Читать книгу "Пружина для мышеловки - Александра Маринина"

– Ой, да что ты можешь в них понимать, доктор наук! Ты же«Берберри» от «Черрути» не отличишь.

– А ты отличишь?– с внезапным интересом спросилАргунов.

– И я не отличу,– рассмеялся Ситников.– Ну что,полегчало?

– Немного. Я подумаю, как это проверить.

Ему и в самом деле стало чуть легче. Да, вполне вероятно,что он снова ходит во сне, что приступы сомнамбулизма вернулись, но ничегоплохого не происходит, он просто ходит по своей спальне или даже по дому. Можетбыть, даже на улицу выходит и возвращается. Но он никого не убивал и ненасиловал. А футболочку принесла домработница Татьяна, у нее, кажется, двое детей.Все верно. Все получается.

Как хорошо, что он позвонил Славке Ситникову. И как хорошо,что Славка сразу же приехал и сделал все, чтобы развеять его страхи. Какхорошо, когда у тебя есть старые верные друзья.

* * *

Ночью Аргунову удалось задремать, облечение, которое принесразговор с Ситниковым, словно приоткрыло калитку в высоком каменном забореужаса и пропустило немного тревожного сна. Но утром Лев Александрович встал ствердым намерением прояснить ситуацию хотя бы с футболкой. ПредложеннаяСитниковым версия появления ЭТОГО в шкафу казалась убедительной, но менталитетученого не всегда соглашался принимать на веру и требовал проверки.

Нужно было завести разговор о домработнице Татьяне, кстатисказать, племяннице того самого Василь-Василича, сладко спавшего по ночам впомещении для охраны. Спустившись к завтраку и поздоровавшись с женой, Аргуновскроил недовольную мину:

– Хотел сегодня надеть серый костюм и не нашел свою любимуюсорочку. Я ее еще на прошлой неделе бросил в стирку. У нас Татьяна что, стираетраз в месяц?

– Почему раз в месяц? Она стирает и гладит каждуюнеделю,– спокойно ответила Жанна Викторовна.– Просто Таняприболела. У тебя куча сорочек, не понимаю, почему надо делать из этогопроблему.

– Приболела?– удивился Аргунов.– И давно?

– Да уж дней пять или шесть. А ты что, не заметил?–теперь пришел ее черед удивляться.

– Не заметил,– признался он.– А что с ней?

– Гипертония. Давление подскочило.

– Гипертония? В ее-то годы? Боже мой, куда катится здоровьенации,– попытался пошутить Аргунов.– Если сегодня уже у молодыхповышенное давление, то что будет завтра?

– Лева, побойся бога,– теперь Жанна Викторовна взиралана мужа в полном изумлении,– ты хоть знаешь, сколько Татьяне лет? Тывообще ее видишь или, как обычно, смотришь на человека, а думаешь о своем? Ейпятьдесят три года.

– Правда?– смутился он.– Ну извини. Ядействительно ее не очень-то рассматривал. Просто я помню, что у нее есть дети,вот и подумал, что раз маленькие дети, то и мама молодая.

– Лева, дети совсем не обязательно бывают маленькими, ужкому, как не тебе, это знать. У нашей Тани младший сын уже в армии служит, астарший вообще во Владивостоке работает. Живет там со своей семьей.

Сердце у Аргунова сперва замерло: взрослые дети не могутносить такие маленькие футболочки. Но при последних словах жены онвстрепенулся:

– Неужели и внуки есть? Надо же, а я был уверен, что онасовсем молодая.

– Есть маленькая внучка, полтора годика.

Полтора годика… Нет. Никак не годится. Маечку такого размерадолжен носить ребенок лет семи-восьми. Господи, неужели кошмар возвращается?

– А что это ты вдруг моей помощницей заинтересовался?

– Да просто рассердился, что сорочку найти не могу.

Он налил себе чай, взял с большого круглого блюдаподжаренный в масле гренок из белого хлеба, намазал маслом и медом.

– Ну что Славик?– спросила Жанна Викторовна.– Унего действительно неприятности на службе? Или что-то на личном фронте?

– На личном,– коротко ответил Аргунов, надеясь, что непридется вдаваться в подробности. Сложно и накрученно врать он не любил, да ине очень-то умел.

– Не расскажешь?

Он отрицательно помотал головой.

– Почему?– невинно поинтересовалась жена.– Еслибы речь шла о служебных проблемах, я бы не спрашивала. Но о личном-то почемунельзя поговорить? Славка у нас вдовец, так что с этической точки зрения тыничего не нарушишь, если поделишься со мной. Это же наш друг, мы его стольколет знаем.

– Не могу, Жануся, правда, не обижайся. Знаешь, мужскиедела. Как ты их назвала? Мальчиковые секретики? Вот это как раз тот случай.

– Все ясно,– с улыбкой вздохнула она.– У нашегоСлавика проблемы с потенцией. Это единственное, о чем ты не стал бы мнерассказывать. Всё-всё-всё, молчу-молчу,– она рассмеялась, видя, какойрастерянный взгляд бросил на нее муж.

Ну и ладно, подумал Аргунов, допивая чай, ну и хорошо, пустьЖанна думает, что у Славки именно эти проблемы. По крайней мере не будетзадавать слишком много вопросов, когда мы с ним будем уединяться, чтобыпоговорить.

После разговора о помощнице по хозяйству ему снова сталомуторно. Он умел держать себя в руках в присутствии жены, но знал: стоит емуостаться одному, сев в машину, страх снова схватит его костлявой жилистой рукойза горло. Водитель Миша не в счет, когда он рядом, Аргунов чувствует себя вполном одиночестве.

* * *

Прошло еще два дня, и позвонил Ситников. Голос его былстрогим и, как показалось Льву Александровичу, слегка отчужденным. «Впрочем, онже звонит со службы, может, рядом кто-то стоит, так что не досантиментов»,– успокоил себя Аргунов.

– Лев Александрович, нужно обсудить наш вопрос.

– Да-да, конечно. Где и когда?

– Давайте через час, я подъеду.

– Хорошо.

На «вы» и по имени-отчеству. Ну конечно, Славка просто неодин, поэтому такой официоз, люди должны думать, что начальник департамента едетна деловые переговоры, а не с другом пива попить. А тон – ну что ж, тон кактон, человек на работе, мало ли какие неприятности и конфликты могут заставитьчеловека впасть в плохое настроение. Нет, не скажет ему Славка ничего плохого,и этот его напряженный голос – не предвестник дурных вестей. Нет.

Лев Александрович плохо помнил, как прожил этот час междузвонком Ситникова и встречей с ним. Но как-то прожил…

Ровно через час он спустился на улицу и встал под моросящимосенним дождем, не замечая его. Служебная машина Ситникова появилась минутычерез три. Вячеслав Андреевич вышел, молча пожал руку Аргунову.

– Давай отойдем,– сказал он, оглянувшись на сидящего вмашине водителя.

Они прошли несколько шагов по тротуару, Ситников открыл зонти поднял его над собой и Аргуновым.

– Ну что, Слава? Говори,– потребовал ЛевАлександрович.