Читать книгу "Чужая победа - Максим Хорсун"

– Третья группа кораблей вышла из «искажения» в одиннадцати мегаметрах!

Любимов и Задорожный в один голос чертыхнулись.

– Адмирал Шандар приказывает любой ценой остановить продвижение вражеских сил к планете! – услышал я голос радиста. Кучер повернулся ко мне, его светлые глаза глядели из-под поднятого щитка шлема слегка обалдело.

Война перешла в другую фазу. Теперь это уже не дуэли один на один в необитаемом пространстве у периферийных звезд. Теперь эскадры маневрируют под боком одной из самых населенных людьми планет. Да, слаборазвитой планеты, но уже более десяти тысяч лет как человеческой. И ни одна душа больше не сможет ощущать себя в безопасности, где бы она ни находилась.

– Третья группа – наши! – сообщили «оптики». Командир поста оптического наблюдения от радости «проглотил» половину согласных, и Любимов потребовал повторить.

– Наши! «Кондор», один ракетный крейсер, «вороны» и «элки», вспомогательные корабли!

– Лардар пожаловал, – прокомментировал Задорожный.

– Хорошо, что не под занавес, – пробурчал Любимов. – Продолжаем выполнять приказ! Цель – «дракон» во второй группе. Огонь по готовности!

Мы развернулись, но продолжали двигаться, как и прежде, – только дюзами вперед. Полозов выдал новый курс, и я начал поднимать нос крейсера. Как только ЛК-50 вышел на угол атаки, комендоры разрядили носовые рельсотроны. По очереди, так, чтоб снаряды разлетелись веером.

В иллюминаторе появилось Убежище. На фоне сиреневых облаков сверкнуло и тут же погасло белое солнце. Какой-то корабль отлетался. Затем вспышки зачастили, но это были лишь дюзы вражеских кораблей: «мумии» принялись перестраиваться.

Любимов попытался связаться с оставшимися крейсерами из тех, что вышли вместе с нами на перехват врага. Оба «грифа», приписанные к секретной станции, уцелели, но один из них был серьезно поврежден и бесперечь просил о помощи. Мы были ближе всех к подбитому кораблю, но Шандар почему-то приказал забрать уцелевших командиру второго «грифа». Шандар – адмирал, ему виднее…

Торможение, затем ускорение.

Мы возвращались к Убежищу. Над неоново светящейся атмосферой сверкали грозы: основные силы союзников вступили в бой.

– Один из «драконов» потерял управление, – услышал я искаженный помехами голос Шандара. – Приказываю приблизиться на расстояние визуального контакта, уравнять скорость и не подпускать к нему корабли врага, пока не подойдет десантный транспорт с союзнической базы.

– Есть, – без энтузиазма ответил Любимов. – Штурман! Курс!

Потерять управление – это не означает потерять боеспособность. Пушечек-то на «драконе» много… А вообще, ситуация была зеркальна той, что происходила сейчас с «грифами». Только «дракон» – раза в три больше. Вообще, по-людски было бы снять экипаж с гибнущего корабля. В эпоху морских сражений так и делали: спасали врагов, оказавшихся за бортом. Было время войне и время милосердию. Но как вести себя с «мумиями»… В общем, распрекрасно, что на «дракон» высадимся не мы, а космопехи. Пусть они и ведут переговоры.

Полозов «залил» новый курс. Пришлось заставить «элку» вильнуть в сторону. Убежище исчезло из виду полностью, но свет планеты продолжал струиться из иллюминатора в рубку.

– «Оптики»! Посмотрите, что там с «драконом», в каком он состоянии, – приказал Задорожный.

– Вокруг него могут болтаться обломки, внимание на мелкие метки, – добавил Любимов.

– Корабль в дымке, – доложили «оптики». – Но с этого расстояния повреждений не видим.

– Если в дымке, значит, корпус пробит, – непонятно кому пояснил Задорожный. Наверное, нервы заставляли его проговаривать очевидное вслух.

Запиликала тревожная трель: нас кто-то взял на прицел.

– Что это? «Дракон»? – спросил командир.

– Нет, – ответили с поста РЛС. – Корабль отделился от второй группы «мумий», идет к нашей цели курсом двести сорок семь.

– «Оптики»?

– Не можем установить, – прозвучало после заминки. – Какой-то новый малотоннажный тип. Мы видим только одну турель. Возможно, это легковооруженный спасательный корабль.

– Силуэт на мой монитор! И в базу сохранить! – Любимов хлопнул ладонью по подлокотнику. – Попробуем отогнать засранцев. Курс не меняем. Огонь из носового орудия по готовности.

Трели не утихали. Враг держал нас на мушке. И мы тоже не зевали: башня пневмопушки, расположенная перед надстройкой командной рубки, развернулась и уставилась дулом в черноту.

– «Мумии» подпускают нас ближе, – сказал Задорожный. – «Мумии» собираются стрелять наверняка.

– Не успеют… – протянул командир, затем снова хлопнул по подлокотнику: – Начали работать!

ЛК-50 выдавал в темноту залп за залпом. Попеременно – с двух стволов носового орудия. Ни огненных факелов, ни отдачи… Невидимая и беззвучная смерть несется на сумасшедшей скорости, пытаясь угнаться за звездным светом.

– Враг стреляет в ответ, – сказал Задорожный, все его волнение улетучилось. – Десять секунд.

– Уклонение – правый борт шесть градусов! – Любимов начал отдавать приказы еще до того, как договорил старпом. – Скорость – минус восемь!

Вновь в иллюминаторе сменился рисунок созвездий. Вокруг носа крейсера образовался венец дрожащего бледного пламени: мы сбросили скорость. Если бы не система компенсации перегрузок, раздавило бы нас, как лягушат под сапогом.

– Есть попадание! – прогудел довольным голосом Задорожный. – Враг отступает!

– Касательное, что ли? – процедил Любимов. – «Оптики»! На наши экраны!

– Какая, хрен, разница? – откликнулся Задорожный. – Смотрите-ка, живо убираются. И дымят!

Дыма, конечно, там быть не могло. Скорее всего, старпом имел в виду характерную белесую дымку, которая окружает получивший пробоину корабль. Без разницы, выпаривается ли это топливо, окислитель или влага из воздуха, наполнявшего отсеки.

А в иллюминаторе тем временем появился «дракон». Его силуэт вынырнул из темноты, когда расстояние между нами было не больше десяти километров. Выкрашенный черной краской корпус практически не отражал свет. Это был параллелепипед, вроде железнодорожного вагона, более широкий с одной стороны из-за дюз большого диаметра.

– Есть активность? – спросил Любимов.

– Радары молчат, – Задорожный забарабанил по клавишам своего компьютера. – Гравитроника на нуле, но энергией корабль снабжается. И утечка воздуха прекратилась.

– Интересно, выжил ли кто?

– Что тут скажешь…

Я еще никогда не видел корабль врага так близко, поэтому то и дело отрывался от тактического монитора и глядел в иллюминатор.

Два ряда пневмопушек вверху и внизу. Расположенная на корме бронированная надстройка рубки. Тускло светящиеся навигационные огни на решетчатых мачтах. Сомкнутые лепестки огромного люка-диафрагмы, сквозь который могла бы протиснуться даже наша «элка». Дорожки серебристого инея на черной броне – красноречивые следы недавних утечек атмосферы.