Читать книгу "Задержи дыхание - Анна Малышева"

Рассказывая о своем маленьком недруге, Костя судорожно морщился, заново переживая подробности старых драк, и я, глядя на него, думал о том, что в жизни любого человека важно только детство. Все остальное – бесконечные воспоминания о нем.

– Однажды мы с ним сцепились в очередной раз, и когда его брат, Витька, нас растаскивал, то выкрикнул нечто такое, чего я не понял. А именно: «Господи, и зачем они тебя, придурка, взяли! Оставался бы, где был!» Мне почудилась в этом некая тайна, тем более что Витька не захотел ничего объяснять. Я спросил у самого Славки, что имел в виду его старший брат, но в ответ получил очередной пинок. Спрашивал я и своих родителей, откуда «взяли» Славку, но те только переглядывались. Поясню – меня очень волновала вероятность того, что подобное несчастье может случиться и в моей семье, и мама с папой «возьмут» неизвестно откуда такое же чудовище. Правду я узнал от соседки, жившей через дорогу. Она все про всех знала и тайны из Славкиной биографии делать не стала. Оказалось, он детдомовский. Мать Вити рожала с тяжелыми осложнениями и не могла больше иметь детей, а очень хотела еще ребенка. Знакомые считали, что эта семья совершает безумный поступок. Лишних денег у них никогда не водилось, а свой ребенок уже был… Однако Славка все же появился. Сперва он прикидывался тихоней и умело давил на жалость, но, освоившись, осмелел и показал себя во всей красе. Он капризничал, требовал к себе повышенного внимания, оскорблял приемных родителей, если ему казалось, что они больше занимаются родным сыном. Витьку он возненавидел люто, явно считая, что тот ему мешает завоевать любовь усыновителей. Кончилось тем, что он возненавидел и родителей. Славка никак не мог поверить, что они его любят наравне со своей родной кровью… Ему тогда было десять лет. Он каждый день доводил мать до слез, отец брался за ремень, но не решался его отстегать… Брат от него прятался и вечно ходил в синяках и царапинах. Но это были еще цветочки. Когда Славке исполнилось четырнадцать лет, жить с ним под одной крышей стало просто страшно. Откуда-то появились его старые детдомовские дружки, он стал с ними хороводиться и таскать из дома вещи. Родителям открыто заявлял, что ненавидит их, Витьку подстерегал в укромных уголках и избивал или подставлял своим враньем под родительское наказание. К шестнадцати годам он превратился в настоящее чудовище, ничего не боявшееся и никого не любившее.

– Кошмар! – не выдержав, воскликнула Лейла, слушавшая рассказ, бессознательно прижав руки к сердцу. – Неужели он не понимал, что эта семья спасла его от детдома?! От улицы?!

– Понимать и испытывать благодарность – разные вещи, – авторитетно заметил Стас. – Такого парня, в самом деле, лучше было оставить в детдоме. Кстати, из какой он семьи? Наверное, та еще наследственность?

– Та еще, – с мрачной усмешкой кивнул Костя, прислушивавшийся к этому обмену мнениями с напряженным вниманием. Так мог слушать только человек, которому болезненно важно, какую оценку дадут его истории слушатели. Я подумал, что с таким трепетным отношением к собственному творчеству Косте не суждено было стать писателем. – Отец неизвестен, мать пила, бродяжничала. Ее лишили родительских прав, когда она уморила голодом Славкину младшую сестру, да и он на ладан дышал… Девочка умерла в больнице, а Славка еле выкарабкался из пневмонии, и его отвезли в детдом.

– Ужас! – уже с другой интонацией произнесла впечатлительная Лейла. В ее черных выпуклых глазах показались слезы. – Бедный мальчик! Он мстил не тем людям…

– Наверное, он уже не мог никого любить, – предположила Наташа, сощурившись и кидая испытующие взгляды в сторону Кости. – Можно только посочувствовать его приемным родителям, а главное, несчастному Витьке! Вот кому досталось ни за что! Взрослые расплатились за свою необдуманную сентиментальность, за то, что взяли чужого ребенка, ничего о нем не зная, а за что пострадал этот мальчишка?! Нет, я думаю, нельзя усыновлять детей в семьи, где уже есть ребенок! Начнется ревность, зависть, ссоры…

– Думаешь, если бы у этих людей не было своего сына, Славка вел бы себя иначе? – усомнилась Лена, которую этот рассказ явно расстроил. – Что тут можно просчитать?! Костя, я боюсь спрашивать, что было дальше?

– А я боюсь рассказывать, – негромко ответил он, и за столом сразу установилась тишина. Слышно было только тонкое пение комаров, вьющихся в зеленоватом вечернем небе над темнеющим садом. – Славке исполнилось шестнадцать, Вите – семнадцать, он готовился к поступлению в институт. Они давно стали врагами, почти не разговаривали друг с другом, у них были совершенно разные интересы. Славка постоянно пропадал в подозрительных компаниях, начал пить и баловаться наркотиками. Витька запоем читал книги и никогда не доставлял проблем. Родители только на него и надеялись… Дальнейшее я знаю со слов самого Витьки, он рассказал мне все, когда мы виделись в последний раз. Здесь и начинается история о необъяснимом.

Я даже не сразу понял, что он имеет в виду, настолько меня увлек вполне прозаический рассказ об этом злополучном усыновлении.

