Читать книгу "Летний лагерь - Влад Райбер"

нарушить правило и одновременно с этим указывал на выход.

Мне нельзя было соглашаться на помощь, ведь помочь себе мог только я сам!

Тропинка бежала вниз и вывела меня к широкому озеру, за которым уже не было никакого леса, а вдалеке, почти на линии горизонта, виднелись острые крыши домов.

Передо мной на мели покачивалась моторная лодка, полная мёртвой листвы и хвойных иголок. Я отвязал лодку, забрался внутрь. Мотор тарахтел, но не заводился. К счастью, в лодке нашлась пара складных вёсел, и я поплыл на другой берег. Только тогда у меня появилось чувство, что я спасён. Я понял, как устроена эта игра, и нашёл выход из бесконечного леса!

Волков бояться – в лес не ходить? В этом лесу водится нечто пострашнее волков! Проклятая чаща устанавливает правила и жестоко наказывает за любое нарушение. О таком на уроках ОБЖ не рассказывают.

Десятая вставка

– Обидно! – сказала девушка с синими волосами.

– Обидно? – переспросил рассказчик теперь уже пустым голосом.

Девчонка-неформалка фыркнула и скрестила руки на груди:

– Да, обидно за нас! Все мы побороли своих чудовищ, сбежали из проклятых мест, чтобы оказаться здесь и попасть к нему в лапы. Всё было зря!

– Не говори так! – сказал мальчик, одетый в форму пионера. – Многие из нас спасли других и уберегли мир от кошмара.

– И это наша награда? – спорила неформалка. – Появляться у этого костра раз в году, в первую ночь после открытия лагерного сезона? Вспоминать худшее, что с нами было? Какой в этом смысл?!

– Мы и есть смысл! – сказала девочка с белёсыми глазами. – Он хотел заставить нас замолчать, чтобы мы перестали рассказывать свои истории, а наши голоса всё ещё звучат. И однажды их услышат те, кто смогут стереть его безобразную фигуру. Я знаю! Он сгинет в огне!

Синеволосая девчонка опять хмыкнула:

– Это что? Пророчество слепой девочки? Смешно…

– Хватит пустых разговоров! – Пионер резко вскинул руку. Он казался младше многих присутствовавших, но вёл себя как лидер. – До рассвета осталось полчаса. Расскажите ещё одну историю! Последнюю! Пусть наши гости знают, что любую тьму можно разогнать светом. Любое зло можно победить. Рассказывайте им! Пусть слушают!

На его призыв откликнулся парень в форме вожатого:

– Слушайте! Я расскажу вам о своём доме, который больше никогда не увижу!

Дима посмотрел на своих друзей. Алёна, Егор, Инга, Родик и даже маленькая Маша слушали как заворожённые. Никто не собирался покидать костровую. Все ребята поняли, что этой ночью оказались здесь не случайно.

Моль

Дом был у нас интересный. Трёхэтажный, выстроенный углом. С декоративным фасадом в виде колонн. Его прозвали «зимним дворцом в миниатюре» за зеленоватый цвет и богатый декор. Между прочим, одно из старейших зданий города. Даже двери на подъездах сохранились оригинальные – деревянные.

И жители у нас были разношёрстные. Похожих нет. Был бедняк-скрипач, игравший в центре города с открытым футляром, мать с шестью детьми, крутой дядя с дорогущей тачкой.

И ещё Валери… Необычная девушка. Симпатичная. Волосы наполовину розовые, наполовину чёрные, много татуировок по всему телу и пирсинг – два кольца в нижней губе, как вампирские зубы.

Всегда хотелось с ней подружиться, но казалось, что я покажусь ей простоватым и скучным. С чего бы такой яркой девушке общаться с ребятами вроде меня?

Сам себе я казался чудаком. Но хотя бы не таким, как другая моя соседка с верхнего этажа, Мария Григорьевна. Она одевалась экстравагантно – в пёструю одежду странного кроя. Свои наряды женщина меняла часто, а находила она всё это добро на помойках.

Над ней посмеивались соседи: «Опять на шопинг пошла!» Хотя разве патологическое собирательство – повод для шуток? Мне было жаль, что она в своём одиночестве не может осознать болезненность своего увлечения.

Мария Григорьевна чуть ли не каждый день тащила с помойки новую тряпку. Я представлял, на что похожа её квартира: должно быть, всё завалено так, что не пройти. Наверное, моей соседке жилось некомфортно.

Однако нам она не доставляла неудобств…

Никаких неприятных запахов не было. Мария Григорьевна бережно стирала каждую найденную вещь. В квартире надо мной часто постукивала стиральная машина, а на балконе всегда что-то сушилось.

Когда у меня в шкафу завелась моль, я не сразу связал это с пристрастиями моей соседки. Думал, это сугубо моя проблема. Открыл шкаф, а оттуда полетели мотыльки.

Я сразу купил пахучие таблетки, разложил по карманам. Вся одежда пропиталась ароматом лаванды, а пользы никакой – в ткани появлялись всё новые дырочки. Даже рукава моего любимого свитера проели насквозь.

Долго не понимал, в чём же дело, ведь в шкафу не осталось мотыльков. Тогда я и узнал, что сами бабочки не способны ни питаться, ни грызть что-либо. У взрослой моли нет рта и пищеварительных органов. Мотыльки только откладывают личинки – вот они и жрали мою одежду. Крохотные гусеницы не боялись запаха лаванды и хвалёного активного вещества в таблетках.

С каждым днём становилось только хуже. Личинки моли начали есть мебель. Я заметил маленькие дырочки на ткани дивана и на сидушках стульев. Мотыльки свободно летали по комнатам, кружили под люстрой, садились на экран монитора.

Личинки прогрызли и жёсткую москитную сетку, и теперь серые бабочки летели ко мне в квартиру через окно!

Тогда я и вспомнил про нашу собирательницу тряпок. Это ведь она устроила в своей квартире кормушку для всех видов моли…

Вышел в подъезд – и там бабочки. Сидят на потолке, кружат у лампы.

Какая злость меня взяла! Хотелось показать соседке, чего нам всем стоит её безобидное увлечение.

Я зашёл на третий этаж. Всё-таки я был неправ – от двери несло помойкой. А из щелей и из замка выползали серые мотыльки.

Я какое-то время давил на кнопку звонка и только потом заметил оборванный провод. Начал стучаться:

– Мария Григорьевна, открывайте!

В квартире было тихо. Тут вся злость с меня схлынула. Я понял, что, может, гневаюсь на ту, кого уже нет в живых. Когда наша Мария Григорьевна в последний раз выходила из дома?

Холодно стало от этой мысли…

– Эй! Лёша! Ты ведь Лёша, да? – крикнули мне снизу.

– А? – Я посмотрел на лестницу.

Это была Валери. Она стояла в домашних шортах и в тапках. Не ожидал, что эта девушка знает, как меня зовут.

– «Привет» говорю, а ты не откликаешься, – сказала она. – Чего там у тётки? Не открывает? Ты к ней из-за моли стучишься? У меня то же самое. Уже всё в дырках: одежда, матрас, подушки… Давай вызывать полицию, санинспекцию и кого там ещё?

– Ага, давай!

Мы вызвали все службы, но вникать в разборки не стали. Девушка торопилась на работу в тату-салон, и мне тоже надо было идти по делам.

Вечером в подъезде стоял запах химикатов. Верно, чем-то обработали. Трупики мотыльков валялись на полу, но некоторые ещё живые ползали по