Читать книгу "Снайпер, который любил жареный рис - Чжан Голи"

на ночь останавливался в местечке Зноймо, по дороге. Похоже, у этого человека было единственное задание: убрать Ай Ли.

Пожирая вьетнамский сэндвич бан ми[11], Ай Ли набрал номер на «Нокии». Абонент недоступен, бип-бип-бип. Хранить телефон дальше слишком рискованно. Сдвинув заднюю крышку телефона, он швырнул SIM-карту в кузов проезжающего грузовика. Его следующий звонок из уличного автомата прошел через пять разных человек, прежде чем послышался, наконец, голос, который ему был нужен:

— Да?

— Галстук? Это Ай Ли.

Продолжительное молчание, затем настороженный ответ:

— Не знаю, сильно ли мне радоваться. Пора возвращать долги?

— Боюсь, что так.

Вернувшись в машину, он изменил планы: в Вену теперь не нужно. Он остановился в небольшом городке, чтобы снова сменить машину.

Опять дорога, «дворники» послушно метут туда-сюда, счищая со стекол летящий навстречу снег. Он забыл проверить бак перед отъездом: топливо заканчивалось, а заправляться было рискованно. Там будут камеры.

Нужна другая машина. От изнеможения веки у него слипались.

5. Тайбэй, Тайвань

В новостях по телевизору сообщалось, что США согласились продать Тайваню зенитно-ракетный комплекс «Эвенджер», но тянут в отношении танка М1А1 и подводных лодок. Кто будет вести переговоры с янки, когда Цю мертв?

В отсутствие Умника У сподобился встречи с шефом, начальником бюро. У высказал свою теорию: смерть Цю и Го связана с некими таинственными делами, происходящими в военном ведомстве, и раскрытие дела будет чертовски трудной штукой, если не выяснить, в чем дело. Шеф это никак не прокомментировал, но выражение его лица сказало У то, что он уже в курсе. Без распоряжений президента или министерства военные говорить не будут.

Стало быть, тупик. Придется взяться за старый следовательский трюк: воссоздать жизнь жертвы и найти в ней что-то не вяжущееся с остальным. Он не мог получить больше информации на Цю и Го от Сюна, но ему не могут помешать работать по Чэню. Выстрой картину жизни человека, сказал себе У, и получишь ключ к разгадке.

Жена легла спать в полночь, уступив обеденный стол в его распоряжение. Лицо Умника сияло с экрана ноутбука, с обеих сторон обложенного папками У. Интересно, что он ест сейчас?

— Не поверишь: я знал, что в Лондоне можно раздобыть жемчужный чай, но оказывается, он есть и в Риме! Мне дали бесплатно, потому что я с Тайваня. И еще мне рассказали, где можно поесть тайваньских гуа-бао[12].

Булочка с мясной начинкой кружила по экрану, когда Умник откусывал от нее.

— Свиная грудинка, — сообщил Умник с набитым ртом. — Настоящий тайваньский повар.

— Дай-ка угадаю. Типы из булочной рассказали тебе об одном местечке, где готовят омлет с устрицами?

— Ты прекратишь когда-нибудь думать о еде? В любом случае нет, не об этом месте, а о том, где готовят тушеное мясо по-тайваньски.

— Ис тех пор ты там ряху нажираешь.

— А я что, виноват, что они такие гостеприимные? И я всем об этом рассказываю, и они заваливают меня булочками и присылают жемчужный чай в контору. Итальянцы обожают грудинку. Никогда не был ее любителем, но теперь пересматриваю свои вкусы. И я тебе скажу почему: раньше я не замечал, как здорово сочетается зелень кориандра и арахис, или как карамелизуется мясо в кулинарном вине. Потом кладешь все это в белую булочку. Она сдобная, и в ней есть и сладость. Не надо бы мне быть таким привередой в еде. Упускаю много хорошего. А ты сам не ешь? Что тебе жена сегодня приготовила?

У помахал бутылкой перед экраном.

— Вот что тебе нужно, У, женщину, которая не возражает, чтобы ты пил дома. Конечно, если ты чем-нибудь это заедаешь…

— Прекращай трепаться и подбородок вытри. Ты мне экран заплюешь.

— Видишь, я словно в одной комнате с тобой.

— Это точно. Я кое-то нашел. Собираюсь начать с Чэнь Личжи, также известного как Качок.

— Хорошо. Работаем по старому регламенту?

— Просто собираю картинку по кусочкам.

— Давай ты первый, у тебя больше материала.

— Хорошо. И пожалуйста, отодвинься от камеры, пока меня не стошнило.

У сделал вид, что раскладывает свои записи, и приступил к отчету:

— Одиннадцать часов вечера, четырнадцатое августа тысяча девятьсот восемьдесят первого года. Персонал детской клиники Цзяи Чэнь разбужен полицией. Они отреагировали на сообщение местных жителей, что у ворот клиники в картонной коробке оставлен плачущий младенец в возрасте не старше трех месяцев.

Полиция едет туда, звонит в дверь.

Сам доктор Чэнь, шестидесяти семи лет, проживает на территории клиники. Его жена, шестидесяти двух лет, в сопровождении медицинской сестры подходит к воротам. Беспокоясь о ребенке, она зовет супруга, который заявляет, что младенец здоров и это мальчик. В коробке нет ничего, кроме одеяльца, в которое завернут младенец, и пустой бутылки из-под молока.

В Тайване в восьмидесятых-девяностых годах молодые женщины не всегда знали, как можно избежать беременности, а забеременев, могли подумать, что просто набрали вес. Нередко отчаявшиеся матери-подростки оставляли новорожденных в общественных местах.

Мать Качка могла быть одной из таких молодых незамужних женщин. Одеяльце и бутылочка говорили о том, что она сделала, что могла. Но, потрясенная, она, вероятно, решила, что детская клиника — самое подходящее место, куда можно подкинуть ребенка.

Полиция записала показания супругов Чэнь и хотела передать ребенка в социальную службу. Но доктор Чэнь воспротивился, опасаясь, что за таким маленьким ребенком не будет надлежащего ухода. Он предложил, чтобы ребенок на время остался у них — в конце концов, мать может пожалеть о своем решении и вернуться.

Полиция обратилась в социальную службу, которая связалась с доктором Чэнем. Все сошлись на том, что это будет подходящим временным домом для младенца.

У супругов Чэнь было двое своих детей: замужняя дочь, уехавшая в США, и сын, проживавший в Тайбэе, также врач. Опустевшее гнездо снова наполнилось любовью. Малыш Качок провел в нем счастливую мирную неделю, он даже не плакал…

— Откуда ты знаешь, что он не плакал?

— Тихо, Умник, а то сказку не расскажу.

— Мне нужно кое-что проверить онлайн. Ты уверен, что это было четырнадцатого августа тысяча девятьсот восемьдесят первого года?

— Так указано в полицейском деле.

— У, прикинь, что это был за день.

— Пятнадцатый день седьмого месяца по лунному календарю. Фестиваль голодных духов[13].

— Жуть.

Прошла неделя, но за