Читать книгу "Наследник в Зеркальной Маске - Элиан Тарс"

class="p1">Вареник продолжал ошарашенно пялиться то на меня, то на листы, подписанные сразу двумя представителями императорской семьи. За меня, как за «ответственного воспитателя» поручились сразу два царевича — Евгений и Владислав.

Ох и ржал же я, когда Кристи нашла этот столетний указ… Мой предок Николай II, разгребая последствия мировой войны, столкнулся с тем, что в казне не хватает денег на строительство новых приютов. Почесал он голову и созвал доверенных аристократов. Расписал всё так, будто не скидывает на них заботу о сиротах, а доверяет, считай, самое ценное. Доверяет лучшим! Лично за них поручается перед всей державой. Мол, вот эти вот аристократы смогут самостоятельно воспитать из детишек достойных жителей Империи.

К слову «ответственный воспитатель» назначается на год. Но в прошлом император и его дети без проблем продлевали срок для доверенных лиц. Хотя, как я понял, за первый же год многих сирот успевали усыновить слуги или даже вассалы аристократов. На войне ведь не только родителей теряют, но и детей….

Реакция аристократов на эту придумку Николая в старом документе не указана. Но, полагаю, они были не против. В условиях войны они потеряли многих гвардейцев. А где взять новых? К тому же верных тебе с малых лет, а не нанятых со стороны взрослых мужиков?

Вырастить.

— Удивительно… — пробормотал Вареник. А затем склонился в поясном поклоне и замолчал.

Я чувствовал, как сильные эмоции раздирают его на части: счастье, гордость, надежда…

— Поговори с детишками. Если они согласны, милости просим. Поможем с переездом, по тому старому указу жить они должны на моих землях, — спокойно проговорил я.

— Благодарю, — тихо произнёс Вареник.

А затем, выпрямившись, посмотрел мне в глаза и твёрдым тоном добавил:

— Благодарю вас за это, господин. Прошу вас принять мою клятву верности. За всё, что вы сделали, я буду служить вам до скончания веков.

— Полегче с оборотами, — хмыкнул я. — Есть у меня уже один такой неприкаянный служитель.

* * *

С Касимовскими я встретился лишь через день. Они не приняли моё приглашение сразу, типа тоже занятые. Мы начали обсуждать дату…

И вот, в итоге сидим мы в гостиной моего особняка с представителем рода Касимовских и пьём чай, пока на улице сыплет снег.

Зима близка.

Примечательно, что явился ко мне в гости не ИО главы губернии, а его брат — другой княжич — Тимофей Тагирович. Полковник НОКС, прибывший, к слову, в гражданском костюме.

Тем самым мне явно дают понять, что нужно воспринимать сегодня Тимофея в первую очередь именно как княжича Касимовского, а не как заместителя главы НОКС по делам Стражей Второго ранга.

— Прежде всего, Максим Константинович, я хотел бы извиниться за все прошлые неловкие моменты, которые были между нами, — с улыбкой, мягко проворил он.

— За то, что вы меня отправили на смерть в аномалию, которую я, по вашему мнению, не мог закрыть? — в тон ему спросил я. — А может, за то, что вы оскорбляли меня и мою подругу герцогиню Анжуйскую-Захарову? Или за то, что желали мне поражения на дуэли? Мне продолжать?

— Не стоит, Максим Константинович, — продолжал улыбаться княжич. — Я понимаю ваши претензии. И не надеюсь на ваше мгновенное прощение. Но я хочу напомнить вам, что и вы, и я — видные жители губернии. Нам ни к чему ссориться. Нам лучше быть вместе. На одной стороне, — взгляд его стал серьёзным.

Я тяжело вздохнул и изменил позу. Я смотрел на него холодно, даже с пренебрежением.

— Если хотите говорить со мной — говорите прямо, — недобро произнёс я. — Время политесов прошло. Даю вам слово, что запись этого нашего разговора я не буду использовать как улику против вас. Я пригласил вас к себе в дом, и я знаю, что такое гостеприимство.

Он замер, а затем удивлённо хохотнул:

— Хох! Говорите про гостеприимство, но всё равно записываете разговор с гостем?

— Буду прослушивать, если потребуется, — ровным тоном ответил я.

— Что ж, я вас услышал… — проговорил он и задумался.

Княжич молчал с полминуты. Я не торопил его, попивая чай и любуясь крупными снежинками за окном.

— Вы очень удивили нас, Максим Константинович, когда стали «воспитателем» детей из приюта, — изрёк он. — Не думал, что вы повесите на себя такую ответственность. Точнее, не думал, что сразу двое царевичей поручатся за вас. Если с этими детьми что-то случится, ваше имя будет замарано, вас ждут как минимум огромные штрафы. А царевичи потеряют репутацию.

— Будьте уверены, с моими воспитанниками ничего не случится, — холодно произнёс я. — Моё имение — самое безопасное место в Новосибирске.

— Да… Вы смогли выстроить на удивление крепкую оборону. Но любую крепость можно взять, если найти подход.

— Вы мне угрожаете?

Я дал волю эмоциям, выпуская жажду убийства. Касимовский поморщился и оскалился, борясь с ней.

— Вы сказали говорить прямо! — выкрикнул он. — Я это и делаю! Присоединяйтесь к фракции Его Высочества Михаила! Забудьте прошлые распри! Давайте идти дальше рука об руку! Только Царевич Михаил достоин унаследовать престол! Ваши покровители ему не конкуренты!

Я перестал давить Жаждой.

Полковник поморщился, ослабил галстук и залпом выпил чашку чая.

— Мы это уже проходили, — сдержанно произнёс я.

— Фракции нужны верные и сильные люди. Вы увели у нас из-под носа Личных Стражей. А кроме них — детей из приюта, которые в дальнейшем могли бы войти в наши гвардии. Признаюсь, ход был для нас неожиданным… Столько телодвижений с вашей стороны, и ради чего? Ради этих сироток? Скажу честно, мы бы и не трогали этих детей, если бы Личные Стражи присягнули нашим родам. Но теперь они присягнули вам, и все наши усилия пошли прахом. Но можем даже принять такой исход! Если вы сами, Максим Константинович, присоединитесь к фракции Его Высочества Михаила. Вместе мы сделаем великое дело. Вместе мы возведём истинного государя на престол!

Сказав эту пламенную речь, он сам налил себе новую чашку чая и тут же её выпил. Княжич до сих пор много пьёт после моего энергетического паразита.

— А если я не присоединюсь? — холодно спросил я.

Касимовский прищурился и произнёс:

— Больше предложений от нас вам не последует. Сейчас я, от лица всей фракции Его Высочества Михаила, делаю вам последнее предложение.

— Вот как? — усмехнулся я. — Значит, вам