Читать книгу "Как я выходила замуж - Татьяна Люблинская"

уже светит, поэтому надо сделать наговор на собственную тень!

– Но ведь говорят, что привораживать – очень плохо! Мужчина и уйти не сможет и любить не будет! Я так не хочу! Он меня еще убьет с досады! Мне надо счастья!

– Это если привораживать! Вот тогда действительно страшно! – начала рассказ моя массажистка, – вот у меня есть знакомая бабка-икотка…

– Какая еще икотка? – перебила я.

– Она умеет чревовещать. Такие люди в народе зовутся икотками. Ты слушай дальше! Она маленькая, горбатенькая, ни рожи, ни кожи! А замуж тоже хотелось по молодости! Не всегда же она бабкой была, была и девкой! А мужики и парни все стороной обходили! Да еще и влюбилась невпопад в чужого мужа! Что делать? Вот и решила она того мужика приворожить к себе насмерть! – перешла моя рассказчица на шепот, продолжая разминать мои косточки, – согрешила с ним, взяла испачканную простынь, пошла ночью на кладбище, нашла там могилку с именем, чтоб совпадало с именем любимого, закопала в ногах простыню, наговорила наговор и ушла не оборачиваясь!..

– И что? – заинтересовалась я сквозь массаж.

– Что, что? Больше ни с кем и никогда, только с ней! До самой смерти!

– Да, результат хороший, только мы так делать не будем! Я ведь не икотка, а без пяти минут кандидат наук!

– Хорошо, хорошо, давай на тень свою!

– А что надо делать?

– Все просто! Берешь наговор и учишь назубок слова.. Затем в полдень выходишь на солнце и встаешь лицом к своей тени и без запинки три раза повторяешь наговор! Слова такие: «Как солнце светит испокон веку, как землю освещает, так и моему желанию выйти замуж за Имярек, неизбежно быть!»

Я, конечно, была без пяти минут кандидат наук, но ума у меня было гораздо меньше, чем у бабки-икотки! Иначе как еще объяснить мои дальнейшие поступки?! Я выбрала местечко на нашем заводе поуединеннее, Встала там лицом к солнцу и стала шептать предложенные слова. Но сначала мне помешали проходившие мимо рабочие, на второй заход я запуталась в словах, а на третий раз уже вообще забыла имя жениха! Не быть мне, видно, колдовкой!

Лариса Семеновна, тем временем, не сдавалась и вычитала где-то еще один «верный» способ: приговаривая наговор, мести веником порог пивной, где собирается много мужиков:

– Наивернейшее средство выйти замуж в этом же году!

– И как вы себе представляете меня с веником у пивного ларька?

– Ну, охота пуще неволи! Ты слова запиши, вдруг пригодится! – я послушно положила бумажку в карман и пошла искать пивную.

В том микрорайоне, где я проживала, пивные в широком понимании этого слова отсутствовали напрочь! Около пивной, как я всегда думала, должны быть мужики в очередь, бомжи, толстая тетка-продавщица в кружевной наколке и неизменная надпись «Ждите отстоя пены». Такой классический вариант найти я не смогла, как не искала. Пришлось искать заменитель! Внимательно изучив весь представленный ряд заведений, я решила, что ирландский паб с огненно рыжим мужиком в витрине, бодро поднимающим пивную кружку, вполне заменит традиционную русскую пивную, было бы пиво и крыльцо! Следующей проблемой было найти веник. Как вы понимаете, ходить по городу в приличном виде с большим и заметным веником наперевес для меня тоже было весьма проблематично. Кроме того, любой веник денег стоит! Поэтому я наломала веточек, связала их ленточкой и получила миленький компактненький веничек карманного формата!

Оставалось главное: сам процесс подметания! Пришлось встать пораньше, когда еще спят нормальные, неколдующие люди, и идти на дело. Мела я с воодушевлением слева направо и старательно шептала слова. Все шло прекрасно, пока не прибежал откуда-то местный кот и не начал мне помогать мести. Собственно говоря, он просто ловил мой веник, но колдовство было испорчено, уходить кот не собирался, видимо, он тут жил. Пришлось уйти мне, опять несолоно хлебавши. Так и не получилось из меня колдуньи – Бог отвел!

ГЛАВА 27

Та роковая для моей любви встреча состоялась уже в мае. Уже успешно прошла защита диссертации, я стала молодым, новоиспеченным кандидатом технических наук. На родном предприятии все за меня были очень рады. В принципе, никто не ожидал такого скорого и успешного завершения этой сумасшедшей, с точки зрения матерых производственников, авантюры.

За истекший период времени многое изменилось и в жизни моих сослуживцев: Иринка с завода уволилась. Перешла работать в какой-то образовательный центр бухгалтером: не только на мне сказались воспитательные приемы и методы нашей Людмилы Анатольевны! Под ее влиянием и на моем скромном примере наша Иринка пошла учиться, причем, весьма успешно, на пятерки, получила бухгалтерское образование и смогла себе позволить перестать работать лаборантом на промышленном предприятии.

Фаталист Шнайдер ушел на пенсию. А у Людмилы Анатольевны дочь тоже не стояла на месте: воспитанная в лучших муляевских традициях, она была честна сама с собой и вышла замуж исключительно по любви за местного юношу башкирской национальности, забыв в один миг об итальянцах, немцах и прочем «европейском огороде»! Хотя, с точки зрения интернационализма, что башкир, что итальянец – один черт! Муляева, однако, так не считала, дочкиным браком была крайне недовольна, жутко переживала и даже плакала. Я же, со своей стороны, считала, и до сих пор твердо уверена, что в Людмиле Анатольевне кипела материнская ревность! Как еще иначе можно объяснить такое неадекватное поведение такой разумной женщины? Той женщины, которая меня учила не поддаваться эмоциям, искоренять в себе элементы истеричности, призывавшая меня ко всему подходить рассудочно, прочно спустившись с небес на землю! С ней же получилось точно по поговорке: чужую беду руками разведу. Когда буря житейских страстей коснулась моей наставницы, она дала точно такую же острую реакцию и также не смогла справиться с лавиной чувств, как и все остальные индивидуумы нашего социума. Я, как могла, пыталась объяснить ей суть происходящих с дочерью перемен: она, де, стала взрослая, вы, де, сами утверждали, что ваш голос только совещательный, вы, де, сами учили дочь принимать решения и нести за них ответственность, но раненое ревностью к мужу взрослой дочери материнское сердце не давало возможности одуматься и примириться с ситуацией… Теперь уже не меня, а Людмилу Анатольевну нельзя было считать полноценным членом общества. Таким образом, дружный наш коллективчик в хим. лаборатории слегка рассосался. Я же, сохранив инерцию пущенной стрелы, все еще считала, что пора уже выходить замуж, тем более что жених в наличии имелся. Теперь, освободившись от груза ответственности за диссертацию, я готова была расцвести пышным цветом любви и заботы навстречу ему.

В эту командировку я приехала в