Читать книгу "Деньги для киллера - Татьяна Полякова"

Колька вытянул банку из целлофана и бросил ей. Сонька ловкопоймала банку, открыла и стала пить.

— Хорошее, — заметила она, весьмадовольная. — Немецкое? Гретка, хочешь?

Ваши-то насчет пива — спецы, умеют. — Я отрицательнопомотала головой. Сонька пиво допила и спросила:

— Эй, мужики, вы почто нас сюда притащили? Напугали досмерти. Пивка могли попить и в моей квартире, культурно и с воблой. Я воблуочень уважаю и всегда про запас держу.

— Молодец, — сказал Колька, усмехаясь, — а мывот не позаботились.

Тут запищал телефон. Колька стал разговаривать с кем-то,кого назвал Вадимом.

Что-то в этом разговоре ему не нравилось, потому что онначал гневаться и нецензурно выражаться. Беседа длилась минут пять, не меньше,после чего он сообщил внимательно прислушивающимся к разговору соратникам:

— Ну вот, сидеть до десяти, раньше не приедут.

— Они чё, оборзели совсем? — начал возмущатьсяСерега. — У меня братан сегодня женится, а я здесь сидеть должен, да?

— Хорош психовать. Я б тоже получше занятие нашел, амолчу. Сказано до десяти, значит, до десяти.

— Чего сидеть-то здесь всем, а, Кольк?

Чего, вы с Витькой их вдвоем не устережете? Братан обидится,и вообще…

— Заткнись. Успеешь налопаться.

— Из-за каких-то баб…

— Не заткнешься, пасть заклею. Понял?

Серега обиженно засопел. Вдруг с улицы донесся автомобильныйсигнал. Серега оживился и кинулся к окну.

— Приехал кто-то… Вроде Борька…

Точно, «командира» черт принес… — Колька вышел, как видно,гостей встречать, тот, кого звали Витькой, молча пил пиво, а Серега вертелся уокна. Тут в комнату вошли сразу человек пять мужиков, мягко говоря, нетрезвые,объяснялись громко и чрезвычайно эмоционально. Если опустить все нелитературныевыражения, разговор сводился к следующему: приехавшие не ожидали здеського-либо обнаружить и намеревались «погулять». То, что товарищи по оружию ихуже опередили, вызвало у новоприбывших справедливое негодование. Колькапотратил много времени и сил, а еще больше крепких выражений, чтобы убедить их,что здесь не гуляют, а заняты делом. Братаны никак не желали в это поверить.Лезли к нам, занимались саморекламой, при этом употребляли слова, которые я досей поры ни разу не слышала и о значении которых могла только догадываться.

— Откуда девки? — резвился мордастый парень сдвадцатиграммовым перстнем на мизинце. — Валютные, что ли? Хватит баксысшибать, надо и для братвы потрудиться.

Из этой тирады, которую воспроизвести ни один здравомыслящийчеловек никогда не решится, я заключила, что нас приняли за проституток. Кнесчастью, это поняла и Сонька. Надо сказать, она очень ревниво относится ксвоей женской чести, и только конченый болван мог в ее присутствии делать стольоскорбительные предположения.

К сожалению, мордастый Борька об этом не знал. Сонька пошлапятнами, вскочила и проорала, перекрывая общий шум:

— Ты что себе позволяешь, придурок недоделанный? —Я зажмурилась, крайне сожалея о неосмотрительно снятом с ее губ пластыре, аСонька продолжила дальше.

Что-то в ее жизни до сей поры оставалось для меня тайной,ибо я не подозревала о наличии подобного словарного запаса. Все ошалелозамерли, особенно Борька, правда, ненадолго. Он собрался с силами и произнес:

— Да я тебя…

Тут Колька, который уже давно нервничал, заорал так, чтозвякнули стекла:

— Я вам, козлы, сколько повторять должен? Мотайтеотсюда. Девки здесь по делу.

— По делу или нет, а этой потаскухе… — Борька попыталсяшагнуть вперед, но Николай, к которому я в ту минуту испытывала чувства,граничащие с обожанием, закрыл нас от рассвирепевшего соратника собственнойгрудью. Кстати, довольно широкой, мы обе вполне свободно разместились за ней.

— Придется тебе обождать. Уяснил? Мотайте, ребята,отсюда. Сколько можно повторять?

Колькины слова наконец подействовали.

— Ладно, пивка выпьем и поедем, — согласилсяБорька. Кое-как парни разместились на полу. Борька зло покосился, спросил:

— А чего за дело, а, Кольк?

— Ты у Брауна спроси, — разозлился тот.

Это меня чрезвычайно заинтересовало.

Так вот, значит, чьи мы гости. Данная фамилия произвеламагическое действие не только на меня, но и на подгулявшую компанию. Парнипритихли, загрустили и дальше пили почти в молчании. Я сочла момент подходящими обратилась к Кольке:

— Извините, можно мне в туалет?

— И мне, — вмешалась Сонька.

— По одной, — скомандовал он. Я поднялась и вместес ним вышла из комнаты.

Прошли по длинному коридору и остановились возле двери, накоторой красовался плакат с обнаженной блондинкой. Кто-то очень остроумныйподрисовал ей усы.

— Давай, и без глупостей.

Интересно, что он имел в виду. На высоте полутора метровбыло окно, встав на унитаз, я потянула раму. Сбежать проще простого. Ксожалению, в комнате осталась моя подружка, хоть я и грожусь время от времениее убить, но бросить в беде, увы, не могу.

Тяжко вздохнув, я покинула туалет. Колька терпеливо ждал,привалившись к стене напротив.

— Руки можно помыть? — робко спросила я.

— Пойдем в кухню.

Мы шли по коридору, и Колька с любопытством поглядывал наменя, для него я была явно существом диковинным. Поразмышляв, я решила, что додесяти времени еще сколько угодно и при умелом подходе у нас появится шансвыбраться отсюда. На злодеев и кровожадных психов парни не похожи, я бы дажесказала, вполне симпатичные ребята. Пока. Я вымыла руки и тем же тихим, робкимголосом, который в сочетании с моей физиономией имеет убойную силу, равнуюодному локомотиву, спросила, пряча глаза:

— Коля, нас убьют, да?

Видимо, эта мысль не приходила ему в голову, он такрастерялся, что на мгновение мне стало его жаль.

— Убьют? Зачем это? За что? Чего натворили-то?

— Не знаю, — я пожала плечами, напустив в глазаромантической грусти. Разве нам самим разобраться? Пойдем, Соня, наверное,волнуется.

— Подруга у тебя чумовая. Это ж какой дурой надо быть,чтоб обозвать Борьку недоделанным. Он ведь и в самом деле недоделанный, ему чтобаба, что…