Читать книгу "Олимпийский чемпион - Фридрих Незнанский"

Женщина глубокомысленно замолчала. Андрей почувствовал себя зверем, которого гонят на стрелков. Теперь уже и милиция будет его искать. Именно его, а не какого-то безымянного убийцу.

Стараясь не выходить на свет, Андрей направился к выходу. За его спиной продолжал звучать дикторский текст.

– Вы видите фотографию убийцы. Если вам что-то известно о его местонахождении, просьба звонить по телефонам…

Женщина перечисляла номера. Васильев оглянулся. На экране была его фотография в профиль и анфас.

Он стоял на улице, не зная, куда теперь идти. Мысли в голове Чахлика путались и цеплялись одна за другую. Единственное, что он понял, это что его просто использовали… В какой-то своей игре. Андрей закурил последнюю сигарету. Теперь, скорее всего, им нужно его убрать. Титану наверняка не выгодно, чтобы он попал в руки милиции. Хотя, даже если заберут, они найдут способ расправиться с ним…

Значит, все было враньем… От начала и до конца. И те деньги, которые дал ему пощупать Титан, он и не собирался отдавать. Эх, Чахлик, дурак ты, дурак… Провели тебя как последнего фраера.

Васильев смял в руке сигаретную пачку. Единственный способ выжить – это прийти к брату и все ему рассказать. Бросив пачку и окурок в урну, Андрей решительно зашагал по улице.

Глава 5

Наутро, уже в машине, отвозя Гордеева домой, Ирина продолжила рассказ.

"Олег Дейнека, как я уже говорила, к тому времени стал председателем областного спорткомитета. К нему иначе как «господин Дейнека» и не обращались. Большой человек! А при старом-то председателе такое творилось! Сказать «воровали» – это ничего не сказать. Там такие дела творились, я вам описать не могу. В свое время спорту дали большие льготы… Ну и использовали их на полную катушку. И грязные деньги отмывали, и контрабанду через границу возили… И все это с поощрения губернатора, нашего дорогого Валеева творилось. Не сомневаюсь, что он с этого свою немалую долю имел.

А Олег ведь понимал все, уж сколько они с Сашей об этом разговаривали – и не передать! Олежек в спорткомитет сразу после института пришел, он ему как родной стал, очень он переживал, а сделать не мог почти ничего. Только вот, видать, граждане уголовнички не поделили между собой чего-то, и бывшего председателя в собственной машине подорвали. И я теперь так понимаю, понадобился им человек со стороны, чтобы как кукла в этом кресле сидел и им не мешал свои дела проворачивать и добычу делить. Думали, что будут ему кусочки подбрасывать, а он доволен останется. Конечно, заместитель был первым кандидатом на этот пост.

Но недооценили они Олега. Он с первого же дня своего назначения начал порядок наводить. Разогнал всю эту шушеру в два месяца. До сих пор не понимаю, как ему это удалось. Опять временное затишье началось. Перед бурей, как потом выяснилось.

Стало тут на наш город новое стихийное бедствие надвигаться – выборы. Валеев свой срок положенный отработал, материальное состояние поправил и столько еще сделать задумал, а тут такая катастрофа!

И тогда у моих ребят бредовая идея появилась. Приходит как-то к нам Олег и говорит:

– Вот что, Саша, ты у нас в городе один из самых уважаемых людей. Только с твоей энергией и можно в этом бардаке порядок навести. Надо тебе в губернаторы баллотироваться.

– Да ты что! – Саша сначала от неожиданности опешил. – Не люблю я все это. Политика не для меня.

– При чем тут политика? Речь о нашем городе идет. И об области. Я же тебе не президентом предлагаю стать и не партию организовать. Здесь не политик нужен, а хороший хозяйственник. А кто, как не ты, с этим справится?

Они еще долго беседовали, и наконец Саша сказал:

– А знаешь, Олег, ты прав. Самому этот беспредел надоел. Стоит попробовать.

Тут уж я руками замахала. Никогда с мужем о его делах не спорила, а здесь просто насмерть встала. Чувствовала, что добром вся эта затея не кончится. И отговаривала, и уговаривала, и условия ставила – все впустую. Уперся как баран рогом.

– Надо, – говорил, – с себя начинать. А то все только жаловаться могут и бездействуют. Так, конечно, ничего не изменится. Надо за дело браться. И вообще, чего ты переполошилась? Я же не на войну ухожу. А ты что, не хочешь первой леди города стать?

Шутил тогда, не знал, что самая настоящая война получится.

Через некоторое время Саша официально заявил о своем желании участвовать в выборах, и вот тут-то все и началось…

Неожиданно устроили в детском спортивном центре проверку! Представляете, при детях «маски-шоу» устроили! Отряд ОМОНа с оружием вломился в здание, всех на пол положили. Перебили всю оргтехнику, такой разгром учинили, на ремонт месяц ушел. В кабинетах все бумаги проверили, какие-то контракты, отчеты унесли. Что искали – непонятно. А у нас тогда как раз договор с немецкой благотворительной организацией намечался. Была возможность детей в Германию по обмену направлять. Немцы, как про эту историю услышали, в тот же день улетели. «Извините, – сказали, – господин Васильев, но в вашу варварскую страну мы не только своих детей не пустим, а даже матерых уголовников не отправим».

На этом злоключения не закончились. Они только начинались… Я как в воду глядела, когда пыталась не дать Саше в губернаторы баллотироваться. Не жизнь у нас пошла, а фильм ужасов.

Сперва звонки с угрозами начались. Я уж не знаю, что они Саше говорили, он не рассказывал ничего, а если я трубку брала, то мне настоятельно рекомендовали отговорить муженька от дальнейших намерений, намекали, что могут от слов к действию перейти. Ну за ними, надо сказать, не заржавело.

Сначала – для разгона, как я понимаю, – разбили машину. Муж с утра выходит – все стекла вдребезги, шины в лохмотьях, по корпусу, наверное, кувалдой стучали. Главное – сигнализацию отключили предварительно. Через неделю соседи по даче звонят. «Дача ваша, – говорят, – дотла выгорела. Пожарные уверены, что это поджог». А они даже и следы скрыть не потрудились. Пустые канистры из-под бензина там же на выезде с участка бросили. Я тогда подумала: «Сгорела дача, и черт с ней. Слава богу, никого в тот день там не было, все живы-здоровы, а остальное дело наживное. Деревяшки-то не жаль, главное, чтобы люди не пострадали». И как знала.

Саша, ясное дело, от своих планов не отказывался. А эти негодяи решили тактику ужесточить. В Сашу как-то раз стреляли, ранили в ногу. Он вечером с работы приехал. Я в окно видела, как он к гаражу подъезжал, ну и сразу на кухню пошла ужин разогревать, на стол накрывать. Завертелась с делами, потом, думаю, что-то долго его нет, давно уж должен был подняться. Хотела уж сына вниз послать, посмотреть, где там отец. Хвала Господу, удержало меня что-то, сама решила сходить. Представляете, что было бы, если бы его Димка первый увидел. А так я его сама нашла. Почти возле гаража его подкараулили. Место там глухое, хотя и от дома недалеко, да, кроме гаражей этих, там и нет ничего, редко кто без надобности туда ходит. Вот он там и сидел, прислонившись к бетонной стене. И на снегу растекается лужа крови… Когда я подошла, он уже практически без сознания был. А все это зимой происходило, страшно подумать, вот не увидела бы я в окно, как он во двор заезжает, так, может быть, он если не от ранения бы умер, так замерз бы насмерть. Эти сволочи даже телефон мобильный забрали, чтобы Саша позвонить не смог и милицию вызвать.