Читать книгу "Измени меня - Полина Рей"

Она вообще, как оказалось, предпочитала выдумывать себе что-то и слепо верить в это.

Наверное, именно так ей было легче. И именно так было возможно хоть как-то существовать в реальности.

- Как ты? – прошептал Стёпа, нерешительно убирая от неё руку.

- Хорошо, - кивнула Полина, прикрывая глаза.

Ей очень хотелось, чтобы он оставил её в покое, и чтобы всё вокруг исчезло, и она осталась одна. Наедине с собой и со своим ребёнком.

– Как второй водитель? Что с ним?

От этого вопроса по лицу Стёпы прошла тень, которую Полина, впрочем, не видела, потому что так и продолжала лежать с закрытыми глазами. Но если бы могла лицезреть, как быстро изменился в лице Степан, быть может, поняла бы всё сама.

- Я не знаю, Поля, но, кажется, он погиб.

Она широко распахнула глаза, пытаясь унять отчаянно колотящееся сердце. Погиб…Невозможно. Это произошло в первый раз за всё время, пока она участвовала в заездах.

Поля закусила губу, стараясь не расплакаться. Даже если это был кто-то из новеньких, кого она не знала, всё равно, известие было ужасающим. Страшным.

- Тише-тише! – произнёс Стёпа, снова начиная поглаживать её по руке, но теперь эти прикосновения показались ей неприятными. - Тебе нельзя волноваться, - он словно бы смутился и отвёл взгляд, через мгновение снова переводя его на лицо Поли. - Из-за нашего ребёнка.

Если ей и казалось до этого момента, что она совершенно не умеет злиться, то теперь Полина поняла - она вполне способна испытывать самую настоящую агрессию. Внутри вспыхнула такая обжигающая буря злости, что оставалось дивиться самой себе. Степан считает, что имеет право говорить о ребёнке, как о своём! И это после того, что он наговорил её тогда, у него дома!

«И тебя, и папашу этого… ребёнка!», - всплыли в мыслях слова Степана, и Поля в очередной раз поразилась тому, как сильно она была зла сейчас.

Внутри властвовала самая настоящая фурия, способная уничтожить любого, кто собирался хоть каким-то образом заявить свои права на то, что принадлежало только ей.

- О каком ребёнке речь, Степан? – язвительно улыбнувшись, поинтересовалась Поля, с удовольствием наблюдая за тем, как на лице Стёпы расплывается растерянность. - Твоего ребёнка больше нет.

Теперь растерянность сменило такое выражение, которое напугало Полину, заставив усомниться в том, что она говорила. Страх, неверие, ужас от того, что он услышал.

- Как нет? – тупо переспросил Степан, впиваясь взглядом в её лицо.

- Так - нет. Твоего ребёнка больше нет.

Ей казалось, что она не врёт ему. Его ребёнка больше не было. Был только её малыш, которого она собиралась защищать от всех всеми правдами и неправдами. Его же ребёнок умер тогда, когда он сказал эти свои дурацкие поздравления.

- А теперь уходи, - прошептала она, прикрывая глаза.

На неё накатила просто жуткая, удушающая слабость. От всего пережитого, от призрачного ощущения, что всё окончено. И в этой слабости было на удивление привычно и приятно. Она расслабляла, убаюкивала, обнимала.

- Уходи, - снова выдохнула Поля, и Стёпа подчинился, вставая со своего места и скрываясь за безликими дверями палаты.

Разум словно бы отключился, а тело действовало само по себе, устремляясь из кабинета туда, где была Полина. Она была, была, была… Именно эти мысли преследовали Степана, когда он чётко и выверенно вёл машину в сторону трассы Скандинавия. Больше он не мог ни о чём думать, кроме этих жутких слов Артура, которые до сих пор звучали в его голове.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Разбилась. Насмерть.

Она разбилась, а вместе с ней разбился его мир. Он вспомнил, как она приходила к нему в последний раз (нельзя, нельзя говорить себе слово «последний»!) и как сообщила о ребёнке. Теперь он знал, чувствовал, что это был его ребёнок, потому что по-иному быть не могло. Никогда бы Полина не пришла к Стёпе, чтобы сообщить ему о чужом малыше, слишком бредово это звучало даже наедине с самим собой. Что же он будет делать, если слова Артура подтвердятся? Похоже, останется просто лечь и тихо сойти с ума.

Она была первой, кто смог приручить его. И с кем ему хотелось просыпаться каждое утро, просто обнимая и прижимая к себе тёплое податливое тело. До этого он предпочитал любить на расстоянии, и именно эти чувства считал самыми правильными. Для себя, по крайней мере. И вот теперь, когда он потерял Полину, все его дурацкие принципы оказались до примитива отвратительными!

Большая площадка неподалёку от трассы Скандинавия была полна народу. Множество ребят, большинство из которых были одеты в разноцветные слитные костюмы, стояли небольшими группами и никто не спешил разъезжаться.

Степан припарковал автомобиль, двигаясь на чистом автопилоте, медленно распахнул дверцу и вышел в жаркий майский день, тут же ища взглядом Артура. Пусть за это время выяснится, что всё это неправда, и кто-то на небе что-то чертовски напутал. Пусть одной из этих людей в комбинезонах окажется Полина, и он тогда просто обнимет её, прижмёт к себе и скажет, что больше никуда не отпустит.

Степан двинулся к центру этой площадки, безостановочно ища глазами в толпе Артура, и стараясь думать только о том, что всё это – чудовищная ошибка.

- Стёпа, я… - Артур нашёлся сам, просто возникнув рядом.

Степан перевёл на него невидящий взгляд, а потом услышал то, что буквально выбило из Степана воздух.

– Тут возникла неразбериха. Насмерть разбился водитель почти такой же машины, как у Поли. Произошла ошибка, с Полей всё в порядке, она во второй областной…

Дальнейшее Стёпа уже не слушал, разворачиваясь на месте и быстро шагая к своему автомобилю.

«Поля жива, с ней всё в порядке. С ней всё в порядке…»

У неё была очень нежная кожа, а глаза, которыми она взглянула на него, едва пришла в себя, были полны жидким агатом. И в этом агате плескалась странная угроза. Полина и угроза - совершенно несовместимые вещи. Он что-то говорил ей, какие-то абсолютно неважные и одновременно самые нужные на свете вещи, ведь самым главным было то, что он и она сейчас рядом и всё позади. А Поля смотрела на него, и в её взгляде плескался арктический холод. Он не знал причину этого холода, но долго теряться в догадках не пришлось. Полина объяснила ему всё сама. Казалось бы, ещё несколько часов назад Степан и думать не мог о том, что у него будет ребёнок, а именно сейчас, когда оказалось, что их малыша больше нет, чувство невыносимой потери, сродни тому, что он ощутил от известия о смерти Поли, охватило Стёпу целиком. Когда же Поля добавила ужасающее в своей простоте слово «уходи», он снова впал в состояние, когда тело двигалось само по себе. Нужно было исчезнуть, скрыться, пропасть, чтобы только больше не приносить боль тем, кто был рядом и кто любил его.