Читать книгу "Бладхаунд. Играя на инстинктах - Алексей Фролов"

направился к стонущему бедолаге, на ходу оценивая ситуацию. У пациента ничего не было в руках, так что как он разбил стул – оставалось загадкой. Мужик средних лет прижимал к груди окровавленные ладони и хрипел, медленно перекатываясь с одного бока на другой. А в дальнем конце аллеи к ним уже спешили два Смотрителя и медбот.

Марк остановился возле места происшествия, но взгляд его приковал вовсе не раненый мужчина, а осколки реактостекла, во множестве валявшиеся вокруг. Не вполне отдавая отчет своим действиям, он быстро нагнулся, подобрал один осколок и сунул его под носок, прикрыв штаниной. Тут же прикинул, что если двигаться плавно – опасность порезаться минимальная.

Бладхаунд где-то в глубинах его сознания прорычал замысловатую фразу на неизвестном Марку языке. Судя по сопутствующему мыслеобразу, тварь осталась довольна действиями своего соседа по телу. Но Марка это мало взволновало – он поспешил удалиться, пока рядом не появились Смотрители. А то ведь обязательно будут вопросы…

Он навернул круг по аллее около памятного дуба и двинулся к входу в свой Блок. По пути встретил Сакуру, который приветливо махнул ему рукой и со щенячьей улыбкой побежал навстречу.

– Привет! – паренек легонько хлопнул Марка по плечу, запоздало сообразив, что это может быть слишком фамильярно. – Ну как дела?

– Сегодня ночью мне опять нужна твоя помощь, – в полтона проговорил Марк. – Нужно еще раз попасть в команду с ложементом.

– Снова в Офферинг? – Сакура заговорщицки подмигнул ему и потер руки. Глядя на его реакцию, Марк подумал, что это ведь неправильно – так нагло использовать мальчишку, который, похоже, вообще не понимает, что происходит вокруг. В ответ на эти неуместные мысли Бладхаунд тихо порычал, мол, цель оправдывает средства, и Марк был вынужден с ним согласиться, запихнув последние лоскуты совести куда поглубже.

– Да, – коротко ответил он. – Приходи в то же время. Все, нам нельзя долго разговаривать, а то Олаф, мой Смотритель, сегодня спрашивал о тебе. Лишнее внимание нам ни к чему.

С этими словами Марк зашагал к выходу, но внезапно для самого себя обернулся, взглянув Сакуре прямо в глаза.

– Спасибо, – сказал он одними губами и пошел прочь. А паренек шмыгнул носом, глядя ему вслед, и неловким движеньем смахнул с ресниц проступившие слезы.

В палате под аккомпанемент довольного мурчания наевшегося до отвала Шеогарата Марк достал осколок реактостекла и при помощи лоскута простыни сделал из него импровизированный нож – осколок как раз имел нужную форму, парень лишь плотно перемотал его в нижней части тканью, чтобы стекло можно было сжать в руке и не порезаться.

Время до ужина тянулось неестественно медленно, а потом он все никак не мог заснуть, думая – правильно ли поступает? Мнение Бладхаунда было очевидно, но сам Марк сомневался. Ведь Бостром все грамотно изложил и со своей позиции он абсолютно прав. Однако что-то врач явно недоговаривает, да и по этой его мнемонической манифестации оставались вопросы. Ладно, еще одна синхронизация и Марк найдет недостающие кусочки паззла. А нет – так плюнет и будет жрать пилюли горстями!

Когда пришел Сакура, он не спал. Сидел за столом в приглушенном свете люминотона и лениво играл с Шеогаратом, расположившимся у него на коленях. Марк глупо улыбался, глядя на котенка. Хотя, наверное, все люди глупо улыбаются, глядя на котят, не так ли?..

Он медленно поднял взгляд на Сакуру, потом провел рукой над столом, активируя голографический экран на стене. 3:15. А парсер то – сама пунктуальности, пришел как вчера – с точностью до минуты.

– Идем? – спросил паренек, озорно глядя на Марка.

– Идем, – подтвердил тот, аккуратно перекладывая котенка со своих коленей на кровать.

Покинув палату, они двинулись уже знакомым маршрутом, который, тем не менее, изменился на несколько перекрестков. Но это больше не было проблемой – Марк держал в уме уже известные ему конфигурации здания, а чутье запертого в его теле Бладхаунда идеально дополняло картину. Клиника может перестраиваться прямо у него под ногами – он все равно найдет путь.

В этот раз они не встретили Смотрителей, только одиночные камеры, с которыми Сакура справлялся без видимого труда. В комнату с синхронизационным ложементом вошли молча, Марк сразу же улегся на холодную магна-мембрану, а парсер приступил к активации. Ему потребовалось меньше пяти минут, чтобы подключить нейрокиты, взломать локальную Сеть, выйти в глобальную, и запустить Офферинг.

– Готов? – на всякий случай уточнил Сакура.

– Минуту, – Марк выбрал охотника, а на списке карт решил провести эксперимент и запустить не рандом, а конкретную локацию. Так, пусть будет «Искусственный рай». – Все, теперь готов!

Сакура провел рукой по голографическому экрану администратора и набрал код запуска синхронизации. Подбор оппонентов длился всего три секунды, на четвертую Марк звучно выдохнул и расслабил тело. А напряг его уже Бладхаунд.

Охотник сидел в трепещущем полумраке на чердаке брошенного особняка, а закатное солнце заливало багрянцем осколки стекла у его ног. Солнечный свет еще боролся с наступающей тьмой, хотя знал – ему не победить. На этой поэтичной мысли Бладхаунд облизнулся и выпрыгнул в окно. Приземлившись, он припал к земле и закрыл глаза, принюхиваясь и ловя пока еще отдаленные звуки приближающихся эскейперов.

Итак, снова пятеро. Трое идут с юга, двое – с востока. Восточные ближе, а значит – выбор очевиден. Охотник сорвался с места и заскользил сквозь сумрак к ремонтному блоку, первый этаж которого уже занимался розоватым пламенем. А ведь он никогда не задумывался об этом – почему горит ремонтный блок? Хм, странные мысли, он будто не впервые здесь…

Бладхаунд остановился в тени старого клена, выросшего на углу здания в низине. Здесь сток из блока попадает в карстовую каверну, поэтому земля осела. Охотник знает это, потому что тут влажно и прохладно, а от почвы поднимается едва уловимый аромат нечистот и карбонового масла, которым чистят ренж-двигатели.

Бладхаунд никогда еще не испытывал дежавю, но сейчас это чувство было таким сильным, что он опешил. А потом почувствовал, что действительно уже был здесь. Причем не один. Но… с кем? В ответ на вопрос что-то заворочалось в глубине его сознания и внезапно попыталось вырваться наружу. Бладхаунд зарычал и напрягся, прогоняя нечто обратно, не позволяя ему перехватить контроль.

Он начал вспоминать, что будто живет сразу в двух мирах – этом, и другом, внешнем мире. Второй мир гораздо больше, там нет эскейперов, но есть другие – десятки, сотни людей,