Читать книгу "Семь секретов Шивы. Философия индийского мифа - Дэвдатт Паттанаик"

стимулов. Это возможно лишь тогда, когда есть мудрость. Но мудрость для кого?

Человек — единственное существо, способное вообразить страх других людей. Люди способны на сопереживание. Поэтому Шива-лингам стоит не в одиночестве: его охватывает Шакти-йони, лоно Богини. Она — храм, в котором помещен лингам. Она — мир вокруг храма. Она — размещенный над Шива-лингамом сосуд с водой, из которого на него капает вода, чтобы глаза его не были закрыты, чтобы он открыл их и посмотрел на других. Таким образом, Шакти заботится о том, чтобы Шива смотрел на дживу — на человечество, которое в страхе попадает во власть ахама, майи и брахманды.

Изображение Шивы в виде бесформенного лингама

Забавно, что Шива, единственный бог-отшельник в индуизме, является и единственным богом, которого визуализируют в образе домохозяина, с женой и детьми. У всех богов есть спутницы, с которыми их могут изображать. У Вишну есть Лакшми, у Рамы — Сита, у Кришны — Радха… Но никого, кроме Шивы, не визуализируют вместе с детьми.

Шакти — это природа. Все существа в природе боятся смерти. Поэтому они охотятся ради пропитания и сторонятся хищников. Через Ганешу Шакти добилась, чтобы Шива избавил людей от страха перед нуждой. Через Карттикею Шакти добилась, чтобы Шива избавил людей от страха перед хищниками. Когда эти два страха исчезают, человек может сосредоточиться на самом большом своем страхе — перед бессмысленностью, перед несостоятельностью. Он может сопротивляться созданию ахама и идти к осознанию атмы.

Чтобы облегчить эту деконструкцию, Шива становится изначальным учителем, Ади-Натхом. Чтобы учить этот мир, Ади-Натх принимает одну из двух форм — Дакшинамурти или Натараджи.

Дакшинамурти означает «Смотрящий на юг». В этой форме Шива сидит под неподвижной Полярной звездой в тени дерева баньян. Ничто там не движется, ничто там не растет, помимо мудрости. У ног Шивы сидят мудрецы в состоянии сосредоточенного внимания.

Шива как Дакшинамурти — учитель

Юг, куда обращено лицо Шивы, — это направление Ямы, смерти, перемен. Шива помогает своим ученикам набраться мудрости, чтобы обратиться лицом к переменам. Он привлекает их внимание к трем разновидностям перемен — природным, социальным и личностным. Животные переживают перемены лишь одного вида, а именно природные. Это циклическая смена дня и ночи, времен года, приливов и отливов. Общины переживают изменение преобладающих в обществе ценностей. Мы наблюдаем изменение социальных ценностей, когда перемещаемся с места на место; кроме того, социальные ценности, бытующие в одном месте, неизбежно изменяются с течением времени. А еще человек имеет дело с личностными изменениями — теми, которые происходят в нем самом со сменой жизненного контекста. Во времена кризиса мы ведем себя не так, как во времена процветания. По мере того как мы переживаем удачи и горести, изменяется наше понимание мира.

Лингаму принято делать подношение в виде веточки бильвы, состоящей из трех листков на одном черенке. Три листка символизируют три вида перемен: в природе (пракрити), в обществе (санскрити) и в индивидуальном восприятии (брахманде). Черенок — это мудрость, которую мы надеемся перенять от учителя, которая поможет нам распознавать майю и отчетливо видеть различные структуры, образующие форму наших представлений о реальности.

Барельеф с изображением танцующего Шивы в Бадами (штат Карнатака)

Лезвия на трезубце Шивы символизируют трипуру — три конструкта, в которых мы пребываем в результате действия майи. Имеются в виду мир природы, мир культуры и индивидуальный мир. Также имеются в виду миры «я» (наше физическое и ментальное тело), «мое» (богатства, знания и взаимоотношения, на владение которыми мы претендуем) и «не мое» (все те вещи, на владение которыми мы не претендуем). И еще имеются в виду три тела: стхула-шарира (физическое тело), сукшма-шарира (сознательный ум, полный различных мнений) и карана-шарира (бессознательный мир, полный впечатлений). Древко, которое сжимает рука Шивы, — это древко мудрости, лингам, пребывающий за пределами майи.

Священная метка Шивы трипундра состоит из трех горизонтальных линий, нанесенных пеплом. Пепел — это то, что остается после разрушения материи. Пепел олицетворяет бессмертную атму. Три линии олицетворяют три мира, которые Шива деконструирует и разрушает взглядом своего третьего глаза — глаза мудрости.

В облике Дакшинамурти Шива сидит на вершине Кайласа. Жар его тапаса заперт в теле, в результате чего окружающее пространство превратилось в пустынный заснеженный ландшафт. Этот Шива есть нетерпеливый и гневный Рудра, обезглавивший Брахму и превратившийся в Капалику. Этот Шива есть Бхайрава с мечом и Вирабхадра с мечом. Этот Шива одинок.

Три лезвия трезубца и три листка бильвы

Шакти направляет его жар наружу, отчего снега начинают таять и превращаются в Гангу, которая течет вниз, чтобы оплодотворить равнины и обеспечить пропитанием людские селения. Богиня приглашает Шиву поселиться в ее городе Каши на берегу Ганги в облике Шанкар-Шамбхо — доброй, благожелательной и милостивой формы Бога.

Каши — город реки Ганги и горы Гаури, которая в данной местности известна под именем Аннапурна, то есть «Богиня кухни». Ганга и Гаури суть два аспекта Шакти — бурная река и терпеливая гора. Две богини в Каши побуждают Шиву понять человеческие страхи и слабости и проникнуться сопереживанием к людям. Здесь на Капал-Мочан-Гхате[3] была смыта оторванная голова Брахмы, которая прилипла к пальцам Шивы, а потом присохла к его ладони, — потому что Ганга прощает все преступления, даже омерзительные кровосмесительные порывы Брахмы. Здесь Шива превращается в милого сердцу верующих Шамбху, который является одновременно едущим верхом на собаке Кала-Бхайравой, изгоняющим злых духов, и пьющим бханг властелином мира Гора-Бхайравой. Лишь в Каши Ганга течет на север, привлеченная мудростью Дакшинамурти.

Миниатюра с изображением Шивы, являющегося из света

Далее к югу, в Чидамбараме, он — Натараджа, танцор. Он учит людей посредством танца, поскольку слова слишком ограниченны, чтобы выразить сущность неосязаемой ниргуны. Нам нужно усвоить символы, которые наилучшим образом передает именно танец. Книга занимает пространство, но не время, беседа занимает время, но не пространство, танец