Читать книгу "Отрицательная Жизель - Наталья Владимировна Баранская"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По-видимому, Черныш вполне разбирался в том, что плохо и что хорошо. Но мышей он не ловил. А может, они, почуяв кошку, просто ушли в глубокое подполье.
И все же появление Черныша в подвале 80 процентов населения ощущало как приятное событие, пожалуй, даже как радостное.
Событие седьмое. А весна набирала силы, и вдруг в апреле выдала совсем летнее тепло. В один прекрасный день люди ушли из дому в демисезонном, а с работы вернулись в платьях и костюмах.
В этот день (так же внезапно) Марише надоело быть несчастной. Она нашла в записной книжке телефон своего однокурсника Саши, позвонила ему и сказала, что согласна идти с ним в театр. Саша обрадовался, это свидетельствовало о постоянстве: между его приглашением и ее ответом прошло более трех месяцев. Они сговорились пойти на Таганку, к Любимову. (Как будто туда можно пойти запросто, когда захочешь!) Но Саша жаждал подвига, он был готов к любым трудностям. Поговорив с Сашей, Мариша достала из гардероба белые туфли и голубое платье из французской рогожки, надела, погляделась в зеркало и решила, не дожидаясь театра, пойти в голубом на работу. Завтра же пойти.
Серебристо-голубая, светящаяся Мариша открыла дверь лаборатории в 9 часов 35 минут (простим ей пять минут опозданья!). Она вошла последней. Все стояли в коридоре, будто ее встречая. Мариша излучала такой свет, что лампочка у входа (между прочим, стосвечовая!) померкла до уровня жалкой коптилки. Первые секунды все молчали, ослепленные.
— Куда это ты собралась? — с трудом выговорила Элла.
— К Любимову, — просто ответила Мариша. (Неважно, что она пойдет к Любимову потом, когда будут билеты.)
— Ах, ты моя милая, — растрогалась тетя Груша. — Иди, иди к любимому. Пора уж тебе, пора. Он-то, поди, ждет, он-то, поди, радуется, в окошечко глядит да часы считает…
Никто не засмеялся. Странно, но все услышали сказанное Маришей именно так — она идет к любимому. С полминуты все стояли как завороженные перед Маришей, проникаясь светлой новостью. Черныш потерся о ее ноги и, слабея от нежности, лег перед ней, уткнувшись мордочкой в белые туфли. Михмихыч поглядел на котенка, и что-то неуловимое о сути верности и любви пронеслось в его мыслях. Потом все разошлись и стали работать.
Черныш посидел у Мариши и пошел к Михмихычу. Вскоре до Мариши стали доходить обрывки их беседы. Интонации Михмихыча показались ей горестными. И еще что-то новое слышалось в разговоре. Обращаясь к котенку, Михмихыч не называл его больше «зверем». «Да, брат, жизнь сложная штука, — говорил он. — Видишь, брат, как нескладно получается…» А что именно получается нескладно и кто виноват в этом, он недоговаривал.
День шел к концу. В лаборатории установилась сосредоточенная рабочая тишина. Все были поглощены делом. Мариша, проведя очередной опыт с дрозометром и абсорбером, села за стол — записать результаты. И только она пометила в большой тетради число и час, как мягким, но сильным прыжком на стол вскочил кот. В зубах у него трепетала полузадушенная мышь. Котенок положил свою добычу на тетрадь к Марише. Он был горд, он был счастлив! Дар его был бескорыстен — он ждал только похвалы. Но Мариша вскочила, оттолкнув стул, стул полетел на пол, задел шнур настольной лампы, и она рухнула, звеня стеклом и металлом. Черныш взвился в прыжке, оставляя добычу людям, и чуть не сбил Маришу. В крайнем ужасе Мариша вылетела из комнаты и сразу же наскочила на Михмихыча. Он бежал к ней со всех ног. «Авария! Замыкание? Взрыв?» Сердце его стучало. Мариша всхлипнула и прильнула к нему. Она дрожала, она не могла говорить. Михмихыч крепко-накрепко обхватил ее руками. Его подбородок касался ее шелковистых волос. Волосы пахли чем-то знакомым, забытым, нежным. То ли травой, нагретой солнцем, то ли березой, омытой дождем. Запах этот напомнил ему далекое детство, время большой, единственной любви — к самой дорогой, самой прекрасной, самой родной женщине.
Михмихыч поднял подбородком Маришину голову и стал целовать ее лоб, брови, глаза, щеки. Он долго не отрывался от свежих и нежных ее губ, и они вздрогнули, отвечая.
А потом, отпустив ее, Михмихыч выговорил с трудом что-то похожее на «ачто-атам-акак-асчем-аслучилось?!».
Все остальные события, не вошедшие в рассказ. Через два месяца Мариша и Михмихыч поженились. Говорят, у них на свадьбе было необычайно весело. Говорят, отчаянно гуляла на их свадьбе Аграфена Васильевна. Как пела! А как плясала! Эллы на свадьбе не было. Месяц назад она перешла в другой НИИ, более перспективный. По имеющимся у нас данным, 90 процентов его сотрудников составляют мужчины, около 40 процентов из них холостые.
Неизвестно, каким образом узнав о свадьбе, вдруг пришла непонятная Кудимова — женщина зрелых лет и крепкого телосложения. Она принесла изумленным молодым две большие кубкообразные вазы. Поздравив их, Кудимова вскоре удалилась, так как устала после дороги: она только что вернулась с международных соревнований по легкой атлетике, где заняла второе место в толкании ядра.
Черныш тоже был в числе гостей. Ему повязали на шею красную ленту. Бант угнетал кота, но он сумел в конце концов от него избавиться. Из всех лакомств, предложенных ему, Черныш выбрал «судака заливного» из трески. Угостившись отменно, он заснул на атласном одеяле — свадебном подарке тетушки.
Черныш спал, навострив уши: люди шумели (они всегда ужасно шумят!), а тут еще были незнакомые, чужие. Он спал чутко, но это не мешало ему видеть прелестный сон. На край атласного одеяла вскарабкалась мышь. В передних лапках она держала, как гитару, золотистую рыбку. Рыбка крутила хвостом и чирикала, как воробей: чик-чик, чик-чик, чик-чик. А мышь шевелила усами и пела сипловатым, но приятным голосом: «Эх, раз, еще раз, да еще много, много раз… Э-э-х, да!»
А вы говорите: «Ой! — ч е р н а я к о ш к а!!!»
МАЛЕНЬКИЕ ПОВЕСТИ
ЛЮБКА
Наступали ранние сумерки. Из низкой серой тучи падал мягкими хлопьями снег, ложился на головы и
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Отрицательная Жизель - Наталья Владимировна Баранская», после закрытия браузера.
