Читать книгу "Febris эротика - Ольга Агурбаш"

Олеся подняла все свои связи, узнала о вариантах поездки, договорилась в агентстве, созвонилась с мамой.

И вот они, две встревоженные, взволнованные, не слишком-то уверенные молодые женщины, стоят перед автобусом в составе большой группы и следят, как водитель укладывает их сумки в багаж.

— Олеська! Ты небось нарядов набрала?!

— Каких нарядов, Галка?! Ты что? Туфли без каблука, футболки, брюки легкие. Да кофту одну на всякий случай. Мама говорит, там жара летом жуткая.

— Я тоже ничего такого не взяла. Да у меня толком и нет ничего. Кроссовки, джинсы. Правда, знаешь… — Галя смущенно засмеялась. — Я зачем-то положила туфли на каблуке. Помнишь, те, давнишние?

— Коричневые? На черном тонком каблучке?

— Ну да!

— Да им уже года три или четыре, наверное.

— Если не больше. Но это не важно, потому что за эти годы я их всего-то несколько раз надевала. Так вот. Туфли положила и платье короткое.

— Леопардовое?

— Ага! Его!

— Ну ты даешь! А куда это ты в таком виде собираешься? — искренне удивилась Олеся.

— Как? А свадьба? Разве нас не позовут?!

— Ой! А я что-то свадебный наряд совсем не продумала. Правда, мамин жених вроде бы сказал, что и маме, и мне наряды купит. Ну, маме-то наверняка. А про себя я сомневаюсь что-то. Ну ладно, на месте разберемся.

— И еще, я вот что подумала: пойдем на работу устраиваться, я на каблуках, в коротком платье. Ну как нас не взять?!

На этих словах Олеся рассмеялась в голос:

— Ой, Галка, ну ты смешная. На каблуках и в уборщицы! Ой, не могу.

— Нет, а что смешного? Это же красиво!

— Ладно, посмотрим. — Олеся утирала слезы, которые выступили у нее от смеха. — Честно говоря, у меня вся надежда на маму. Она обещала договориться с работой и помочь в переговорах. Думаю, нам даже не придется бегать в поисках работодателей. Она так уверенно и спокойно со мной поговорила, что и я не волнуюсь совсем.

— А я волнуюсь, Олеська! Просто ужас как волнуюсь. И за нас, как мы там справимся. И за своих, как они здесь останутся.

— Да не волнуйся! Мама встретит нас на вокзале, отвезет к Луи в дом. Осмотримся денек-другой и вперед. Мама нас ждет не дождется! Приедем, вареников налепим, борща наварим с галушками!

Дорога была долгая. Глазели по сторонам, рассматривая Европу. Глупо фотографировались то на фоне автобуса, то на автозаправочных станциях. Во время долгих переездов вспоминали молодость, откровенничали.

Олеся все задавалась вопросом:

— Галка! Как это ты с одним мужиком всю жизнь живешь? И не скучно тебе?

— Нет, — удивилась такому вопросу Галя, — совсем даже не скучно.

— А я люблю разнообразие. Хотя, — она на мгновенье замолчала, а потом с невесть откуда взявшейся грустью продолжила, — хотя, если бы попался такой, как твой Сашка…

— А какой уж он особенный? — Галине перестал нравиться разговор. Она внутренне напряглась, но виду не показала.

— Даже и не знаю. Веселый, что ли, беспроблемный. Легкий, одним словом! Люблю я бесшабашных, заводных. С ними жизнь — сплошной праздник!

— Ну, насчет праздника да еще сплошного не уверена. А в общем, неплохой, конечно, он парень. И все у нас нормально. Бывают, конечно, проблемы, не без этого. Идеальных-то людей нет.

— Да ладно, подруга! Не бери в голову. Это я так, мечтаю. Твой Сашка — эталон мужчины для меня.

— Ничего себе откровения! — удивилась Галка.

— Да. Зато честно! Как на духу!

— Странно. Не такой уж он комфортный для жизни, как кажется. К быту не приспособлен, заработать не научен. И характер не такой уж легкий, как тебе представляется.

— Ладно, проехали. Что мне о чужих мужьях думать? — остановила сама себя Олеся. — Мне бы со своим разобраться. С этим Мишкой, видно, тоже придется расстаться. Никакого взаимопонимания. Одни ссоры сплошные. Зачем мне такая нервная обстановка нужна?! Приеду, посмотрю еще какое-то время и буду решение принимать.

— А про детей не думала? — решилась спросить Галина.

— Про детей? — Олеся скривилась как от боли, но ответила: — Если честно, Галка, в молодости-то я погуляла, дай бог каждому… Ну и, сама понимаешь, несколько абортов допустила. Причем последние два буквально подряд. Один за другим… То ли через три, то ли через четыре месяца. Да ты помнишь!

— Ну да! На пятом курсе, по-моему. Да, точно. Один в сентябре, другой сразу после Нового года. После сессии, на зимних каникулах.

— Наверное. И с тех пор никак… Знаешь, я не напрягаюсь по этому поводу… Нет и не надо. Тем более с моей волей к свободе… Живу, как хочу, сама себе хозяйка, ничего меня не сдерживает, никто не мешает. Так что вполне комфортная жизнь!

…На вокзале в Риме, куда они прибыли измученные, усталые и совершенно обалдевшие от столь долгого путешествия, их встречали Валентина Петровна и Луиджи. Гале сразу не понравилось выражение лица Олесиной мамы. То ли тревога вместо радости. То ли чувство вины непонятно за что. То ли неоправданно сильное волнение.

Короче, вышли. Обнялись с Валентиной Петровной, познакомились с женихом. Жених был сухопарым, лысым, загорелым. Выглядел недовольным и как будто нервничал. Он дежурно улыбнулся Олесе, а на Галю посмотрел неприветливо и даже брезгливо. Так, что Гале под его взглядом захотелось отряхнуться, умыться.

Девушки подхватили было сумки, чтобы двигаться по перрону к вокзалу, но не тут-то было.

Луиджи сказал холодно и сухо:

— Дочь твою мы берем в дом, а эту… — он кивнул в сторону Гали, — нет!

— Мам, что он говорит? — почувствовав недоброе, с тревогой спросила Олеся у матери. Сама она слегка понимала язык, но с непривычки боялась ошибиться.

Валентина Петровна не ответила дочери, зато вступила в перепалку с женихом. Они довольно долго препирались. В результате Луи побагровел, сжал в узкую полоску и без того тонкие губы, грубо крикнул что-то матери и стремительно двинулся в сторону вокзала.

— Мам! Что с ним?!

Расстроенная Валентина Петровна хотела объяснить, но, не выдержав напряжения, расплакалась.

— Пойдемте, девочки, потихоньку, — сквозь слезы шептала она. — Я сейчас успокоюсь и все объясню.

Они дошли до палатки. Валентина купила воды и бумажные платки. Умылась, вытерла лицо. Вроде бы успокоилась. Но начала говорить и опять заплакала:

— Он говорит: ладно, мол, пусть твоя дочь живет у нас. А подруга ее, ну ты, Галочка, — нет, ни за что!

Галя потрясенно молчала, а Олеся допытывалась:

— Как это, мам?! Ты же говорила, что обо всем договорилась! — с упреком в голосе начала было она.