Читать книгу "Адаптация совести - Чингиз Абдуллаев"

— Это на него похоже, — сказал Резунов. — Но Тублин сообщил, что Баратов признался в убийстве какой-то иностранки. Это правда?

— Во всяком случае, он заявил о двойном убийстве в Павловске. Хотя, насколько я помню наш выезд в Санкт-Петербург, там не было даже намека на подобное.

— Уже сделали запрос, — сообщил Резунов. — Как раз в эти дни пропала женщина из Канады. Она латышка по национальности, но была гражданкой Канады и не очень хорошо говорила по-русски. Может, поэтому он решил, что она американка или англичанка.

— Значит, они вам уже сообщили?

— Конечно. Гордеев позвонил и высказал все свои претензии Сергею Владимировичу. Он считает, что мы очень некачественно провели расследование, не выявили ряд важных фактов, не смогли найти без помощи ФСБ тело убитой соседки, не получили признание об убийстве в Кургане и только теперь узнали об убийстве иностранки в Павловске. Можете себе представить состояние Шаповалова! Он чувствует себя просто раздавленным. А Гордеев еще добавил, что напишет специальный рапорт о том, что мы ошиблись, решив привлечь к расследованию столь сложных преступлений такого некомпетентного человека, как вы, и ученого Гуртуева, которого он назвал шарлатаном. Извините, что я это вам передаю.

— Ничего. Я уже привык к колкостям Гордеева.

— Я вот сейчас думаю о ваших встречах, — признался Резунов. — Может, Баратов нарочно вас вызывал, чтобы подставить? Такая своеобразная месть вам и профессору Гуртуеву — показать, что вы оба никчемные и ни на что не годные эксперты, которых он легко мог обмануть, и лишь случай помог вам задержать его. Кстати, Гордеев так и считает. Он говорит о настоящем чуде, когда два таких не самых компетентных специалиста смогли задержать очень опасного преступника. Понятно, что косвенно он имеет в виду и меня, который работал вместе с вами.

— Нельзя быть таким самоуверенным, — заявил Дронго. — Напрасно он так говорит. Казбек Измайлович — ученый с мировым именем и много раз доказывал свои теории на практике. Что касается меня, то я ему явно не понравился. И в этом нет ничего особенного. Я же не пряник, чтобы нравиться всем.

— Я вам еще не все сказал, — сообщил Резунов. — Со вчерашнего дня они требуют признаний по этой погибшей иностранке. Перевели Баратова в карцер…

— Гордеев при мне обещал выжечь ему мозги «сывороткой правды», если тот не будет говорить, — сказал Дронго.

— Об этом Тублин мне не сообщал… Но сегодня днем Баратов согласился указать место, где спрятал тело иностранки. Завтра они вылетают в Санкт-Петербург. Гордеев уже сказал, что сразу после возвращения направит специальный рапорт руководству МВД о моем наказании и отстранении от подобных расследований иностранцев и ученых, не имеющих права заниматься оперативной работой. Понятно, что он имеет в виду вас и Казбека Измайловича.

— И вы не поедете завтра с ними в Санкт-Петербург?

— Нет. Конечно, нет. Завтра его повезут туда офицеры ФСБ. Гордеев решил лично отправиться вместе с ними. Тублин тоже поедет.

— Лучше бы они взяли вас, — в сердцах произнес Дронго.

— Вы опять считаете, что он может сбежать? — добродушно осведомился Резунов. — Но в ФСБ работают не дети — настоящие профессионалы. Не беспокойтесь, он никуда не денется. Укажет место, где спрятал тело, и вернется в Москву. Я думаю, он не соврал. Какой ему резон так злить Гордеева? Тот ведь вполне может сдержать свое обещание и выжечь ему мозги.

— Таких, как Гордеев, нельзя подпускать к подследственным и на пушечный выстрел, — пробормотал Дронго. — Что еще приятного сказал вам Тублин?

— А разве мало? Боюсь, что уже послезавтра у нас будут серьезные неприятности. Трудно объяснить, почему Баратов столько времени молчал у нас и начал давать показания в ФСБ. Никто не поверит, что он решился на подобные откровения только для того, чтобы досадить вам. Хотя я в это верю, учитывая его мстительный и злобный характер.

— А я как раз не верю, — возразил Дронго. — Зачем ему эту нужно? Предположим, что у вас будут какие-то неприятности — хотя какие неприятности у вас могут быть, учитывая, что именно ваша группа вышла на этого преступника? Предположим, что меня вообще отстранят от этого дела — так меня уже давно от него отстранили. Разжаловать меня не могут, выгнать со службы тоже невозможно. Профессор Гуртуев для него тоже недосягаемая величина — по его книгам учатся во многих странах мира. И Баратов не настолько глуп, чтобы этого не понимать.

— Тогда чем вы объясняете его необычное поведение? Почему раньше он молчал, а теперь решил заговорить? Страх перед карцером? Испугался угроз Гордеева?

— Не думаю. Он понимает, что ему ничего не сделают. Гордееву он нужен в хорошей форме, чтобы дать показания на суде. Иначе дело может просто развалиться. Если у него будет психологический сбой в результате применения этих психотропных препаратов, то врачи вполне могут признать его невменяемым, а это весьма болезненный удар по самолюбию Гордеева. Не говоря уже о том, что в этом случае дело просто развалится.

— Похоже, вы правы, — согласился, немного подумав, Резунов. — Подождем до завтра. Если он укажет место второго захоронения, значит, мы действительно недоработали. Обидно даже думать об этом.

— Если нет убитой и нет заявлений от ее родственников, то мы не можем гадать о том, с кем еще мог встречаться Баратов, — сказал Дронго.

— В любом случае это не оправдание, — заметил на прощание Резунов.

«Ему гораздо сложнее, чем нам, — подумал Дронго. — Он ведь возглавлял оперативную группу по поискам серийного убийцы, и все возможные ошибки и просчеты будут отнесены на счет Резунова». В этом случае никто не станет предъявлять особых претензий Дронго или Гуртуеву, все шишки достанутся Резунову и отчасти Шаповалову.

Он прошел в свой кабинет, сел за стол. Итак, завтра Баратова повезут в Санкт-Петербург и он должен будет показать в Павловске место, где находится второе тело. Павловск… Первый раз они были там с отцом, кажется, лет сорок назад. Их водили по отреставрированному дворцу, наконец провели в большой зал. Экскурсовод сообщила, что нужно было зрительно поднять потолок, но нельзя было его ломать, чтобы не испортить общую панораму дворца, — и тогда художники придумали оргинальный рисунок: общая колоннада по краям и голубое небо с облаками в центре. Зрительно потолок действительно выглядел очень высоким. Отец еще пошутил, сказав, что здесь нужно ставить раскладушку и отдыхать под этим расписным небом.

Кажется, архитектором Павловска в течение двадцати лет был Камерон. Как раз о нем обмолвился Баратов, допустив первую и главную ошибку. Он предложил женщине-искусствоведу очень редкую книгу о творчестве Камерона, о которой могли знать лишь специалисты по архитектуре, и этим невольно выдал себя. Тогда они сразу обратили внимание на этот прокол предполагаемого убийцы. Значит, он бывал там не один раз. Убийство было совершено в пятницу, когда там не бывает посетителей, — по пятницам Павловский музей закрыт. А завтра только четверг — значит, там будет много посетителей.