Читать книгу "В городе сегодня ветрено - Наталия Романова"

  Девушка замерла, едва заметно вздрогнула, когда почувствовала руку под ягодицами, поймала взгляд Игоря, когда он отодвинул в сторону её ногу, устраиваясь между, задевая членом нежную кожу внутренней части бедра.

  – Не бойся, – шепнул он, заглушил невольный девичий испуг поцелуем, отложив то, чего так невыносимо, болезненно жаждал.

  Скользил руками по девичьему телу, целовал, пока не почувствовал тот же отклик, что и некоторое время назад, нетерпеливое ёрзанье по простыне, не услышал тяжёлое дыхание и провоцирующий стон отчаянного желания. Её бёдра двигались, приподнимались и опускались, когда он скользил пальцами от клитора ко входу, останавливаясь на входе дольше, подготавливая для непривычного вторжения.

  Он почувствовал ногти на своих ягодицах – останется след, выверенным движением направил член, сменив им руку, скользнул между складочек, остановился на секунду, надавил немного, проникая, чувствуя нереальную тесноту и пульсирующий жар. Посмотрел на сосредоточенное личико Леры, прикоснулся к губам губами, отвлекая поцелуем.

  В момент, когда его язык нырнул глубже, встречая ответ, бёдра качнулись вперёд, и он вошёл почти до конца. Следующим движением проник до упора, остановился, переводя дыхание от ошеломляющего чувства, и вышел, чтобы тут же войти, не оставляя Лере времени для сомнений и анализа.

  Игорь двигался небыстро, но на полную длину, особенно когда Лера начала отвечать, поддаваясь вековым инстинктам. Синхронно с движением языка, она приподнимала и опускала бёдра, тяжело дыша и сладко постанывая. Ускорился, приподняв женские бёдра, придерживая под ягодицами, попросту не мог больше сдерживаться. Скользил внутрь и обратно, наращивая темп и амплитуду, так же набирая темп глубокого поцелуя, пока не почувствовал пульсацию вокруг члена и не услышал глубокое, рваное дыхание.

  Лишь после её оргазма он кончил, опираясь одной рукой рядом с её лицом, а другой всё ещё придерживая бёдра, чувствуя влагу на своих пальцах.

  – Спасибо, – наконец выдохнул он, откидываясь рядом, перехватывая Леру так, чтобы она перекатилась ему на грудь. Потрясающее чувство, сладкое, щемящее.

  – Не за что, – прошептала девушка, довольно улыбаясь, щурясь, как кошка на солнце.

  – Есть за что, – ответил он. И это не было дежурной фразой.

  Дело не в пресловутой девственности, которую Лера подарила ему, как бы пафосно это ни звучало. Дело в надежде, поселившейся в его сердце, уверенности, которой щедро поделилась Лера. В запахе дождя и ветра, жадно присвоенном этой ночью Алёшиным Игорем Вячеславовичем, навсегда посчитавшим его своим.

Глава 12

  Выходной, двенадцать часов дня, или всё-таки утра, по Лериному мнению. Вставать совсем не хотелось, вытащила ногу из-под одеяла – не так и холодно, даже тепло, но всё равно тут же спрятала лодыжку и хорошенько закуталась в одеяло.

  Конец октября, от лета не осталось и воспоминаний, от осени тоже. Зима, впрочем, тоже не наступила. Погода балансировала между слякотью поздней осени и первым морозцем зимы. Ни туда и ни сюда.

  Решительно перевернулась на другой бок, закрыла глаза, намереваясь поспать ещё часик, а то и весь день. Планов никаких не было, выбираться из дома не хотелось, даже просто вставать с постели не было желания.

  Лерина жизнь замерла, как питерская погода, в точке «ни туда и ни сюда». Каждое утро вставала и шла на неинтересную работу, вечером – возвращалась домой. Иногда они с Марусей заскакивали после рабочего дня в соседний «Токио-сити», болтали, а потом каждая спешила домой. Вот тебе и взрослая, самостоятельная жизнь… Папа может гордиться своей дочерью, единственное её правонарушение за последний месяц – случайно не заплатила за трамвай.

  У неё даже отношения с мужчиной были, на постоянной основе. Крепкие. Отношения, которых болезненно не хватало Лере. Выходит, прав был Игорь, дружба для них – единственно возможный вариант общения. Ей ведь даже обижаться не на что, она и не обижалась, но бесконечно скучать по Игорю не переставала.

  Умом Лера всё понимала. Всё-всё-всё! Алёшин Игорь Вячеславович занятой человек, часто работающий допоздна, вечера проводящий с детьми, как и большую часть выходного дня. То у Лисы и Лины соревнования, то просят отвезти на каток, то идут в театр или цирк. На что обижаться? Она ещё прекрасно помнила, как папа проводил с ней выходные дни, устраивал походы в детстве, а в подростковом возрасте терпел многочасовой шоппинг. Лиса и Лина нуждаются в Игоре ничуть не меньше, чем Лера, даже больше – они всего лишь маленькие девочки, а она – половозрелая девица, которой встреча с её мужчиной нужна не два-три раза в неделю, а каждый день. Чьи потребности важнее? Любой ответит – детей. И Лера согласится.

  Как же было хорошо в ту, самую первую их ночь. Она хотела повторения той ночи, утра, дня, когда всё было для них двоих, казалось, мир крутится вокруг, исполняет любые желания и капризы, словно подтверждая легенду о магических свойствах Семимостья.

  Лера счастливо смотрела в потолок, где мерцала хрустальная люстра каскадом, бросая отсвет на лепнину.

  – Настоящая? – спросила она, показывая глазами на орнамент на потолке.

  – Да, – Игорь гладил по её голому бедру, тёплый след от прикосновений заставлял дышать глубже, вдыхать слаще, чувствовать острее.

  – А чья это квартира?

– Формально – материнская, я здесь вырос, – Лера резко перевернулась, устроилась на мужской груди, гася в себе желание поцеловать манящие губы.

  – Расскажи.

  – Что?

  – Что хочешь, про своё детство.

  – Потрясающе… Что тебе рассказать? Видишь фотографию представительного мужчины? – Лера проследила взглядом, увидела цветную фотографию в рамке. На ней был запечатлён человек, похожий на Игоря, вернее уж, Игорь похож на мужчину в костюме, шляпе, на фоне Атлантов. – Это мой дед.

  Потом Игорь рассказывал о деде, бабушке, соседях, смеялся, что нужно сделать ремонт, а он каждый раз страдает от приступа сентиментальности, не может выкинуть бабушкины безделушки или дедовы старые фотоальбомы с видами Ленинграда.

  Лера так увлеклась, когда разглядывала эти самые альбомы, что не заметила, как прошла пара часов. Никогда до этого она не бывала в подобных квартирах. Лепнина на потолках и стенах, арочные окна с полутораметровыми подоконниками, старинный паркет. А уж полукруглое окно в одной из комнат и печь с изразцами и вовсе несказанно удивили. Как в самом настоящем музее.

  – Нашла музей, – улыбнулся Игорь и отвёл Леру в просторную ванную комнату с окном. Самым настоящим, большим окном, прикрытым цветными жалюзи. – На Петроградке есть квартиры, как музей, на Ваське, а это бывший доходный дом, внизу конюшни были, ворота до сих пор остались, ты видела справа, а дальше, в следующем дворе – дом терпимости был.

  – Какой? – Лера не сразу поняла.

  – Публичный дом, – Игорь подмигнул. – Последний бордель закрыли в тысяча девятьсот шестнадцатом году, до этого времени мещане, офицерский состав, а порой и дворяне заскакивали на блудливый огонёк местных жриц любви.