Читать книгу "Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга VI - Алексей Ракитин"

наводило на мысль о возможных её попытках сниматься в кино. Лос-Анджелес — столица американской киноиндустрии, тысячи красивых девушек со всех концов США съезжались (и съезжаются поныне) в этот город для того, чтобы сделать свою карьеру в Голливуде. Везёт, разумеется, единицам, но все претендентки участвуют в кинопробах и попадают в бездонные архивы голливудских компаний. Поэтому решение показать фотографии Элизабет Шорт сотрудникам рекрутинговых компаний и модельных агентств выглядело вполне логичным.

Детективов ожидал немедленный успех. Оказалось, что погибшую хорошо знали многие работники голливудских кинокомпаний. Причем среди знакомых Элизабет оказались и люди весьма известные в Голливуде.

Среди них, например, оказался Френчот Тон, крупный кинопродюссер, который при предъявлении ему фотографии Элизабет Шорт поспешил сообщить полицейским, что пытался соблазнить девушку. Впрочем, по его словам, ничего у него не вышло. От Тона детективы услышали ещё целый ряд фамилий крупных голливудских воротил, с которыми погибшая была на короткой ноге.

Марк Хансен, хозяин целой сети ночных клубов и кинотеатров, признал, что он был хорошим другом погибшей и лично знакомил Элизабет с крупными кинопрокатчиками. На допросе Хансен утверждал, что не имел с погибшей интимных отношений и не склонял её к сексу. Вместе с тем, он подчеркнул, что нередко Элизабет вела себя с мужчинами неправильно, сначала разжигая похоть и давая двусмысленные обещания, а затем словно окатывая равнодушием и холодностью. По словам Хансена, погибшей очень соответствовал имидж женщины-вамп, интригующе загадочной и недоступной. Из-за своей любви одеваться во всё чёрное Элизабет получила прозвище «Блэк Далия» («Black Dahlia» — Чёрный Георгин), которым очень гордилась. Полученное ею прозвище восходило к известному голливудскому кинофильму 40-х годов «Синий георгин» с Вероникой Лэйк и Аланом Леддом в главных ролях.

Другой товарищ Элизабет Шорт — некий Хэл Мак-Гуир — высказался о присущей Элизабет манере поведения с мужчинами следующим образом: «Вы быстро узнавали, что Вы — не тот, кого она имеет в виду. То же самое, как если бы Вы попадали в церковь…» (Не кажется ли это вам знакомым, дорогие россияне? У нас подобную категорию дам называют «динамщицы». Либо иначе, но совсем уже нецензурно… Невесёлая криминальная статистика такова, что приходится признать — век «динамщиц» очень недолог. Они нередко попадают в весьма опасные ситуации, которые заканчиваются для них весьма плачевно. Что в России, что в США…)

Подобные рассказы, при всей их занимательности, всё же не отвечали на вопросы, связанные непосредственно с гибелью Элизабет. К тому же хорошо известно, что светская жизнь красивых женщин зачастую имеет мало общего с буднями. В этом смысле гораздо более информативным оказался допрос некоей Барбары Ли, женщины, с которой погибшая на пару снимала квартиру. Собственно, именно этой женщине Элизабет Шорт была обязана своими первыми знакомствами в Голливуде.

Барбара Ли рассказала полицейским, что ещё до приезда в Лос-Анджелес Элизабет Шорт получила некоторый опыт работы моделью: в Массачусетсе она некоторое время работала, демонстрируя одежду в крупном универмаге. Появившись в Голливуде, девушка принялась отчаянно бороться за своё место на киноолимпе: соглашалась на все кинопробы, снималась в массовках, не жалела денег на фотохудожников. У неё был дар заводить полезные знакомства. Его она блестяще продемонстрировала, познакомившись в столовой одной из кинокомпаний с Жоржеттой Бауэрдорф. Эта фамилия, кстати, многое говорила лос-анджелесским полицейским: обладательница фантастического состояния, владелица огромной коммерческой недвижимости (главное! — нефтяных полей в Техасе) Жоржетта Бауэрдорф была убита в 1945 г. в собственном бассейне. Преступник её изнасиловал, а чтобы заглушить крики жертвы, затолкал в горло полотенце, что привело к асфиксии с летальным исходом. Тайна гибели Бауэрдорф так и не была раскрыта[3].

После первых публикаций в калифорнийских газетах, посвящённых трагической смерти Элизабет Шорт, в Лос-Анджелесе неожиданно объявился человек, назвавшийся отцом погибшей. Его появление выглядело более чем странным, если принимать во внимание, что никто из знакомых Элизабет ничего о нём не знал: девушка не раз заявляла, будто отец её погиб. Запрос в Медфорд и полицейская проверка на месте дали совершенно неожиданный результат.

Выяснилось, что родители Элизабет — отец Клео и мать Феба — вплоть до Великой депрессии 1929 г. были весьма зажиточны. Клео владел весьма доходной фирмой по производству снаряжения для игры в гольф, а мать вела образ жизни зажиточной домохозяйки. Обвал фондового рынка разорил семью. Клео, не вынеся стресса, покончил с собой. Так, во всяком случае, все подумали, когда осенью 1929 г. его пустой автомобиль был найден возле моста. Феба формально объявила о банкротстве и пошла работать билетёром в кинотеатр. Через какое-то время она выучилась на бухгалтера и сумела получить работу помощника у владельца пекарни. И хотя прежнее благосостояние в дом Шортов никогда уже не вернулось, мать смогла вырастить и поставить на ноги своих четырёх детей. Между тем, супруг её отнюдь не бросился с моста — в 1934 г. он неожиданно прислал письмо из Калифорнии и предложил восстановить семью. Феба не смогла простить вероломство мужа, бросившего её в отчаянно трудный момент жизни, и отказалась даже встречаться с ним.

Между тем, Элизабет Шорт не забыла о том, что её отец живет в солнечной, обласканной Богом Калифорнии. В 1943 г., в возрасте 19-и лет Элизабет уехала из постылого убогого Медфорда и явилась к отцу. Тот жил в небольшом городке Валледжио неподалёку от Сан-Франциско и работал вольнонаёмным на базе военно-морского флота на острове Мар.

Отношения между дочерью и отцом сразу же незаладились. Уже после гибели Элизабет её отец рассказывал, что дочь была «ленива и неопрятна». Возможно, так оно и было на самом деле, возможно, Элизабет просто обременяла отца — сейчас об этом судить трудно. Но Клео и Элизабет Шорты очень скоро разругались и расстались навсегда. Дочь, видимо, только теперь смогла понять непримиримость матери; Элизабет Шорт не простила отца и вычеркнула его из списка живых — с той поры она говорила всем, что он погиб в автомобильной катастрофе.

Когда лос-анджелесские детективы убедились, что приехавший из Вальехо мужчина действительно является отцом Элизабет Шорт, они предложили ему опознать тело и забрать его для похорон. Клео заявил, что для этого и приехал в Лос-Анджелес. Но опознание с его участием неожиданно провалилось: Клео заявил, что предъявленное тело не принадлежит его дочери. Это заявление выглядело очень странным, поскольку Элизабет уже опознали многие из её голливудских друзей и подруг. С момента расставания Элизабет и Клео минуло немногим более трёх лет, за такой срок девушка явно не могла измениться неузнаваемо. В общем, поведение Клео Шорта показалось Хэрри Хансену весьма странным,