Читать книгу "Финишная кривая - Альберт Байкалов"

– А взрывчатка с оружием? – напомнил Хохол, одновременно попытавшись сделать лицо строгим, однако это у него получилось плохо и даже вызвало едва заметную улыбку у главаря группы.

Мехди Вахаев больше молчал, доверив разговор с куратором своей правой руке Дукузову. Хохла он попросту не признавал и считал, что этот человек – слизняк и не может заниматься организацией такого дела, как теракт, не имея никакого опыта, тем более неверный. Он терпел его только из-за денег, которые были сейчас основным движителем задуманного плана.

– Э-э, – отмахнулся Арслан. – Ты передашь с проводником харьковского поезда посылку. Хорошо заплатишь. В Хабаровске мы встретим.

– Почему я? – опешил Хохол. – Я тебе что, мальчик на побегушках?

Глаза чеченца стали наливаться кровью.

– Ты русский, у тебя возьмут. Одет хорошо. Скажешь, брат там живет, запчасти от «Жигулей» отправляешь.

– Ты умен, Арлслан, не спорю, – проглотил пилюлю Хохол, – но не учел один немаловажный факт: поезда того направления дважды пересекают границу. Ветка идет через Северный Казахстан.

– У-у, шайтан, – чеченец ударил себя по колену кулаком и задумался.

– Хотя в этом что-то есть, – торопливо заговорил Хохол, начиная опасаться, что если выведет из себя горца, то так и останется в этом парке. – А что, если груз из Москвы кто-то довезет до Омска, а уже там передаст его проводнику?

– Вот ты этим и займись, – прохрипел не своим голосом Дукузов. – Не надо больше никого посвящать в эту тайну. Сделай только то, что мы тебя пока просим, а дальше можешь не беспокоиться.

С этими словами, не прощаясь, чеченцы развернулись в сторону дорожки, которая вела к выходу с территории парка, за которым их поджидала машина. С минуту постояв, глядя вслед удаляющимся в сторону освещенной улицы силуэтам, Хохол, тяжело вздохнув, развернулся и медленно побрел в противоположном направлении, размышляя над положением, в которое его поставили кавказцы и Беспалов после выхода из игры Гриба.

Из всех, кто пил вино на неформальной встрече, выжил только он. Хотя первые несколько дней Хохол очень боялся, что Рог его обманул и пилюли не окажут никакого эффекта. Иногда ему начинало казаться, будто не хватает воздуха, неожиданно начинала кружиться голова. Возможно, это были остаточные явления используемого препарата или просто результат самовнушения, так или иначе он почти не спал, а при каждом известии об очередной смерти участника недавнего застолья едва не терял с перепуга сознания.

Первым этот мир покинул Гриб. Наверняка сказалась перенесенная в Англии «операция» по изменению внешности. Умер он тихо, прямо на улице. Отправился поужинать в ресторан. По дороге, почувствовав неладное, присел на остановке, не дойдя всего квартал до заведения, куда с завидным постоянством ходил каждый вечер. Лишь утром следующего дня на припорошенного снегом мужчину, навалившегося на стеклянную стенку плечом, с всунутыми в карманы модного полупальто руками обратили внимание. Внешних признаков насильственной смерти не было. Об этом Хохол узнал из «Криминальной хроники». Однако кто-то ночью обыскал Гриба. При нем не оказалось ни денег, ни документов. Тех, кто мог опознать умершего, диктор просил позвонить в ближайшее отделение милиции.

Управляющего банком «Капитал» смерть застала за рулем автомобиля, который он любил водить сам, в результате чего погибли не только сидевшие впереди босс и его начальник службы безопасности, но и двое охранников, ехавших сзади. Сломанный, как спичка, и упавший на проезжую часть бетонный столб освещения на час перекрыл движение по Новоалексеевской. За основную версию приняли нарушение скоростного режима, вследствие которого сидевший за рулем банкир не справился с управлением и, совершив ДТП, до приезда «Скорой» скончался от травм, несовместимых с жизнью.

Смешнее всего дела обстояли со вторым ценителем вин большой выдержки – Руденко. Как сообщили газеты, виной всему молодая супруга, которая требовала от банкира в постели намного больше, чем могло выдержать его изношенное сердце.

После этих публикаций и репортажей Хохол вздохнул с облегчением. Через неделю снял квартиру в Юго-Западном районе Москвы и приобрел новенький «Форд Фокус», естественно, не без санкции Беспалова.

Столицу он знал плохо, водил не ахти как, поэтому, чтобы сесть за руль, нужно было успокоить нервы после разговора с чеченцами, и он пошел еще медленней. Эмиссар бежавшего из страны олигарха, его глаза и уши, не заметил, как сзади нагнали двое парней. Пристроившись по бокам, они некоторое время шли молча.

– Чего вам надо? – ужаснулся он, подумав, что эти крепыши из милиции или ФСБ.

– Дядя, дай плащик померить, – бросив по сторонам настороженный взгляд, шедший справа быстро выбежал вперед и преградил ему дорогу.

– Да и портмоне посмотреть хочется, – прогнусавил второй.

– Ребята, да вы что?! – Он попробовал обойти их, но этого ему не дали сделать.

Стоявший перед ним парень двинул ему в подбородок кулаком. Однако, несмотря на свою нескладную фигуру и внешность слизняка, Хохол умел постоять за себя. Отпрянув назад, он тут же вернул корпус на свое место и молниеносным ударом в основание челюсти свалил не ожидавшего такого оборота дел забияку на грязный асфальт.

Однако стоявший сбоку не растерялся. В левом ухе словно что-то лопнуло, и Хохол полетел в кустарник акаций, росший по обе стороны дорожки. Голые и мокрые ветви своими колючками оцарапали лицо, прошуршали по одежде.

После этого голова будто бы оторвалась от туловища и покатилась между деревьями, сопровождаемая неким подобием фотовспышек, которые становились все слабее и слабее, пока все не утонуло во мраке.

В себя он приходил долго и трудно. Сначала был нудный гул в голове, материализовавшийся в боль, из-за которой он протяжно застонал. Почему-то сразу после того, как Хохол стал осознавать себя, он сначала подумал, что находится в самолете. «Только почему так низко опущена спинка кресла?» – засвербела мысль.

С трудом разлепив веки, увидел потолок. В памяти всплыл азиат в белом халате и прорезиненном фартуке, подвал в доме Беспалова, лежащий на столе и дико воющий Гриб. Волна ужаса прокатилась от самого темени до кончиков пальцев ног.

«Неужели я после всего выжил?!» – мелькнула мысль.

Но тут же ее сменили какие-то видения: он сходит по трапу самолета. Потом возник до неузнаваемости страшный, почему-то одноглазый, с уродливой губой Гриб, номер в гостинице, Кремль. Гул превратился в некое подобие боя курантов, на фоне которого что-то пикало. Наконец он разглядел штатив с двумя бутылочками какой-то жидкости, часть большого окна, лампы дневного света на потолке.

– Где я? – выдавив из себя, снова почувствовал, как теряет силы.

Что-то стукнуло, и над ним склонилась женщина в белом халате и таком же колпаке.

– Вы в больнице, – сквозь невообразимый шум донеслись ее слова. – Молчите. Вам нельзя говорить. Все нормально. Сейчас позову врача.