Читать книгу "Хищная птица-любовь - Инна Бачинская"

– Прижился, говорит, работа неплохая, в хорошей фирме. А сюда приехал принимать бизнес отца, тот решил завязать и пожить для себя. Торговля продуктами.

– Денька и бизнес? – Виталя покачал головой. – Надо же! Растут люди.

– Он привез невесту, танцовщицу из Лондонского мюзик-холла…

– Танцовщицу? Во как! Красивая?

– Скорее, эффектная. Держится как леди. Пригласил нас в «Английский клуб», посидели, поговорили. Вспомнили школу…

– А что Поль?

Глеб пожал плечами:

– А что Поль… Быльем поросло.

– Вообще-то она популярная была, за ней многие ухлестывали. Помню, один все цветы таскал, а потом нашему Жабику морду набил… Знаешь Жабика?

– Кто-то из ваших?

– Жабик из наших, поклонник из зрителей! – пояснил он, видя, что Глеб не понял. – Крепенький такой мужичок, познакомиться хотел… Или не хотел, – добавил Виталя с сомнением. – Но спектакли не пропускал, каждый день в третьем ряду как штык. Поль говорила, таскался за ней следом, как маньяк. Но на глаза не лез и ничего лишнего себе не позволял. Типа сидел в кустах. А то вдруг исчезал на полгода… Лечился! – Он зашелся смехом. – Так что ты там за ней присматривай, а то уведут. А встречаете где? Тоже с ними?

– Нет, они летят в Черногорию, отец Дениса пригласил. У него новая семья, хочет познакомить.

– Может, с нами? Мы всем кагалом, как всегда. Новый год вдвоем… это, старик, страшная хрень! Поверь моему богатому опыту. Скандал тебе обеспечен. И куча претензий.

– Спрошу, – пообещал Глеб.

…Они посидели еще около часу, вспоминая общих знакомых, и Глеб стал прощаться…

Глава 15. Что говорят добрые люди, особенно женщины

На скамье у старой ели

В упоеньи новых сплетен

Две седые балаболки…

Саша Черный. Бульвары

На другой день с утра чихающий капитан Астахов отправился на встречу с женихом Елены Антошко Максимом Кусковым, владельцем компании «Мегамакс».

– «Мегамакс»? – повторил Федор Алексеев. – Большой Макс? Попахивает манией величия…

За конторкой сидела приятная молодая женщина, читавшая что-то с монитора компьютера. Капитан поздоровался; она взглянула вопросительно и улыбнулась. Он представился и спросил про господина Кускова; на лице женщины промелькнули удивление и растерянность. Она сообщила, что у Максима Андреевича совещание, и предложила кофе.

Капитан не отказался. Он сидел на диване, пил кофе и рассматривал сотрудников, которые забегали поделиться новостями. До него долетали отдельные слова и фразы, не имеющие отношения к производственному процессу. Сотрудники были в основном женщины; они с любопытством косились на капитана, секретарша шепотом объясняла, кто он такой. Потом прибегали уже целенаправленно – посмотреть на него, – и выпытывали у нее, в чем дело.

Капитан рассмотрел коричневые пятнышки на лице секретарши, догадался, что она в интересном положении, и спросил:

– Когда в отпуск?

Она вспыхнула и улыбнулась:

– В конце января!

– Поздравляю!

– Спасибо. Уже не дождусь, трудно ходить. А тут еще снегу навалило, скользко…

– А кто же вас заменит? Как вас зовут, кстати?

– Анастасия… Настя. Заменит наша сотрудница, стажерка. – В голосе девушки послышались неодобрительные нотки.

Капитан скрестил два пальца, загадав, чтобы совещание у Кускова не закончилось в ближайшие десять минут, и приступил к делу.

– Очень приятно, Настя. Не всякий сможет, работа у вас ответственная. Начальник хоть нормальный, не обижает?

– Максим Андреевич? Не обижает, хороший человек. Работа ответственная, но разве кто-то понимает? Эту, новенькую, учу, учу… да все без толку. Тут крутиться надо, а она с телефона не слазит и кофе по сто раз пьет. И прогулы постоянно. Отчет потеряла, говорит, я не давала. Думает, что все можно. И второй день уже не выходит, не звонила и на звонки не отвечает. Так и жду, что попросит курьера сходить… – Она кивнула на дверь кабинета начальника.

– Красивая? – спросил капитан, ухмыльнувшись.

Настя пожала плечами:

– Бессовестная, а не красивая! Ее у нас никто не любит. Возомнила о себе бог знает что… Видели мы таких, приходят, думают, ухватили свой шанс, да так и уходят ни с чем. Работать надо, а не глазки строить.

Более, чем ясно. Елена Антошко тоже думала, что ухватила свой шанс. Красивая. Приходят-уходят… Кусков еще тот ходок, видимо.

Дверь распахнулась и выпустила двух женщин и толстого мужчину, все еще спорящих и разгоряченных. Последним появился Кусков, как понял капитан; он кивнул Насте и спросил:

– Павленко не звонил?

– Не звонил. Максим Андреевич, к вам пришли из полиции! Вот…

Капитан Астахов поднялся и представился. Кусков уставился настороженно и после секундного колебания пригласил его в кабинет.

Николай рассматривал простоватое лицо Кускова, тот, в свою очередь, не сводил настороженного взгляда с капитана.

– Я вас слушаю, – сказал тот наконец. – Полиция у нас нечастый гость. Что-то случилось?

– Я по поводу вашей сотрудницы Елены Антошко… – Капитан впился своим знаменитым взглядом в лицо Кускова.

– Елены Антошко? – Тот побагровел. – Что конкретно вас интересует?

– Меня интересует все. Елена Антошко убита.

– Как убита? Что значит… – Кусков осекся. Руки его беспорядочно шарили по столу. На капитана он не смотрел.

– По нашей информации Елена Антошко состояла с вами в интимных отношениях… – Вот так сразу кувалдой по голове, без политеса и дипломатии, как сказал бы Федор Алексеев.

Кусков откинулся на спинку кресла, забормотал растерянно, не глядя на капитана:

– Вы не подумайте, я любил ее… Понимаете, я никогда не думал, что такое бывает, она как луч света… Чистая, искренняя, веселая… Господи! Как же так? Где? Вы уже знаете, кто?

– Работаем, Максим Андреевич. Где? Позавчера на четырехчасовом сеансе в кинотеатре «Мультиплекс»… тут рядом. Можно спросить, что вы делали во второй половине дня позавчера?

– Я? Сейчас, тут все есть… – Кусков пролистал ежедневник; капитану показалось, что у него дрожат руки. – Конец года, сидел с отчетом. Около трех выходил перекусить в кафе рядом, Настя подтвердит. Я всегда у них обедаю. Еще зашел в «Охоту», Рома… продавец, позвонил, что есть удочка, которую я давно хотел. Потом сидел здесь до восьми вечера. Я что, подозреваемый?

– А почему Антошко позавчера не работала?

– Она отпросилась, сказала, не очень хорошо себя чувствует. Я разрешил.