записали на их же камеру и диктофон.

Увы, никаких чудесных недоразумений не произошло: все было именно так, как выглядело. То есть меня предполагали пытать, записать показания, потом шлепнуть и закопать.

Боже мой, куда же это я попал…

Чехол изнутри смазан специальным составом, чтобы «отбить» собак, буде вдруг по моей персоне воспоследуют поисковые мероприятия.

Полковник – большой человек. Мамед приказал забыть о том, что он неверный, и слушаться его, как самого старшего родственника из их рода.