Читать книгу "Однажды я выберу тебя - Эмма Скотт"

Но, черт, я только что узнал, что компания отца разрушила сотни жизней. Так что имел право выпить. Бокал вина, как взрослый.

Я подошел к бару, который не пустовал стараниями Фейт, и открыл бутылку «Шато Лафит Ротшильд». Наполнил бокал и залпом выпил его, словно глоток виски.

Потом налил еще.

«Не стоит…»

Я утопил слова в вине и со звоном поставил бокал. Моя привычка пошла прахом. И когда я зашагал по квартире – современной, оформленной в темных тонах с вкраплениями чисто мужских деталей, – то почувствовал, как по телу прошла волна тепла, а конечности стали двигаться свободней. Пока что этот пентхаус оставался холостяцким жилищем. В главной спальне я, сгорбившись, сел на край огромной кровати.

Фейт Бенсон стояла у зеркала в ванной, намазывая лицо кремом. Стройное тело скрывал банный халат, светлые волосы она замотала полотенцем.

– Привет, незнакомец. – Сквозь зеркало, все еще запотевшее после душа, она бросила на меня острый взгляд зеленых глаз. – Я уж решила, что ты собрался переехать к отцу. Как там дела?

– Как всегда, – проговорил я. – Болезнь папы никак не изменила его взгляды на жизнь.

Фейт усмехнулась.

– Неудивительно. А как ты? Выглядишь усталым.

«Я измучился до глубины души».

– Я в порядке.

– Ты всегда так говоришь. Расскажи мне. Плохие новости?

Почему бы не объяснить все Фейт? Она отличалась умом и ближе всего подходила под понятие «друга». Не считая рукопожатия с Максом. Потом я заметил у нее на шее маленькую красноватую отметину.

– Боже, Фейт, ты можешь хоть попытаться быть осторожней. Папа приглашает тебя на ужин.

– Когда?

– Как-нибудь. Не знаю. Ты уже давно не появлялась в особняке. Так что будь готова.

Она выгнула шею, чтобы лучше рассмотреть засос в зеркале.

– Он исчезнет задолго до «как-нибудь». А если нет… Есть же маскирующий карандаш. – Она нанесла на шею крем, баночка которого стоила шестьсот пятьдесят долларов. Я подарил его на день рождения. – Хотя ты прав. Я давно там не появлялась. Нужно создавать видимость. Плясать под его дудку.

Фейт подошла к прикроватному столику, открыла ящик и, достав обручальное кольцо с бриллиантом в шесть карат, надела на палец. Она всегда снимала его, когда собиралась заночевать в квартире очередного парня. Я почувствовал, как прогнулась кровать. Фейт, встав на колени позади меня, обвила руками шею.

– Когда бы ни потребовалось, я приложу все силы, чтобы создать нужное впечатление. Влюбленная подружка стала взволнованной невестой.

Я закрыл глаза, вдыхая ее теплый аромат, запах дорогого крема, и попытался раствориться в объятиях Фейт. Позволить залпом выпитому вину завлечь меня в ее сети.

Я не двигался.

Даже спустя годы созданное на Аляске хранилище оставалось нерушимым. Тренер Браун с наставниками что-то во мне сломали, заставив личность схорониться в самом нижнем уровне души. Научили ненавидеть все, чем я был и чего хотел, а потом вдохнули в эту ненависть жизнь. Вожделение, желание к кому бы то ни было таило в себе опасность. Как та пара бокалов вина, пробудивших во мне зависимость. Если я позволю телу чувствовать хоть что-нибудь, оно проснется, возжелав того, чего я хотел на самом деле.

«Ничего не чувствуй, – прошептал тренер Браун, – ведь ты сам – ничто».

– Марш-старший захочет узнать последние новости о нашей помолвке, – проговорила Фейт, положив подбородок мне на плечо. – Разве не стоит этим заняться?

Я пожал плечами, и ее руки повторили то же движение.

– Наверное.

– А он не собирается в скором времени назвать тебя боссом?

– Нет. Я его знаю. Даже стоя на пороге смерти, он не отдаст ключи от королевства, пока мы не поженимся.

«Пока я не докажу, что достоин».

– Прояви чуть больше энтузиазма, – проговорила Фейт, крепче обнимая меня. – Вероятно, самый молодой генеральный директор в истории бизнеса. Управляющий миллиардами лишь движением руки…

«…а в скором будущем и совместный счет в банке».

Я почувствовал, что она наблюдает за мной, и повернулся, чтобы встретиться с ней взглядом. Фейт была прекрасна. Умна. Амбициозна. И начисто лишена романтизма. Идеальный деловой партнер для моих целей.

– Ты грустишь, – проговорила она, взлохматив мне волосы. – И натянут как струна. Может, чего-нибудь хочешь? Оральной стимуляции? Чтобы снять напряжение? – Она соскользнула с кровати и, встав на колени, погладила руками мои бедра. – По крайней мере, это я могу.

Но прежде чем она успела коснуться ширинки на брюках, я перехватил ее руки. Она надула губы.

– Серьезно? Ничего?

– Дело не в тебе, Фейт. И ты это знаешь. Я просто ни к кому ничего не чувствую.

Фейт вздохнула.

– Даже представить не могу. До конца жизни? Я по-прежнему считаю, что тебе нужно к психиатру. Это ненормально.

Я вздрогнул от этого слова.

– Больше не хочу об этом говорить.

– Честно говоря, для меня все это не имеет смысла.

Я оттолкнул ее руки и встал.

– А в этом и нет никакого смысла. Просто выполняй свою часть соглашения.

– А если старый добрый папочка придержит еще пару козырей в рукаве, даже после свадьбы? Может, ему захочется внука? Чтобы продлить род?

– Этого не будет, – проговорил я, направляясь к двери.

«Я просто не допущу подобного. Не позволю втянуть в этот фарс несчастного ребенка».

– Желаю удачи, – бросила Фейт. – Иначе тебе все-таки придется со мной переспать.

– Спокойной ночи, Фейт, – мрачно сказал я, направляясь в свою спальню – в комнату для гостей.

– Подожди, Сайлас… – она подошла ко мне, скромно потупив взор, пробежалась пальцами по лацканам пиджака. – У меня закончились «малютки-помощники». Будь добр, принеси мне завтра немного…

Я убрал ее руки.

– Я же говорил, они не разбросаны по офису, как конфеты на Хеллоуин.

– Тогда пусть твой служащий мне позвонит?

Ей требовалось снотворное, выпускаемый нашей фирмой аналог. Но не ОксиПро. Слава богу.

– Я не твой дилер, Фейт.

– Сайлас, это часть нашего договора. – Она бросила прощальный взгляд через плечо. – И, милый, ты – дилер для всего мира.

Я закрыл за собой дверь.

– Тоже мне новость.

В темноте скромной комнаты для гостей я, лежа на спине, смотрел в чистый белый потолок. Я вообразил, что он удерживает мир, не позволяя тяжести содеянного «Марш Фарма» придавить меня. Сегодня. Завтра же мне придется встать и что-то сделать. Но как, черт возьми, можно надеяться исправить все то, что уже сломалось?