Читать книгу "Все ради любви - Кристин Ханна"

Лорен растрогалась, услышав слово «семья».

Когда Энджи вернулась домой, там ее ждали пустота и темнота, и во мраке пряталось одиночество. Она закрыла за собой дверь и несколько мгновений постояла в холле, вслушиваясь в собственное дыхание. В этом звуке не было ничего необычного, однако здесь, в доме, который в дни ее юности был наполнен шумом, он почему-то резанул ее слух. Не выдержав гнетущей тишины, она бросила сумку на тумбочку и подошла к стереосистеме в гостиной, вставила кассету в проигрыватель и нажала кнопку «пуск».

Из динамиков полился голос Тони Беннетта, наполнил комнату звуками и воспоминаниями. Это была любимая кассета папы, он записал ее сам. Все мелодии начинались не с начала, иногда со второго куплета. Каждый раз, когда начинала звучать его песня, отец обязательно подскакивал, подбегал к магнитофону и громко восклицал: «А вот это моя самая любимая!»

Энджи улыбнулась этому воспоминанию, но в душе ее не было радости. Казалось, радость навечно покинула ее сердце.

«Папа, я взяла новую официантку. Она старшеклассница. Представляешь, как мама на это отреагировала! Да, а еще она рыжая».

Энджи подошла к окну и выглянула. На темной глади воды серебрилась лунная дорожка. Зазвучала следующая мелодия. «Ветер под моими крыльями» в исполнении Бетт Мидлер.

Ее играли на его похоронах.

Музыка окутывала, грозила утянуть за собой.

— Ведь с ним легко разговаривать, правда? Особенно здесь.

Энджи резко обернулась на звук маминого голоса.

Та стояла у дивана и смотрела на нее улыбаясь. На ней была старая фланелевая ночная рубашка, которую много лет назад подарил ей папа.

Мама прошла через комнату и выключила музыку.

— Мама, что ты здесь делаешь?

Мама села на диван и похлопала ладонью рядом с собой.

— Я не хотела, чтобы ты оставалась одна этой ночью.

Энджи села рядом и прижалась к ней.

— Но как ты догадалась?

Мама обняла ее за плечи.

— Та девочка, — наконец ответила она.

«Как же я сама не сообразила, — подумала Энджи. — Ну конечно же!»

— Мне придется держать ее на расстоянии, да?

— У тебя это всегда плохо получалось.

— Верно.

Мама покрепче прижала ее к себе.

— Просто не торопись, будь осторожна. У тебя доброе сердце.

— Иногда мне кажется, что от него остались жалкие осколки.

Мама издала звук, похожий на тихий вздох.

— В такие минуты нам остается только глубоко дышать, чтобы не впасть в безумие.

— Знаю, — кивнула Энджи.

Они достали колоду карт и до глубокой ночи играли в кункен. К тому моменту, когда они заснули рядышком на диване под пестрым лоскутным одеялом, много лет назад сшитым мамой, Энджи не чувствовала себя одинокой.

9

Лорен пришла на работу на пятнадцать минут раньше. Одета она была во все самое лучшее: черные джинсы и белую хлопчатобумажную блузку, которую по ее просьбе выгладила миссис Мок.

Она постучала в дверь и немного подождала — никакого ответа. Лорен осторожно открыла дверь и заглянула внутрь. В ресторане было темно, даже очертания столиков едва различались.

— Эй, есть кто-нибудь?

Девочка вошла и закрыла за собой дверь.

Навстречу ей вышла пожилая женщина. Она держала руки в карманах покрытого пятнами фартука. Из-за старомодных очков с толстыми стеклами ее глаза казались огромными. Женщина с прищуром, хмуро смотрела на Лорен, и та почувствовала себя жуком, стиснутым в крепком кулаке.

— Это ты, что ли, новенькая? — строго спросила женщина.

Лорен кивнула, чувствуя, как краснеет:

— Да. Я Лорен Рибидо.

Она шагнула вперед и протянула руку. Против ее ожиданий, рукопожатие женщины было сильным и энергичным.

— А я Мария Десариа. Ты раньше где-нибудь работала?

— Да. Я работаю уже несколько лет. Когда я была маленькой — в пятом или шестом классе, — я собирала клубнику и малину на ферме Магрудера. А еще я работала в «Райт Эйд», с прошлого лета, когда аптека только открылась.

— Собирала ягоды? Я думала, что на такую работу берут главным образом мигрантов.

— По большей части так и есть. В основном. Они платили хорошо — для ребенка.

Мария склонила голову набок и сосредоточенно изучала Лорен.

— Наркотики, побеги из дома и все прочее — такое за тобой водится?

— Нет. Я учусь в школе «Фиркрест», и у меня хороший средний бал — три и девять десятых.

— «Фиркрест»? Гм. Ты католичка?

— Да, — настороженно ответила Лорен. В последнее время стало опасно признаваться в этом. Вопросы вероисповедания вызывали множество проблем. Она приказала себе держаться стойко и не нервничать.

— Что ж, это хорошо, даже несмотря на то что ты рыжая.

Лорен не знала, что на это сказать, поэтому просто кивнула.

— Ты когда-нибудь работала официанткой? — после паузы спросила Мария.

— Да.

— Значит, когда я скажу, что нужно накрыть столы и протереть меню, ты поймешь, что от тебя требуется?

— Да, мэм.

— Столовые приборы вон в том буфете, — сказала Мария и поспешно добавила: — Естественно, это не серебро.

— Ясно.

Они молча смотрели друг на друга. Лорен снова почувствовала себя неуютно.

— Хорошо. Приступай, — наконец произнесла Мария.

Лорен направилась к буфету и с силой выдвинула ящик, отчего столовые приборы громко звякнули. Девочка замерла, понимая, что уже сделала что-то не так. Она обеспокоенно покосилась на Марию, все еще стоявшую в зале и мрачно наблюдавшую за ее действиями.

«М-да, будет нелегко угодить этой женщине, — подумала Лорен. — Очень нелегко».

К концу своего первого рабочего дня Лорен поняла две вещи: на работу нужно приходить в теннисных туфлях и в «Десариа» на оплату квартиры и приличное платье не заработаешь.

И все же ресторан ей нравился. Кормили здесь великолепно. Она старалась изо всех сил и делала все необходимое, не дожидаясь, когда кто-нибудь — в частности, хозяйка, миссис Десариа — даст ей поручение. В настоящий момент она наливала оливковое масло в кувшинчики, стоящие на столах.

— Знаешь, — сказала Энджи, подходя к ней, — этот ресторан мог бы быть очень популярным, если бы сюда приходили люди. На! — Она протянула ей десертную тарелку с куском тирамису. — Присоединяйся ко мне.

Они сели за столик у камина. Дрова потрескивали, на них весело плясали языки пламени.