Читать книгу "Последний мерзавец - Ольга Сергеевна Рузанова"

крик. – Он перетрахал полгорода!..

– Мама!

– Он крутил с Аленкой Васильевой, а потом изменил ей с дочерьми Штоллера, этими шлюшками!.. Бедная девочка чуть руки на себя не наложила!..

– Зачем ты мне все это рассказываешь?.. Ты для этого приехала? – подкативший к горлу ком перекрывает дыхание. Мой голос начинает срываться.

– Я не хочу, чтобы он вытер о тебя ноги, Милена!

– Он не такой!..

– Не плачь, пожалуйста, – смягчается немного, очевидно заметив слезы в моих глазах. – Но подумай сама, ты же умная девочка!.. Зачем ему общаться с тобой?

– Думаешь, из-за наследства? Ему не нужны эти деньги!

– Боже!.. – трагично смеется мама. – Какая ты наивная дурочка!.. Никто никогда не откажется от таких денег и от связей, которыми обладает бабка! Он же не идиот!..

– Хорошо! – перебиваю я. – Эти деньги и эти связи бабушка готова ему предоставить и без меня! Она мечтает сделать его своим наследником, потому что он ее единственный родной внук! Во мне, как в посреднике, они не нуждаются!.. Вопрос – зачем ему я?

– Как зачем?.. Во-первых, через тебя он скорее вотрется в доверие бабки. Ты знаешь, она человек непростой…

– Она прекрасно к нему относится и без меня!..

– Во-вторых… – продолжает мама, – она уже в преклонном возрасте. Если ее вдруг не станет, ты единственная законная наследница. Абрамову выгодно быть с тобой в близких отношениях!..

– Бред!.. Мам, прости, но это бред!.. – мотаю головой.

– Время покажет, дочь, бред или нет.

Я поднимаюсь на ноги и иду из комнаты. Мама – следом.

– Не верь ему, Милеш… Он разобьет тебе сердце.

– Зря стараешься. Он не такой.

Глава 30

Милена

Одиночество и ненужность – пожалуй, самые большие мои страхи с детства. Настолько глубинные, что я осознала их лишь во взрослом возрасте.

Сначала я оказалась ненужной моему биологическому отцу, потом, в пятнадцать лет, от меня с легкостью отказалась мама.

Только бабушка любит меня искренне и бескорыстно, но все равно не могу избавиться от чувства, что в ее доме и сердце я на птичьих правах.

Расскажи о своих обидах людям, они назвали бы меня избалованной заевшейся неженкой. Поэтому я никому и не рассказываю.

После подобных стычек с мамой, страх одиночества проявляется особенно сильно, потому что, как ни крути, она единственная родная мне по крови, и если нет близости с ней, то с кем тогда?

Сейчас у меня есть Илья. За возможность быть с ним я готова сразиться с мнением общественности и родной матерью. Готова отказаться от целого мира, если он попросит. Стану ли я от этого тотально одинокой, или мы вместе сможем заполнить пустоты внутри нас?

Я рискую всем, что у меня есть.

– Простите… Милана…

– Милена. – поправляю привычно, оборачиваясь через плечо.

– Простите, пожалуйста!.. Ради Бога, я не хотела!.. – складывает руки в молитвенном жесте незнакомая женщина.

Мне становится не по себе. Чувствую неловкость всякий раз, когда кто-то извиняется за то, что произнес мое имя неправильно.

– Ничего страшного. – улыбаюсь ободряюще.

– Милена, моя дочь очень любит вас, вы не могли бы сфотографироваться с ней и с котенком, которого мы взяли?

– О!.. Конечно! Вы выбрали котенка?

– Да, кота… Не могу поверить, что дала себя уговорить.

– Вы не любите животных?..

– Нет, что вы!.. Просто, знаете же, как с детьми. Просят, обещая, что будут ухаживать, а в итоге все заботы ложатся на плечи родителей.

Сажу в коробку щенка, который уснул на моих коленях и иду с ней к выходу из питомника. Там для посетителей обустроен уютный уголок.

Сидя на скамейке со спинкой в виде кошачьих ушек, девочка лет тринадцати прижимает к груди серого котенка.

– Привет. – присаживаюсь рядом с ней.

– Здравствуйте. – лепечет смущенно. – Можно сделать с вами фото?

– Конечно.

Мы делаем несколько совместных снимков, после чего еще некоторое время беседуем.

– Нет, у меня никогда не было домашних животных. – отвечаю на вопрос девочки. – У моей бабушки аллергия на шерсть.

– Правда?.. Как жаль! А я думала, что у вас полный дом собак и кошек!

– Когда я буду жить отдельно, возможно, так и будет. – смеюсь, глядя на ее улыбающуюся мать.

– А это правда, что питомник скоро закроется? Так жаль!..

– Закроется? – переспрашиваю я, неосознанно пугаясь. – Почему? С чего вы взяли?

– Я не знаю… – сразу теряется женщина. – Все говорят… Раньше ведь его спонсировал Лев Давидович…

– И что?

– А сейчас вместо него будет этот… Абрамов. А он точно не будет заниматься бездомными животными.

Благодушие и симпатия к этим людям тут же смываются волной глухого раздражения. Одни из тех, кто верят слухам и сплетням.

– Откуда вы это взяли?..

– Все говорят…

– Я бы не доверяла всему, что говорят. – заявляю, пожалуй, немного грубовато. – Люди любят строить догадки и разносить их как истину.

Девочка, насупившись, прижимает котенка к груди и отворачивается. Ее мать, покрывшись красными пятнами, закидывает сумку на плечо и подталкивает дочь к выходу.

– Простите, ради бога… – бормочет тихо. – Не хотела вас обидеть.

– И вы меня простите! – говорю вдогонку. – Питомник не закроется! Скажите это всем!

Я так рассчитывала отвлечься здесь от дурных мыслей, но в итоге везу отвратительное настроение домой. Лишь на въезде в поселок плотную завесу черных туч в моей груди пробивает яркий луч солнца.

Илья звонит.

Паркуюсь сразу на обочине и принимаю вызов.

– Привет!..

– Все нормально?

– Да, а что?..

Небольшая пауза скребет по нервам и давит на виски.

– Не болит?

В секунду становится жарко и душно.

– Нет… все в порядке… – отвечаю тише.

– Завтра встретимся?

Черт… я так хотела сегодня!.. Но, видимо, не мой день.

Не удерживаюсь от тяжелого вздоха и отвечаю лишь через пару мгновений.

– Да… ты позвонишь?

– У тебя точно все нормально?.. Случилось что-нибудь?

Рассказать ему про встречу с мамой и слухи, что о нем ходят?.. Зачем? Наверняка, он в курсе того, что его считают виновником развода Берга и моей матери. Если сейчас он узнает о том, что она говорит о нем, лучше никому не станет. То же касается сплетней про питомник.

Нет. Грузить Илью негативом я не хочу. Тем более, вот так, по телефону.

– Точно все нормально. – отчеканиваю бодрым голосом. – А у тебя?

– И у меня. – отвечает негромко. – Я тебе вечером напишу, окей?

– Буду ждать.

– Пока?..

– Илья…

– М?..

– Я скучаю.

В трубке тишина, но мне кажется, он улыбается. Слышу, как затягивается сигаретой, а потом выдыхает дым. Молчит, но не отключается.

– Я соскучилась. – повторяю тверже.

– Скажи еще раз.

– Хочу тебя увидеть. Сильно.

Усмехается. Я кусаю губы.

– Я тоже