Читать книгу "Отдаленные последствия. Том 1 - Александра Маринина"

– Если гуляем во дворах, то гадить вот тут, – торжественно объявил Миша, показывая на фонарный столб и стоящую неподалеку выгородку с мусорными контейнерами. – Вкусняшки не забывайте.

– Не забуду, – пообещала Настя.

Она постарается. Каждое доброе дело должно быть наказано, это старая истина.

– И все-таки я не поняла, почему с Бруно все так сложно? – спросила она на обратном пути. – Неужели у твоих родителей нет друзей, которые могли бы пожить у вас?

Миша поморщился и хмыкнул:

– Мама так не хочет. Папа говорит, что у нее такой таракан.

– Какой именно?

– Ну, чтобы чужие люди спали в ее постели, мылись в ее ванне, писали в ее унитаз и все такое. Бабушки и дед – свои, родные, а все остальные чужие.

Н-да… Бывает. Впрочем, понять можно. Интересно, о чем думала мама Миши, когда брала в семью щенка? Ей казалось, что отпуска не будет больше никогда, пока жив Бруно? Что их с мужем далеко не юные родители в любой момент окажутся здоровыми, полными сил и по первому свистку готовыми пожить две-три недели с собакой? Или она вообще ни о чем таком не думала, радуясь появлению в их жизни смешного большеглазого комочка? Одна из самых роковых ошибок – верить, что «так будет всегда»…

Это было накануне свадьбы Ромчика и Дуняши. На следующий день Настя Каменская искренне радовалась за молодых и поднимала бокал в честь их бракосочетания, а соседи собирали чемоданы и в последний раз перед отъездом гуляли с Бруно. Улетели они ночью, а в семь утра Настя заступила на вахту, предвкушая, как днем поедет в аэропорт встречать мужа из командировки. Так обидно, что он не смог вместе с ней поздравить Дзюбу и Дуню!

Первая вечерняя и вторая утренняя прогулки прошли легко, за разговорами с Лешей, который рассказывал о поездке, не забывая следить за псом. А вот сегодня вечером Настя гуляла одна, и сердце уходило в пятки, едва в поле зрения появлялся какой-нибудь собачник с питомцем: она судорожно пыталась вспомнить, не о нем ли предупреждали соседи, что нужно быть осторожнее. Бруно – породистый, дорогой, не дай бог что…

Вернувшись домой, Настя долго охала и причитала, посыпая голову пеплом и ругая себя за неосторожно данное обещание помочь соседям. Чистяков терпеливо выслушал поток жалоб и строго произнес:

– Аська, ты сама сто раз повторяла, что развитие возможно только при выходе из зоны комфорта. Вот и выходи, развивайся, коль уж судьба подкинула тебе шанс. И заканчивай ныть, не могу больше это слушать. В конце концов, нас двое, неужели мы с одной-единственной собакой не справимся? Кстати, мне тоже не вредно приобрести новый опыт, чтобы мозги не застаивались.

– Там еще нужно запомнить одного бультерьера и одного беспородного, рыжего такого, которые совсем невоспитанные и очень злобные, на всех бросаются, а хозяева у них какие-то беспечные или сильно пьющие, в общем, они за своими собаками плохо смотрят, и если я их увижу – необходимо сразу переходить на другую сторону или уходить подальше, – простонала Настя. – Блин, Леш, это целая должностная инструкция с кучей пунктов, которые нужно знать назубок и выполнять.

Она собралась добавить еще какую-то жалобу на свою горькую судьбинушку, но встретила насмешливый и неодобрительный взгляд мужа и покорно сказала:

– Все, я заткнулась.

Больше в этот вечер о предстоящих двух неделях «собачьей жизни» они не говорили. Заварили мятный чай, мирно и уютно устроились на диване, болтали о всяких пустяках.

А потом позвонил Дзюба.

– Анастасия Павловна, вам что-нибудь говорит имя Светланы Валентиновны Стекловой?

Конечно, говорит. Еще бы! Но как же давно это было… Словно вообще в другой жизни.

Аппаратные игры

– Что в верхах слышно? Будут его менять?

– Думают. Там свои игры. Премьер новый, всех поменяли, а хрен их знает, что эти новички учудят. Могут такого наворотить, что народ на дыбы встанет и за вилы возьмется, так на этот случай силовики нужны свои, проверенные, прикормленные. Для баланса, так сказать. Но защитников у нынешнего министра пока больше, чем врагов.

– Ясное дело, позиция у него выгодная, так что защитников всегда будет больше. Помочь бы надо, как считаешь?

– Кому помочь-то? Ты ж всю дорогу одним глютеусом на трех стульях ухитряешься сидеть, все никак выбрать не можешь, где угнездиться. Неужто выбрал, наконец?

– Ты знаешь мой принцип: никогда и никому, всегда только себе. Тяжело, конечно, крутиться приходится. Зато выгодно. Есть у меня вариант, который может выстрелить.

– Да? И в кого именно?

– А в кого надо, в того и выстрелит. В этом вся хитрость и состоит. Надо будет – поддержим министра, а надо будет – свалим. И то, и другое – одним и тем же выстрелом.

– Ну, делай, если ты такой продвинутый, крути свою комбинацию. Мои советы тебе зачем?

– Нужна третья сторона. Чтобы, как говорится, «ни да, ни нет, а гораздо сложнее». Поможешь? В долгу не останусь, если выгорит.

– А если не выгорит?

– Тебя не коснется, обещаю.

– А кого коснется? Тебя?

– Вот не хватало еще! Там вообще концов не найдут, если что.

– Ладно, излагай.

– Нужен проверенный человек, которому начальник МУРа не сможет отказать впрямую.

– Из бизнеса или из политики? Или, может, силовик?

– Лучше всего из политики. Силовики – народ ненадежный, мы испокон веку друг с другом то воюем, то братаемся. Нас не поймешь.

– А бизнес чем тебе плох?

– Там бандоты много.

– Да брось! Бандиты в бизнес пришли тридцать лет назад, их там уже не осталось: кто сам помер, кого убили, кого посадили, остальные перекрасились в приличных.

– Людей-то, может, и нет, а ментальность осталась. Правила, образ мысли, способы решать вопросы. С человеком из бизнеса Большаков всегда найдет общий язык, он профи. А с человеком из политики – нет. Мне нужно, чтобы Большакову поставили задачу и он не смог бы торговаться, договариваться, смягчать условия, требовать уступок.

– Ишь как! Запросы у тебя, однако… Мало того, что политик, так еще и чистый, чтоб не ухватить, не укусить, не торговаться. Это будет недешево, знаешь ли.

– Понимаю. Готов соответствовать.

Зарубин

Сергей Кузьмич Зарубин счастливой семейной жизнью похвастаться не мог. Супруга, в девичестве легкая и очаровательная, с годами постепенно подпала под влияние матери, которой после развода с мужем и выхода на пенсию стало совершенно нечем заняться, кроме как соваться во все щели и плотно руководить дочерью и зятем. Периоды мирного затишья чередовались с периодами жесткого прессинга по всему полю, и тогда уж Сергей старался как можно больше времени проводить на службе, приходить домой, по его собственному выражению, «быстренько поспать», принять душ и переодеться.