Читать книгу "И нас качают те же волны - Лидия Луковцева"

Поскольку заборы во дворах были все же достаточно высокими, Ивановна взгромоздилась на банкетку, а потом еще сбегала и за скамеечкой. Она успела увидеть, как из-за кустов сирени выметнулся здоровенный мужик и кулаком огрел присевшую зачем-то и уже начинавшую подниматься Среднюю, как та кулем свалилась в траву. В этот момент неустойчивая скамеечка под ней дрогнула, и, чтобы не упасть, Ивановна, вцепившись рукой в оконную ручку (в другой был бинокль), Побалансировав, она ногой столкнула скамеечку на пол. На эти манипуляции Ивановна потратила какое-то время и упустила момент столкновения Амбала с Дылдой, а когда вновь прильнула к окулярам, увидела два лежащих на земле тела. В мужском пораженная женщина признала охранника Диму. Звезды сегодня были к ней необыкновенно расположены!

– У-у-у, сучонок! Добегался, – бормотала упоенно Ивановна.

Появление мэровской жены (а холеная дама, гневающаяся на Дика, была именно она) окончательно сразило Катерину Ивановну.

– Да что ж их всех туда черти занесли?! А Дима-то, Дима! – приговаривала она, несясь к телефону. Женщина понимала, во-первых, что во дворе Тихановича уже запахло жареным, а во-вторых, что тайна сия велика есть, и без милиции ей эту тайну не постичь.

* * *

Зоя Васильевна пришла в себя от того, что ее хлопала по щекам и орошала слезами Люся. Людмила Петровна, к которой вернулась способность соображать, рассудила: раз убийца (впрочем, выяснилось, что еще не убийца) находится под надежной охраной Дика, в чьей лояльности женщина уже не сомневалась, а появившаяся так вовремя его хозяйка хлопочет над постанывающей Милкой, сама она вправе заняться Зайкой.

И тут за калиткой началась активная возня, похоже было, что сбивали замок, а потом в распахнувшуюся от мощного удара ногой калитку ворвались люди в камуфляже. Бандита подняли с земли, заломили руки, надели наручники и увели в машину. Подъехавшая скорая (вызванная Катериной же Ивановной), погрузила пострадавших – Зою Васильевну и Людмилу Ивановну. Старший наряда пригласил оставшихся женщин проехать с ним для дачи показаний.

Только тут Людмила Петровна, пришедшая в себя окончательно, отдала себе отчет, что во дворе находится и еще одна женщина. Она все мельтешила за спинами полицейских, но, судя по тому, что ее никто не прогонял, имела на это право. Люся с запозданием признала в ней соседку стариков Любимовых, чуть не сделавшую заикой Милку.

Но Дик обезумел окончательно. Он то хватал за одежду Люсю и свою хозяйку и пытался их тащить, причем особого труда для него это не составляло – обе не страдали избыточным весом, то взлетал на крыльцо и, скуля, царапал входную дверь. На двери висел замок, и белела пожелтевшая полоска бумаги – полгода назад дверь опечатали.

Группа захвата застыла в нерешительности: зверюга выглядел очень убедительно.

– Да уймите же вы его, наконец! – неизвестно к кому обратился старший группы.

Люся опять сориентировалась первой, и, взбежав на крыльцо, подергала замок. Он распался на две половинки – дужка была распилена, и две ее части были просто соединены в месте распила для видимости, а бумажная полоска при ближайшем рассмотрении оказалась разорванной. Больше Люся ничего не успела рассмотреть – ее невежливо отодвинули, точнее, отпихнули. Но и бойцы успели только распахнуть дверь, едва не сорвав ее с петель. Разметав их, в дом первым ворвался Дик и исчез в одной из комнат, откуда спустя мгновение раздался его заливистый лай. Перед вбежавшими предстала картина маслом: на полу лежала мумия, а Дик радостно рыдал, облизывая лицо мумии. При более внимательном рассмотрении выяснилось, что мумия – это спеленатый скотчем человек с кляпом во рту, и он определенно без сознания. А еще через минуту вбежавшая самой последней мэриха повалилась на мумию и в унисон Дику завыла вековечным воем русской бабы:

– Сыночек мой!!!

* * *

На предварительном допросе задержанный Дмитрий Олегович Васильев (инкогнито его было раскрыто все той же гражданкой Мокровой Екатериной Ивановной, благодаря бдительности которой блестяще завершилась операция по розыску сына заммэра), твердил одно: бес попутал. Попутал он его якобы с одной целью: пробраться во двор Тихановича, чтобы полюбоваться архитектурными красотами дома-терема.

– А про незаконное проникновение что-нибудь слышали?

Конечно, он слышал, но в дом не проникал, только во дворе походил, в чем криминал? Пацаны из Центра детского творчества туда частенько лазят, сам видел, им можно?

– А вы директора об этом факте поставили в известность?

– Я не стукач, сам пацаном был еще недавно!

– Ну, допустим. А за что женщину ударили?

Тут задержанный несколько затруднился с ответом.

– Н-н-уу… Я уже хотел уходить, а тут они… От неожиданности, наверно…

– То есть, вы от неожиданности всегда женщин бьете?

Амбал глумливо ухмыльнулся:

– Иногда они того заслуживают!

От обвинения в покушении на молодого Мирюгина Васильев решительно открестился: понятия не имеет, о чем речь. Тем не менее, задержанного Дмитрия Олеговича Васильева отвели в камеру до выяснения всех обстоятельств. Проходя по коридору мимо сидевших в ожидании допроса Людмилы Петровны и Катерины Ивановны (мэрша, естественно, находилась в больнице, у постели сына), Дмитрий Олегович одарил женщин таким взглядом, что сердечко у Люси екнуло, а Ивановна, пожалуй, впервые в жизни засомневалась в безопасности своего хобби.

Допрошенные три тетки, ставшие первопричиной всех событий, выдвинули до смешного схожую версию: хотели полюбоваться домиком, а когда, гуляя, ходили к Волге, видели, как мальчишки лазят через дыру в заборе. Либо это было правдой, либо версия была оговорена заранее. Зачем?

– И как не стыдно! Пожилые женщины!

Тетки, понурившись, вздыхали: черти их туда понесли!

Поскольку тетки, хоть и косвенно, способствовали нахождению заммэровского сына, их, пожурив для порядка и взяв объяснительные, отправили домой. Вернее, отправили одну, поскольку две пока пребывали в больнице с сотрясением мозга, и допрашивать и журить их пришлось в больничной палате.

Когда следователь Бурлаков вышел из палаты, первая, уже допрошенная в его кабинете и отпущенная ранее, терпеливо сидела на кушетке в коридоре в ожидании свидания с пострадавшими подругами, прижимая к животу пакет с фруктами.

Рабочий день близился к исходу, и, хоть световой еще был в разгаре, у следователя накопились и другие неотложные дела, поэтому посещение интересного домика Бурлаков запланировал для себя на завтрашнее утро.

* * *

Влетев в палату, Люся притормозила на пороге в некотором затруднении: к кому первому бросаться с обнимашками.

– Ну, наконец-то, – недовольно сказала Мила. – Устанешь ждать тебя! Минералочки принесла? Жарища – сдохнуть можно!

– Перебьешься! – Люся, с облегчением убедившись, что подруги не только живы и здоровы, но уже и претензии предъявлять в состоянии, определилась и назло Милке направилась к Зоиной койке.