Читать книгу "По дороге разочарований… - Алекс Войтенко"

минимум с насморком и кашлем. Кроме того, там настолько урезают положенную тебе еду, что уже через десять-пятнадцать суток отсидки, ты едва можешь передвигать ноги, боясь упасть от истощения. Есть и прямая противоположность этому. Это камеры со всеми удобствами, в которых имеется свой туалет, душ, горячая вода и даже радио. В тюрьме три таких камеры, и во время моего срока пребывания заняты были только две из них. По словам старожилов, сутки пребывания в такой камере, стоят столько же сколько сутки в лучшем отеле Нью-Йорка. Правда это или нет, я не знаю, но однажды посетил такую камеру, где сидящий там заключенный долго рассрашивал меня о последнем рейсе, и как я здесь оказался. Скрывать мне было особенно нечего, потому рассказал все как есть. ез имен, но тем не менее. Похоже это был местный авторитет, или кто-то похожий на него.

В тюрьмах иногда случаются бунты. Я попадал, на бунты дважды, и к счастью, все заканчивалось небольшими стычками между двумя выборными представителями. Самая главная проблема в тюрьмах это — скука. Те же чернокожие, готовы целыми днями висеть на турниках и поднимать тяжести на спортплощадке, но никто из них, не рвется работать. Хотя за то, что ты работаешь, тебе начисляют определенные суммы, которые можно отоварить в местной лавке. Например, те же консервы. Учитывая довольно скудный паек добавление к нему пары рыбешек, из вскрытой консервной банки поднимает его вкус и калорийность. Здесь часто объединяются в своего рода семьи, хотя это слово и не принято в обиходе. Считается что семья обязательно подразумевает наличие женщины, или того, кто ее заменяет, то есть того же «Fagota». Если же его нет в наличии, то подобные «сообщества» называют друг друга братьями, и соответственно саму группу — Братством. Довольно часто случается так, что после освобождения, некоторые бывшие члены братства поддерживают оставшихся в заключении уже находясь на воле. А еще, бывает так, и нередко, когда освободившиеся из мест заключения, оказавшись на свободе, продолжают поддерживать друг друга, и не только в бытовых проблемах, но и организуют какое-то общее дело, нередко не совсем законное.

Несмотря на царящий в стране кризис и безработицу, работы в тюремных механических мастерских приостанавливались только в ночное время суток, и то, только из-за того, что никто, и не под каким видом, не желал работать по ночам. Негры и индейцы и днем-то не желали этим заниматься, больше делая вид и то из-под палки, белых людей в нашей тюрьме было от силы пять человек. Причем трое из них сразу же ушли работать на кухню, так как имели соответствующую профессию. Один пристроился писарем в администрации и там же и обитал, а последний похоже доживал последние дни, так как был до того стар, что едва передвигался. Кстати он был единственным кто жил среди индейцев, и возможно даже как-то принадлежал к их группировке. Я никогда не отказывался от работы, но совсем не для того, чтобы повысить свой статус в глазах администрации, а скорее, чтобы убить скуку, царящую в стенах этого заведения.

К тому же, я был занят привычным делом, работая резчиком металла. Правда резак здесь работал на бензине, но в принципе, большой разницы я не чувствовал, хотя и приходилось постоянно подкачивать емкость поддерживая давление, и управляться четырьмя кранами вместо трех. С другой стороны, свободный доступ к металлу, давал возможность вооружиться. Хотя учитывая мое положение и частые обыски, изготовленный мною нож оставался на рабочем месте, но может это и к лучшему. Все время нахождения здесь, я ни на мгновение не прекращал думать о побеге из этого заведения, и сейчас, был как нельзя близок, к осуществлению моих задумок.

Дело в том, что побег из самой тюрьмы, был практически невозможен. Каменное здание стояло на прочном скальном основании и, ни о каких подкопах не было и речи. Площадка для прогулок располагалась внутри стен, и поверху, на высоте нескольких метров, была забрана решеткой, добраться до которой, и уж тем более пролезть сквозь нее, было практически невозможно.

Да и единственным местом, где можно было на какое-то время остаться одному, являлась только уборная. Другое дело, производственная часть тюрьмы. Хотя она охранялась ничуть не хуже основной части, но порой случалось так, что в нее заходили железнодорожные вагоны, то доставляющие металл, то наоборот занятые вывозом готовой продукции. Именно на этом мы и собирались устроить побег из этого заведения. Я говорю мы, потому что одному провернуть это со гарантированным успехом сделать было практически невозможно. Попытки подобного, разумеется, случались, но чаще всего беглецов возвращали уже на следующие сутки, добавляя каждому из них новый срок, и вдобавок ко всеми многочисленные побои.

Наша задумка состояла в том, что нас должны были запаковать в деревянный ящик с готовой продукцией и загрузить в один из вагонов, следующих по какому-то своему маршруту. При этом, по договору, мы должны были оказаться на самом верхнем месте в вагоне. Затем, при помощи заранее приготовленных инструментов, нужно было в движении вскрыть ящик, в котором мы находились изнутри и покинуть состав в каком-нибудь месте подальше от тюрьмы. В принципе, подобный исход был вполне осуществим. Правда, для его подготовки ушло очень много времени, из-за того, что все, с кем так или иначе приходилось договариваться во-первых, требовали оплаты, а во-вторых, попробуй найди среди контингента заключенных того, кому так или иначе можно было довериться, не опасаясь, что твоя задумка, уже через какое-то время станет известна администрации.

И все уже шло к осуществлению этого плана, как в один прекрасный момент правительство вдруг выпустило постановление о создании агентства нового экономического курса с наименованием «Управление Общественных Работ» (P. W. A.) Своей деятельностью одно должно было снизить безработицу и повысить покупательную способность за счет строительства автомагистралей и общественных зданий. При этом имелось небольшое дополнение к этому постановлению, говорящее о том, что для наиболее тяжелых и трудоемких операций, можно привлекать некоторые категории осужденных. При этом они будут переведены в разряд условно-освобожденных, им будет выплачиваться зарплата в размере от тридцати долларов в месяц, и до окончания срока, будут жить и работать в специальных поселениях под охраной военных. При этом из их зарплаты, будет высчитываться двадцать пять долларов для обеспечения их охраной, едой и жильем. Фактически та же тюрьма, но на относительно свежем воздухе, и под охраной военных. И отказа от работы здесь уже