Читать книгу "Сюжет - Джин Ханф Корелиц"

Она рассмеялась.

Когда они пришли к нему домой, он демонстративно положил на старый диван подушку и узкое одеяло.

–Для меня,– пояснил он, когда Анна взглянула на его старания.– То есть я ничего не ожидаю.

–Я тебя обожаю,– сказала она.

И отвела его за руку в спальню, где на окнах уже висели шторы. Очень кстати.

Весь следующий день они не выходили.

А еще через день они нашли в себе силы выбраться на ланч в«РедФарм», но тут же вернулись домой и невыходили до следующего дня. Раз-другой Джейк извинился, что узурпировал свободное время Анны, не дав ей осмотреть город. Наверняка она ждала от посещения Нью-Йорка чего-то большего, чем эту восхитительную близость и – насколько он мог судить – взаимное удовольствие?

–Именно этого я иждала,– сказала Анна.

Но следующим утром она оставила его работать и отправилась осматривать город, и остаток недели прошел у них по такой схеме. Джейк старался плодотворно использовать дневное время, а ближе к ночи ехал встречать Анну в тоили иное место: музей Нью-Йорка, Линкольн-центр, универмаг «Блумингдейл». Она не могла решить, какую бродвейскую постановку хочет увидеть, и впоследний вечер они пошли на нечто по мотивам «Макбета», где зрителям раздали маски, и все стали носиться в темноте по большущему складу.

–Ну и как тебе?– спросил он ее, шагая в сумерках поЧелси.

Ее рейс был утром, иДжейк уже с дрожью представлял расставание.

–Что ж, это вам неОклахома!

Они прогулялись до знаменитого обжорного квартала Митпэкинг[46], недавно обновленного, и стали присматриваться к ресторанам, пока не нашли самый тихий.

–Тебе тут нравится,– заметил Джейк, когда официант принял их заказ.

–Прилично выглядит.

–Нет-нет, я вообще. Про Нью-Йорк.

–Боюсь, что да. Это место… Я могла бы влюбиться в него.

–Что ж,– сказал Джейк,– скажу честно, я был бы не против.

Она ничего не сказала. Им принесли вино.

–Значит, какая-то женщина, с которой ты общался раз в жизни, в течение часа, живущая в другом конце страны, прилетает к тебе на пару дней и давай восторгаться Нью-Йорком, и тебя это ничуть не бесит?

Он пожал плечами.

–Меня много чего бесит. Но, как ни странно, не это. Просто начинаю привыкать к мысли, что нравлюсь тебе настолько, чтобы ты прилетела ко мне.

–Значит, ты считаешь, я прилетела потому, что ты мне нравишься, а непотому, что мне попался дешевый рейс и ядавно хотела поноситься по складу в маске, делая вид, что мне двадцать два.

–Ты и выглядишь где-то на двадцать два,– сказал Джейк после секундного молчания.

–Ну и какой смысл? Эта постановка – просто пыль в глаза.

Джейк откинул голову и рассмеялся.

–Окей. Ты сдала в кассу крутой билетик в мир миллениалов. Ты же знаешь.

–Мне по барабану. Я недумаю, что была молодой даже в молодости, а это было не вчера.

Официант принес заказ. Они заказали одно и тоже: жареную курицу с овощами. Глядя на их тарелки, Джейк подумал, что они, возможно, едят две половинки одной птицы.

–Так почему ты не была молодой в молодости?– спросил Джейк.

–Ой, это долгая и грустная история. Словно из книги.

–Я бы хотел ее услышать,– он взглянул на нее.– Тебе трудно говорить об этом?

–Нет, не трудно. Но все равно я почти не рассказываю.

–Окей,– он кивнул.– Буду внимать, затаив дыхание.

Для начала она откусила курицу и отпила вина.

–В общем, если по существу, мы с сестрой оказались вАйдахо, в городке, где выросла наша мама. Мы обе были еще совсем маленькими и мало что о ней помнили. Она покончила с собой, к сожалению. На машине бросилась в озеро.

Джейк охнул.

–Мне так жаль. Какой ужас.

–И после этого нас взяла к себе мамина сестра. Но она была очень странной. Она так и неосвоила искусство ухода за собой, не говоря о ком-то еще, не говоря о двух девочках. Думаю, мы обе понимали это, мы с сестрой. Но относились по-разному. Когда мы пошли в школу, я стала чувствовать, как они обе все дальше и дальше отдаляются от меня. Сестра и тетя,– уточнила Анна.– Сестра почти перестала ходить в школу. Я почти перестала бывать дома. И моя учительница, мисс Ройс, когда догадалась, что происходит, она просто спросила, не хочу ли я жить у нее, и ясогласилась.

–Но… разве никто не вмешивался? То есть социальные службы? Полиция?

–Шериф пару раз приходил поговорить с тетей, но нанее это мало повлияло. Думаю, она на самом деле хотела вырастить нас, просто это было за пределами ее возможностей,– Анна немного помолчала.– Между прочим, я нанее совершенно не вобиде. Не все же, к примеру, умеют рисовать или петь. А она была просто таким человеком, который не умел найти себе место в мире, как большинство. Но яжалею…

Она покачала головой. И взяла бокал.

–О чем?

–Ну, я уговаривала сестру жить со мной, но она не хотела. Она хотела остаться с тетей. А потом в какой-то день они просто уехали.

Повисло молчание, иДжейку стало не посебе.

–И?

–И? Все. Больше я оних ничего не знаю. Они могут быть где угодно. Или нигде. Может, в этом самом ресторане,– она огляделась.– Ну, непохоже. Но такая вот история. Я осталась, они уехали. Я закончила школу. Поступила в колледж. Моя учительница – я привыкла называть ее приемной мамой, но она формально не удочеряла меня. Она умерла. Оставила мне немного денег, это было приятно. Но про сестру… понятия не имею.

–А ты пыталась как-то найти ее?– спросил Джейк.

Анна покачала головой.

–Нет. Думаю, тетя жила довольно-таки маргинальной жизнью, пока не стала заботиться о нас. Пытаться заботиться. Думаю, если они еще вместе, они не станут платить за жилье через банк или пользоваться банкоматом, не точто фейсбуком. Но язавела страницу в фейсбуке и инстаграме в основном для этого. Если они захотят найти меня, им достаточно будет просто сесть за компьютер в любой библиотеке в пределах Америки. Если они мне напишут, у меня сработает оповещение с почты. Я стараюсь не думать об этом, вообще, но все равно… всякий раз, как включаю компьютер или телефон, какая-то часть меня думает: может, сегодня? Ты даже не представляешь, как это: ждать от кого-то письма, которое перевернет всю твою жизнь.

Джейк очень даже это представлял. Но нестал об этом говорить.

–А это… Ну, тоесть это все не вгоняло тебя в депрессию? Подростком?

Анна, похоже, отнеслась к его вопросу без особого драматизма.