Читать книгу "Два доллара - Герман Иванович Романов"

тихоходен, и к тому же горит. А потому поторопимся — держать 15 узлов.

Сервера говорил уверенно, подобный вариант был заранее обговорен на совете, из расчета, что в ночной атаке удастся поразить три вражеских корабля. Однако даже это чересчур смелое предположение«поправили» в лучшую сторону — торпеды выбили три лучших вражеских броненосца и флагманский броненосный крейсер. И команды трех из «утопленников» сейчас вылавливали из воды два парохода, и маленькая канонерская лодка «Альворадо», непонятно как выжившая в ночном бою — ведь по ней открыли огонь, видя включенный прожектор с его ярким лучом. Но смельчакам везет — теперь моряки канонерки вылавливали из воды тех, кто по ним совсем недавно так рьяно стрелял, не ведая, что те станут спасителями.

— «Техас» загорелся, сеньор адмирал, и делает разворот к берегу, — последовал ненужный доклад, Сервера и так все хорошо видел. Все же скорострельные пушки и добротные шестидюймовые снаряды «Кристобаля Колона» причинили небольшому броненосцу серьезный ущерб.

— Два румба влево, нам идти будет меньше. Огонь вести из главного калибра, прибережем снаряды 140 мм батареи, они могут потребоваться днем.

Сервера прищурился с нескрываемым удовлетворением — все же пять одиннадцатидюймовых орудий дают внушительный перевес в залпе, к тому же вчетвером против одного куда сподручней сражаться…

Бой 3 июля 1898 года дорого обошелся испанцам — уже в отлив их броненосцам пришлось выбрасываться на камни…

Глава 32

— «Бруклин» возвращается, сеньор альмиранте!

Четверть часа тому назад это известие напугало бы Серверу, но не сейчас — вести бой одновременно с тремя броненосцами и броненосным крейсером «Техас» не смог. На американском корабле прекратили стрелять все орудия главного и среднего калибра, ход снизился до нескольких узлов, дифферент на нос, сильный крен на борт — но янки упорно не желали сдаваться и флаг не спускали. И хотя испанцы использовали исключительно одиннадцатидюймовые орудия, но с дистанции с полумилю их 316 кг снаряды наносили противнику ужасающие повреждения. А попало их не меньше десятка только с двух его подошедших броненосцев. И все прекрасно понимали, что «Техас» устремился к берегу только с одной целью — выбросится на камни и тем прекратить страшный для них бой.

— Нашему противнику в мужестве не откажешь, сеньоры — они дрались до конца. А теперь мы встретим «Бруклин», если янки решаться с нами снова подраться. Но думается, они не полезут в бой — это будет форменное самоубийство, а в здравом смысле им не откажешь.

Сервера знал, что говорил — нет, сейчас адмирал был готов продолжить схватку с американским крейсером, используя только главный калибр своих броненосцев, вот только противник отнюдь не горел желанием разделить судьбу несчастного «Техаса», что, наконец, напоролся днищем на камни. Там и застыл, по всей видимости, навсегда — после полученных повреждений и пожара ремонтировать корабль бессмысленно, дешевле будет построить новый. К тому же первый же шторм настолько изуродует «Техас», что даже на разделку отправить его будет нецелесообразно. Ведь полученная прибыль никак не закроет все понесенные расходы.

— Дайте сигнал на пароход, пусть снимут несчастных, — спокойно произнес Сервера, — не следует предаваться напрасным жестокостям, война и без того сильно огрубляет нравы. Если там будет что-то ценное, то снять, особенно исправные пушки и боеприпасы к ним — в нашем положении трофеи очень важны, сами понимаете, сеньоры. Пушки «гонторио» на дымном порохе совершенно непригодные, как мы все в этом убедились, их требуется заменить. А у нас только один способ — захватить их у неприятеля, вспомнив былое величие и славные времена «армад».

Сервера посмотрел на воодушевившихся от его короткой речи офицеров, и подумал, что все могло пойти совсем иначе, не вынырни сеньор Рамос, чьи родители были явно бонапартистами, раз бежали из Испании сломя голову. Особенно если они были среди тех пособников французов, что залили Мадрид кровью повстанцев. Но прошло почти столетие, страсти по прошлому улеглись, так что дон Серхио вскоре получит достойное место среди тех, кто займется будущим испанского флота. И ему восстановят по заслугам права «гранда», юный король в должной мере оценит его решительность, как приняли это все командиры его крейсеров. Надо же — не только додумался использовать в качестве миноносок паровые катера, но и снабдил их устройствами для сброса торпед. И главное — нанес страшное поражение американскому флоту, в дерзкой ночной атаке утопив три корабля линии, и повредив четвертый. А потому награда будет для него достойной, он в своем рапорте тщательно осветит все его заслуги. И вместе с тем сам получит не менее значимую награду — это ведь ему поручили командовать эскадрой…

— Сеньор альмиранте! С «Кристобаля Колона» передали печальное сообщение — «младший флагман тяжело ранен»!

— Дай бог ему выздоровления, больше мы ничем помочь не сможем, только перенести на госпитальный пароход — вон он спешит!

Адмирал немного опечалился — хоть у него были постоянные склоки со своим заместителем, но тот достойный офицер. Но в тоже время и обрадовался — теперь на «Колоне» поднимет свой брейд-вымпел капитан де навио Рамос-и-Ортега, вот ему охотно подчинятся все другие офицеры в равных с ним чинах. И случись с ним самим что-то плохое, как с Передесем, то судьба эскадры, нет, даже исход войны, будут в руках этого достойного офицера, настоящего кэптена Королевского Флота.

От таких мыслей морозец пробежал по коже — Сервера прекрасно понимал, что достиг большей славы, чем его бывший командующий, уже ставший легендарным адмирал Мендес Нуньес. Но справился с волнением, не стоит показывать его перед подчиненными в минуту своего величия — потом его именем назовут крейсер, никак не меньше.

— Младшим флагманом назначен по моему приказу капитан де навио дон Рамос, которому и надлежит занять мостик на «Кристобале Колоне». Надеюсь, наши миноносцы уже сняли его с буксира⁈

Ответа на риторический вопрос не требовалось, все понимали, что сейчас командующий эскадрой четко указал на свой приказ, категоричный, ничем не напоминающий прежние рекомендации.

— Теперь сеньоры, нам всем следует идти в Гуантанамо, и перетопить там весь транспортный флот неприятеля. Вот потому я приказал не использовать в ночном бою наши миноносцы — для них будет много работы, благо на каждом по восемь торпедных аппаратов. А у нас еще есть пушки и снаряды, одно плохо — мы не знаем толком, загрузили ли снаряды на «Айову» обратно. По крайней мере, следует сейчас поторопиться — чтобы американцы не успели