Читать книгу "Стихийная работа - Сол Энденцо"

Значит, ищем храм. Ключ, при должном заклинании, может к нему привести. Долго, но не сложно. А «маленькое» кольцо я пока превратил в более изящный, а главное, подходящий мне по размеру браслет и надел на руку. Пожалуй, ничего не случится, если Аджар чуть позже узнает, кто владеет его утерянной собственностью.

Заглянувшему вечерком Аджару сообщили, что завтра же начинается новое путешествие и честно предупредили, что дверку пространственную не откроем. Во-первых, из-за отсутствия координат, а во-вторых, (и этого Аджару знать не обязательно) потому что так интереснее.

Поход вдвоем с амбициозным божеством не представлялся мне такой уж радужной перспективой, и я решил найти попутчиков. У Корэна кончился отпуск, и он вернулся к Героям и их претензиям, а я отправился в Акениани.

В студии «Мирового радио», как всегда, звучала музыка.

- Привет, Черный Факел! – воскликнул при виде меня ди-джей Вэдиар. – Каким ветром?

- Ветром странствий. Прогуляться не хочешь?

- Как в прошлый раз?

- Вроде того.

- Нет уж, увольте. Мне того раза хватило.

В прошлый раз мы начали с исследования нового, найденного самим же Наблюдателем мира, а закончили почему-то переворотом в Директории, и Вэдиар остался без трона и правой руки. Иноходец Сэнс дис Арен, мастер на все руки, сделал ему новую, механическую, но Вэд с тех пор безвылазно засел в Акениани, следил за нашей сумбурной жизнью и говорил, что он в наших авантюрах не участвует. Прогуляться можно было и не предлагать, но я все равно каждый раз спрашивал. По традиции. Скорее я рассчитывал найти кого-нибудь из моих друзей-странников или странных друзей.

Акениани, он же Мировой Вокзал, вообще интересное место, если его можно назвать местом. Это скорее где-то между всеми возможными местами, откуда можно попасть, куда угодно, и каждому он представляется по-своему. Для меня это узорчатый лабиринт с множеством дверей и студией «Мирового радио» в центре, для кого-то он был вокзалом, для другого – просто темным местом или еще чем-нибудь. Что видит Вэд – я не знаю до сих пор и, честно говоря, не собираюсь спрашивать. Он единственный, кому пришло в голову, что в Акениани можно жить. И, наверное, единственный, кому Акениани это позволяет. Все остальные здесь «проездом», по дороге из мира в мир, в поисках пересечения мировых дорог.

- Привет, Черный Факел, - сказал незнакомый женский голос. – Только не смейся, ладно?

Незнакомый голос и очень знакомое присутствие. Я обернулся: в дверях босиком стояла маленькая симпатичная пухлая девушка в розовом брючном костюме, детском платочке с цыплятами на кудрявых темных волосах и в очень знакомых темных очках. Вот что значит странные друзья.

- Не смеяться? – уточнил я, прикусив кулак и еле сдерживая смех. – Это возможно? Где ты нарыл это тело? И главное, зачем?

Укоризненный взгляд чувствовался даже сквозь очки.

- Ну, не из любви же к искусству, - буркнула девушка, в недавнем прошлом бывшая моим другом Иноходцем дис Ареном. – Так получилось. У меня к тебе просьба…

- Догадываюсь, какая. Я тебя тоже искал.

- Зачем?

- Не хочешь по моему миру погулять, компанию мне составить? У меня там путешествие намечается, а ты, вроде, в гости собирался…

- Можно. Я у тебя давно не был. Только сначала ты мне поможешь.

- Помогу, - со смехом согласился я, - но ты расскажешь, как это тебя угораздило.

- Попозже, ладно?

- Ладно, но не надейся, что я забуду.

- Такое не забывается, - скривился Сэнс.

- Зря ты так. Очень неплохое тело. Тебе идет.

- Издеваешься?

- Издеваюсь, - признался я. – Помогу, когда отсюда уйдем. Какой мир предпочитаешь?

- Первый попавшийся. Где потом встретимся?

- Во дворе моего замка. Координаты помнишь?

- Помню.

Мы вышли в первую попавшуюся дверь.

Смотритель маяка Стилбери был пьян. Не как правило, а как исключение – сегодня он навсегда прощался с маяком, жизни без которого пока не представлял. Маяк был очень стар, Смотритель, по сравнению с ним, очень молод, но всю свою жизнь он прожил среди серых камней и серых волн, под нежно-зеленым бескрайним небом, с белым огнем над головой. Теперь маяк был не нужен, суда к берегу не подходили давным-давно, и его решили разобрать. Именно разобрать – в свое время на него не пожалели добротного дорогого камня – и использовать на расширение здания ратуши. Смотрителю это казалось обидным и неестественным, как скормить свиньям труп друга, но его-то как раз не спрашивали. А он не знал, куда теперь идти и что делать.

Последний раз поднялся он к фонарю, посмотрел на горизонт, где небо плавно переходило в море, зачем-то протер стекло фонаря. И даже не удивился, когда воздух у парапета дрогнул и выпустил двоих: высокого альбиноса в черном с косой на плече и маленькую кудрявую девушку в розовом.

- Подходит? – обратился тот к своей спутнице. – Выберешься отсюда?

- Выберусь, выберусь, - буркнула она. – Не тяни.

- Расскажешь, как получилось?

- Расскажу. Потом.

- Скажи хоть, почему босиком.

- Там шпильки были…

- Шпильки?

- Ну, каблуки такие…Кончай издеваться, помоги лучше!

- Ладно, ладно.

- До встречи.

-До встречи, - рассмеялся парень и ударил свою спутницу так, что ладонь вышла из спины. Подхватил обмякшее тело, будто оно ничего не весило, и перекинул за ограждение.

Ощущения реальности событий все это Смотрителю почему-то не добавило. Наверное, ему стоило бы испугаться, обеспокоиться за свою жизнь, может быть, возмутиться и постараться что-то исправить (хотя, что тут исправишь) или наказать убийцу, но почему-то он ничего не сделал, только стоял и смотрел.

- Привет тебе, - вытирая окровавленную руку полой черной куртки, сказал парень, заметив его молчаливое присутствие.

- Утро доброе, - отозвался Смотритель.

- Утро добрым не бывает, - жизнерадостно сообщил его собеседник.

- Не бывает, - согласился Смотритель. – Особенно сегодня.

- Прощаешься? – как-то сообразил парень.

- Прощаюсь.

- Бывает. Приходится.

- И ничего не сделаешь.

- Да, ничего не сделаешь, - подтвердил он.

Несколько минут они стояли в задумчивости, вспоминая каждый свои многие и многие случаи, когда уже ничего не сделаешь. Ничего не попишешь, ничего не скажешь и ничего не изменишь.

- А хочешь, я тебя тоже отпущу? – вдруг предложил альбинос, озаренный идеей.

- Как её?