Читать книгу "Играть, чтобы жить. Книга 9. Дорога домой - Дмитрий Рус"

– Господин сожалеет о проступке своего раба и не держит на вас зла. На словах же просил передать…

Кристаллоид перестроил звуковую мембрану на басы и загремел инфернальными нотками:

– Если я так поступаю со своими, подумай, что я делаю с врагами?

Слуга эффектно сдернул шелковый платок, прикрывающий содержимое блюда.

– Камнееда мне в туннель… – ошарашенно прошептал Дурин, роняя на тарелку недоеденную птичью ножку.

– Да уж… – невольно согласился я.

Среди тонкой золотой резьбы покоилась оторванная голова толстощекого торговца. Лицо изрыто глубокими язвами, из которых щедро сочатся гной и сукровица. Под кожей шевелятся толстые черви. Жирные мухи семенят по открытым ранам и откладывают целые поляны белоснежных яиц. Из слепо распахнутых глаз медленно текут слезы, внутри залитых кровью белков видны свернувшиеся комками черви.

– Убей меня… – прошептала вдруг голова, вытолкнув черным языком клубок чего-то шевелящегося и влажного.

– Задери меня Хаос! – шарахнулся назад Авось, едва не заваливаясь вместе со стулом.

Сиреневый лишь осуждающе покачал головой, ну а впечатлительной фейки, слава Творцу, рядом не было.

– Серьезное предупреждение… – оценил подарок Элкил, глядя в спину удаляющемуся кристаллоиду и без особой надежды навешивая на него сигнальную метку.

– Мерзость! – подытожил я и аккуратным порталом отправил содержимое по привычному адресу.

Туннельная Лоза давно теребит мне нерв, требуя свежой божатины. У нее сейчас активный период роста. Каким-то образом обойдя мой прямой запрет, лоза пробилась одним ростком на верхние подземные уровни восьмидесятого. Пугливые шахтеры мгновенно опознали в ней Тот Самый Ужас Глубин и поступили по привычному шаблону – принесли ему в жертву самого хилого из своей компании.

Полуразумный вьюн халяву оценил и укутал копателей своим благословением. Растение укрепляло своды на их пути, гоняло остатки отощавших крыс и выводило на рудные узлы. Симбиоз двух форм жизни состоялся, схема расползлась по ярусу. Вьюн оказался неприхотлив. Первый, кто догадался принести ему напитанного силой сотворенного мяса, получил все тот же стандартный листик на грудь. Д-да, так тоже можно было…

Сотрудничество все укреплялось, и лоза вновь позволила себе рост – на этот раз вниз. Где и встретила противника по плечу. Слуги Хаоса попутали корни вьюна с корнями Древа и объявили ему тотальный геноцид. Так что под нашими ногами вовсю шла невидимая война. Лоза косплеила Древо и требовала ресурсов, Хаос плодил новых бойцов для уничтожения свежих побегов.

Заклинание телепортации слизнуло с блюда чумную плоть, а заодно и пару микрон золотой поверхности. Блюдо засверкало свежим срезом, глубокая спираль резьбы притягивала взгляд.

– Мой бог, какая красота! – Выпорхнувшая из своего скворечника феечка зависла над блюдом и уставилась на него синими сапфирами глаз. – Боже, как же я хороша! Как прекрасно мое лицо… как идеальны губы… каков из-ги-б бро-в-е-й…

Речь фейки затягивалась, взгляд затуманился. Крылья взмахивали все медленнее, словно летунья попала в вязкую лужу. Крохотная фигурка начала заваливаться на блюдо, где мастерски нанесенный узор уже пришел в движение и водоворотом затягивал в себя витающие в таверне дым и мелкую пыль.

Рванувшийся от Элкила поток силы смял золотое блюдо в килограммовый комок золота. Стеклянным крошевом рассыпались драгоценные камни инкрустации, с облегченным стоном высвободилась из артефактного носителя заключенная в него душа. Очнувшаяся фейка яростно захлопала крыльями, испуганно взлетела под потолок и уж оттуда спланировала на мое плечо. По ее мнению, самое безопасное место во вселенной Древа. Естественно, за исключением плеча прекрасного Престола.

– Хорошая попытка, – профессионально оценил происшествие Элкил. – Лаит, не верь словам, суди по делам. Ты завел себе сильного врага. Оно того стоило?

Дурин сжался в комок, настороженно зыркнул по сторонам.

Эх, потрепала моего камрада жизнь. Забыл уже, что своих мы не бросаем.

– Стоило. Это МОЙ человек. Он доверил мне жизнь и судьбу.

– Позиция, достойная уважения, – задумчиво произнес Элкил.

Я повернулся к Дурину и его диковатой гноме, что с негромким урчанием трощила зубами птичьи кости.

– Перекусил? Пошли в номер, расскажешь, как ты тут оказался и как там наши.

Дурин торопливо встал, одернул новенький камзол и стряхнул с драгоценной бороды крошки. Дернув за собой гному и на ходу подцепив плетеную бутылку полусладкой амброзии, он поспешил за мной. Оставленный без внимания комок золота также исчез в его бездонном инвентаре.

На втором этаже, в арендованных мною покоях, Дурин первым делом расстегнул на животе рубаху:

– Погоди командир, не подумай плохого… Ох…

Крякнув от фантомной боли, он полоснул острым ногтем себе по животу и резким движением погрузил в него руку. Дурин на мгновение замер, с недоверчивой улыбкой прислушиваясь к ударам собственного сердца. Затем вновь закопошился в собственных внутренностях.

Редкие капли густой крови застучали по деревянным доскам пола. Заволновавшаяся гнома почти членораздельно замычала что-то жалобное:

– Мии… мил… милый… нена… но!

– Вот… – устало выдохнул Дурин, извлекая наружу крупный рубин. Запихнув вовнутрь тянущиеся за камнем потроха, он бережно вытер его полой камзола и с толикой сожаления протянул мне кристалл. – Сроднился я с ним… пока тебя нашел, сто тридцать лет его в брюхе таскал!

Я осторожно взял рубин и чуть не выронил его от раздавшегося в голове голоса, полного обожания и едва сдерживаемых слез голоса.

– Добрый вечер, хозяин! Прикажете подать чашечку Оливье? Шмыг… – хлюпнул напоследок носом такой родной и знакомый голос.

– Бэрримор?!

Устало рухнув в кресло, я прижал к груди драгоценный кристалл и махнул счастливо скалящемуся Дурину:

– Рассказывай!

Гном кивнул. Хлопнула пробкой бутылка амброзии, напиток забулькал в стакан. Хлебнув и скривившись, Дурин утер рот и неторопливо заговорил:

– Случилось все сто тридцать один год назад по моему внутреннему времени, лет через тридцать после твоего исчезновения…

* * *

– Вжух! Бум! Бум!

Просвистевшая над головой сладкая парочка – граната от «РПГ» и простейший файербол – врезались в стену коридора и рванули почти синхронно.

Рухнувший на пол Дурин прикрыл телом самое дорогое – парадно-выходную бороду, бережно заплетенную в семь косиц.

Раскаленные осколки впились в мертвую плоть зомби, пришедшая следом волна жара эффектно выжгла темную от старости паутину. Уборкой полузаброшенной суперновы уже давно никто не заморачивался. Прошло уже шесть лет, как покинули замок «Дети Ночи», уйдя от мести Тавора всем союзом Стражей Первохрама. Ну… теми, кому доверяли и кто еще был жив. С ними ушли и большинство неписей – от гоблинов Арлекино до гончих Инферно и сверкающих мифрилом драконов.