Читать книгу "Нарушители спокойствия (рассказы) - Харлан Эллисон"

года!

Та самая минута? Никаких резких звуков, никаких красных сигнальных мигалок. Только ровный сильный свет и тихий звонок.

И все же он знал, что так для него было гораздо лучше. Это предотвратило смерть от сердечного приступа.

Затем он попытался пошевелиться. Попытался нащупать сорок три клавиши гиперпространственного коммуникатора на подлокотниках пневмокресла. Попытался передать сообщение тем способом, который запечатлелся в подкорке, тем способом, который он никогда не смог бы воспроизвести сознательно.

Он словно примерз к сиденью.

Тело сковал паралич. Руки не слушались отчаянных приказов мозга. Клавиши, лежавшие на подлокотниках кресла, хранили молчание, предупреждение оставалось неотправленным. Он был абсолютно ни на что не способен. Что, если это ложная тревога? Что, если машины вышли из строя после двадцати четырех лет безостановочной работы? Двадцати четырех лет — а сколько людей побывало здесь до него? Что, если это была просто еще одна галлюцинация? Что, если он напоследок сошел с ума?

Он упускал момент. Парализованный страхом рассудок сковал движения. Он не имел права сплоховать и послать ошибочное сообщение.

Потом он увидел нечто и понял, что тревога была не ложная.

Вдали, в чернейшей черноте космического пространства над Камнем, он различил расширяющуюся световую точку, пронзающую деготь пустоты. И понял. Спокойствие наполнило его.

Теперь он знал: все было не напрасно. Наступила кульминация долгих лет ожидания. Лишений, невыносимого одиночества, мучительной скуки. Стоило вынести все это.

Он обмяк и закрыл глаза, предоставив свободу действий гипнотически усвоенному навыку. Его пальцы запорхали над клавиатурой.

Дело сделано. Успокоившись, он позволил своим мыслям отдохнуть на тихой ряби сознания. Через смотровое окошко он видел все больше и больше световых точек — это была армада, безостановочно надвигавшаяся на Землю.

Он был удовлетворен. Пусть смерть близка, и его служба скоро окончится. Все годы были искуплены. Искуплены, хотя ничего хорошего ему пережить на Земле не пришлось. Однако искуплено было все. Битву за жизнь поведут другие люди.

Его ночной дозор завершился.

Враг наконец пришел.  

Голос в раю.

«THE VOICE IN THE GARDEN». Перевод: Е. Доброхотовой-Майковой

Попытка вложить подтекстовую «мораль» в такой короткий рассказ, как этот, заставляет меня вспомнить замечательную цитату автора «Моби Дика», мистера Германа Мелвилла. Он как-то сказал: «О блохах никогда не будет написана великая книга, которую будут долго помнить, хотя многие пытались это сделать». (Но, замечательный Дон Маркиз[12] написал целую книгу о таракане по имени Арчи и его непоседливом друге, кошке-шлюхе Мехитабель, и хотя таракан, безусловно, стоит на эволюционной лестнице выше, чем блоха. Но все же, это говорит нам о том, что , возможно, мистер Герман Мелвилл не совсем прав). Этот короткий рассказ, по сути, написан умником, который так и не повзрослел. Но, «нарушители спокойствия», хотя мой урок никоим образом не вытекает из этого рассказа, из этой блохи, вы, бездельники, должны к нему прислушаться:

Если ты считаешь, что остроты и шутки, которые ты отпускаешь в кинозале, это кладезь остроумия и вызывают у всех восхищение, то, присмотрись внимательнее на всех вокруг, на тех, на кого ты хочешь произвести впечатление. И тогда ты, возможно, поймешь, что на самом деле они считают тебя из-за твоих шуточек дебилом. А, возможно, ты им и не являешься.

Последний мужчина на Земле брел по развалинам Кливленда, что в штате Огайо. Город и прежде не отличался весельем или живописностью, а теперь, подобно Детройту, Рангуну, Минску и Иокогаме, превратился в яростно развороченный конструктор из досок и кирпича, перекрученных стальных балок и оплавленного стекла.

Мужчина пробирался в обход груды камня и цемента — бывшего Памятника солдатам и матросам на бывшей Центральной площади, — когда его красные от слез по погибшему человечеству глаза различили то, чего не видели ни в Бейруте, ни в Венеции, ни в Лондоне — человеческое движение.

Он бросился бегом через рытвины уничтоженной авеню Эвклида. В голове звучали небесные хоры. Женщина!

Она его заметила, и в самом ее силуэте он угадал ту же ликующую радость. Поняла! Она протянула к нему руки, побежала. Они плыли друг к другу, словно в замедленном балете. Раз он споткнулся, но тут же вскочил. Они обежали смятые жестянки автомобилей и встретились перед искореженным остовом, который прежде — казалось, геологические эпохи назад — был зданием компании «Май».

— Я — последний мужчина! — выговорил он. Слова сами рвались наружу. — Последний, самый-самый последний. Все погибли, все, кроме нас. Я — последний мужчина, ты — последняя женщина, мы должны соединиться и продолжить человеческий род… и на этот раз у нас все будет правильно… без войн, без злобы, без нетерпимости, только доброта… у нас получится, вот увидишь… все будет хорошо, светлый новый сияющий мир на месте смерти и разрушения!

Под слоем копоти ее измученное лицо лучилось неземной красотой.

— Да, да, — сказала она. — Я люблю тебя, ведь мы только и остались, ты и я.

Он коснулся ее руки:

— Я