Читать книгу "Назад в СССР: 1985. Книга 5 - Максим Гаусс"

я мог бы дать много полезной информации, которая предостерегла бы от жизненных ошибок. Но делать это следовало очень и очень аккуратно.

— Привет, Алексей, — дружелюбно произнес я, затем указал на лавочку. — Я присяду?

Парень смерил меня удивленным взглядом, посмотрел на пустующие соседние лавочки, затем кивнул.

— Садитесь.

— Как жизнь? — поинтересовался я. Мысленно отругал себя за то, что задаю себе максимально глупые вопросы. Разговор пошел не так, как я планировал. Трудно, знаете ли, говорить с самим собой и при этом воспринимать второго себя как отдельную личность.

— Нормально, — односложно ответил он.

— Читаешь? — я обратил внимание на книгу в его руках. — Фантастика? Я в твоем возрасте тоже любил читать. А кем хочешь стать? Случайно не физиком-атомщиком?

Он посмотрел на меня удивленным взглядом.

— Да… А откуда вы знаете?

— Давай на «ты». Я тебя не намного старше. Все-таки мы уже знакомы и виделись не раз. Помнишь, случай у кафе Припять? Да и домой к вам я приходил, телеграмму приносил. А до этого мы с тобой в библиотеке встречались.

— Помню.

Я его прекрасно понимал. Так-то я очень общительным мальчиком был, а сейчас сидел и молчал потому, что был сбит с толку — чего я к нему прицепился вообще?

— Мы просто с тобой очень похожи. Я в тринадцать лет таким же был. Физик-атомщик профессия хорошая, но не безопасная. Быть врачом не желаешь?

Он ничего не ответил, только закрыл книгу. Увидел, что это была «Страна багровых туч».

— Не думал об этом.

— Ничего, времени еще много. Как родители? — поинтересовался я. — Отец все еще работает на станции?

— Нет. Он уволился в середине лета. Мы вообще собираемся уезжать из Припяти. В Краснодар.

— Серьезно? — удивился я. — Но почему? Припять такой хороший город.

— Я не знаю. Отец так решил. Говорит, лучше подальше от электростанции.

Мысленно я торжествовал. Письмо все-таки сделало свое дело. Получается, если вдруг я не справлюсь, а авария все-таки произойдет, они будут в безопасности. Моя настоящая семья больше не будет иметь к аварии никакого отношения. Отец не станет ликвидатором, не погибнет из-за лучевой болезни. Быть может и я не стану военным, не пойду в «РХБЗ» и не полезу в чертову Сирийскую пустыню, где меня пристрелит сын моего командира…

Как все тесно переплетается!

Хорошо бы еще узнать судьбу капитана Гнездова. Пока есть время, можно попробовать найти его и попытаться поговорить. Но, скорее всего, сделать это сейчас невозможно, ведь он на лечении либо в Киеве, либо в Москве.

Это можно отложить на потом. Не к спеху. Вдруг удастся выяснить, что произошло в семье и почему его сын станет предателем?

— Вы в порядке?

Я отвлекся от нахлынувших мыслей. Что-то в последнее время, это происходит все чаще и чаще.

— Да, все нормально. Задумался просто, — ответил я, затем спросил сам. — И когда вы уезжаете?

— Не знаю, — пожал плечами мальчик. — До нового года должны уехать.

— Понятно, — кивнул я, затем добавил. — Наверное, это хорошо. Вообще, все что ни делается, все к лучшему. А твой отец умный человек, если что-то решил, значит это не просто так. К тому же Краснодар отличный город там море недалеко. Ты ведь еще ни разу на море не был, так?

Тот только вздохнул.

— Ну, ничего. Тебе там понравится.

Я поднялся, хотел уже отойти, чтобы не смущать парня, но вдруг вспомнил еще кое-что.

— Алексей, позволь дать тебе совет. В восемьдесят восьмом году, летом, ты поедешь в Воронеж, к бабушке Любе. Не прыгай с тарзанки в реку. Не надо. Не пытайся понять, просто запомни этот момент и все. Хорошо?

Он снова посмотрел на меня изумленным взглядом.

— Хорошо, — растерянно пробормотал парень.

Я мысленно поблагодарил его за то, что тот не начал задавать дополнительные вопросы. Кивнул ему, затем отошел в сторону.

Причина, по которой я это сделал — проста. Та злополучная тарзанка, с которой я сиганул в воду, порвалась в самый неподходящий момент. Я упал на мелководье, сломав пару ребер и правую руку в области запястья. Потом два месяца меня таскали по больницам.

На самом-то деле, я мог дать бы самому себе кучу советов, относительно будущего. Предостеречь от ошибок, потому что мне последствия были хорошо известны. Но какой-то частью мозга я понимал, что этого делать никак нельзя. Что-то там про пространственно-временной континуум и все такое. Сам-то я склонялся к теории… Впрочем, какая разница?!

Направился обратно по проспекту «Ленина», дошел до дворца культуры. Немного побродил по площади, затем решил вернуться обратно в квартиру. И как оказалось, не зря.

У входа в подъезд, меня уже ждал Лисицын. Сидел в красной «Копейке», читал газету.

— Ну что, Савельев! Поздравляю, теперь ты снова военнослужащий! — он выбрался из машины и протянул мне военный билет. Причем новый, изготовленный совсем недавно.

— А мой где?

— Ну а сам-то как думаешь? — усмехнулся он.

— Был в руках тех, кто вез меня в машине военной комендатуры?

— Верно. Концов уже не найти. Проще было тот признать утерянным и сделать дубликат. Кстати, тот капитан, со смешной фамилией, что вез тебя в город…

— Жмыхайло?

— Да… Ты ведь ничего не знаешь о его судьбе? Он несколько дней находился на больничном, но на работу так и не вышел. Начали волноваться, заявили о пропаже. Когда милиция вскрыла его квартиру, все стало ясно. Капитан был мертв. Наглотался таблеток, но не оставил никаких записок.

— Дерьмо… — процедил я. Еще одна жертва, которая просто оказалась в том месте, не в то время. Если бы не Лисицын, меня постигла бы та же участь, если не хуже.

И тут же меня посетила еще одна мысль — те трое, водитель и двое сержантов, они ведь тоже были подставными. Уж не из числа ли тех, кто работал на Клыка? Если так, то где же они?

— Не вини себя. Ты тут ни при чем, — он ободряюще похлопал меня по плечу. — Все закончено. Думай о перспективах.

— Не думаю, что все закончилось, — вздохнул я. — Стоит провести на станции полную проверку.

— Савельев! — Лисицын стал серьезнее некуда. — По этому вопросу работают серьезные люди, поверь. Никто больше не рискнет пронести бомбу на ядерный объект. Служи дальше, ни о чем не думай. Это уже не твое дело. Ты случайно оказался в гуще событий, но теперь все. Скажи спасибо, что сам не попал под жернова…

Я только кивнул. Что толку с ним говорить? Такой же самонадеянный, как и отец Генки. Черненко проверил бы. Впрочем, что я про него знаю?!

— Двадцатого сентября будь на контрольно-пропускном