– Был июнь, такой же теплый, вся их семья жила на даче. Взгляните, как стоят дома на этих участках! – Костя указал в сторону сруба с заколоченными окнами. – Под самой горой, ни с дороги, ни от соседей ничего увидеть невозможно. Разве кто-то пройдет по склону горы, но в июне грибников еще нет. Метрах в пятнадцати от их дома расположен пруд. – Он сделал паузу и продолжал чуть осипшим голосом: – Тут почти у всех такие вырыты, чтобы собирать лишнюю воду. Места низкие, топкие… Этот пруд был хотя и маленьким, но очень глубоким, копали его экскаватором, на два с половиной метра вглубь. Такая круглая яма со скользкими краями и отвесными склонами, на дне – густой ил…

– О господи… – тихо вздохнула Ксения.

– Если ты опять начнешь мешать, я тебя пришибу! – с неожиданной злостью в голосе пообещала Наташа.

– Да я молчу, – сконфуженно отозвалась та.

– Был обычный день, – продолжал Костя, словно ничего не слышал. – Отец с матерью возились в саду, Витька сидел в мансарде с книгой, Стас шлялся где-то по поселку со своими местными дружками. Он везде умудрялся собирать вокруг себя отребье. К обеду он все же явился, против своего обыкновения. Ел молча, быстро, словно спешил, но после никуда не ушел, а улегся отдыхать на веранде. Витька поднялся к себе, хотел дочитать книгу, но его стало сильно клонить ко сну. Он удивился, потому что обычно в такое время не спал, прилег на постель и тут же провалился в сон, очень глубокий и тяжелый. Ему чудилось, что какой-то груз давит на грудь, он пытался проснуться и не мог. Знаете, бывают такие кошмары, как китайские шкатулки – откроешь одну, а там еще, откроешь, а там другая… И так до бесконечности. Такой многослойный сон ему и снился, так что он уже не понимал, удалось проснуться или нет. Снились мансарда, смятая постель, солнце, заглядывающее в пыльное окно под крышей, залетевшая в комнату оса, которая никак не могла обнаружить открытой двери, так же, как он сам не мог найти выхода из этого кошмара… Снилось, что удалось сесть на постели, взглянуть в окно… Вместо того чтобы проснуться, он увидел очередной сон. Ему приснилось, что на берегу пруда, который из этого окна был виден как на ладони, стоит Славка с багром в руках и что-то высматривает в воде, словно пытается увидеть на дне оброненную вещь. Вдруг из воды у самого берега показывается по локоть чья-то рука, хватает Славкину щиколотку и рывком стаскивает парня в воду. В воздухе мелькнули его взметнувшиеся руки, полетел в воду багор, вода заходила ходуном в илистых берегах… Витька пытался проснуться, но вместо этого снова увидел сон, в котором была мансарда, книги, оса, ползающая по тарелке с пустившей сок клубникой… Он пришел в себя только вечером, когда стало заметно темнеть. Встал, схватился за голову… Она кружилась и непривычно болела, словно с похмелья. Он пережил это чувство только однажды в жизни и с тех пор не пил ни капли. Витька спустился в кухню, обошел весь дом, пробежался по саду и понял, что остался на даче один. Родители вместе со Славкой куда-то исчезли, причем старенький «Москвич» стоял во дворе, а ворота были заперты на замок. Замок этот висел на цепи, его можно закрыть и оставить висеть с внутренней стороны, находясь при этом снаружи. Все указывало на то, что родители, прихватив Славку, ушли пешком в магазин или к кому-то в гости. Правда, до ближайшего магазина час ходьбы, а в гости эту семью давно не приглашали, так как Славка успел со всеми перессориться и у всех что-то украсть. Витька недоумевал и ждал до позднего вечера, а когда наступила ночь, начал паниковать. Мобильные телефоны в то время имелись только у очень состоятельных людей, так что созвониться с родителями он не мог. Записки они не оставили. Насколько он мог понять, вся цивильная одежда, в которой можно выйти в люди, осталась дома. Значит, они ушли в старых тренировочных костюмах, в которых работали в саду? Не взяли родители ни паспортов, ни денег, ни каких-либо других вещей. Когда Витька нашел оба комплекта ключей от дачи, принадлежащих отцу и матери, он остолбенел. Получалось, они каким-то образом просочились через запертые ворота? Он терзался сомнениями до утра, то порываясь бежать к сторожу и поднять тревогу, то успокаивая себя доводами рассудка, которые становились все более жидкими и жалкими. То он предполагал, будто Славка себе что-то сломал, упав, скажем, с дерева, и отец с матерью повезли его в больницу… Но почему машина осталась во дворе, ключи в доме, ворота на замке, а его никто не попытался разбудить? То Витька воображал, что родители ушли в лес, собирать ягоды или травы, и уговорили Славку пойти с ними, а потом заплутали, вышли к другой деревне и попросились там на ночлег… Но калитка, ведущая в лес, была также заперта, а ключ от нее – единственный – висел в дровяном сарае и основательно зарос паутиной. На каждое объяснение, которое он придумывал, все больше терзаясь страхом за отца и мать, тут же находилось веское опровержение. Витька начал думать, что случилось нечто необъяснимое, из области мистики. Он некстати вспомнил, что науке известны факты, когда люди бесследно исчезали целыми семьями и никогда уже не находились. К утру ничего не изменилось. Он отправился к сторожу и попросил, чтобы тот вызвал милицию. Узнав, что никакой видимой трагедии не произошло и пропавшие были взрослыми людьми, дежурный отказался выслать машину и посоветовал подождать. Витька ждал еще трое суток, из которых не спал ни минуты, и дошел до того, что стал слышать голоса наяву. Родители не вернулись, и Славка не дал о себе знать.