Читать книгу "Десять лет с йогами, целителями и шаманами - Алена Кумари"

Тогда я тоже стал искать такую банкноту, с номером 786 на конце — и нашел. Я тоже заработал миллион рупий. На самом деле я заработал гораздо больше. У вас есть мечта? Я всегда хотел производить и продавать чистую воду, знаете, как в Европе — целебную воду из источника. Я нашел деревню в Гималаях и очень чистый источник с хорошей водой. Я купил эти земли и построил здесь небольшой завод. Моя мечта сбылась. Я никогда не думал, что буду делать, когда моя мечта исполнится, теперь я в замешательстве. Я думаю продать бизнес и уйти жить в горы.

Совсем недавно у него были дела, он был суетливым и торопился, теперь он погрузился в кресло и размышляет о природе жизни.

— Вот-вот прилетят павлины, ближе к закату — вот с той стороны, — показывает он рукой направо.

Окно выходит в сад, деревья бьются ветками о москитную сетку. Мне еще предстоит узнать этот дом. Надо отдохнуть от переездов и утомительных путешествий. Нужно выполнить заказы по работе.

— У вас здесь есть WI-FI? — Спрашиваю я, возвращая разговор к бытовым частностям.

— Пока нет, но я отдам вам свой мобильный модем.

У вас будет интернет. Я все настрою вам завтра. Завтра я постараюсь вернуться пораньше с работы.

— Без интернета мне сейчас никак нельзя — много работы.

— Сейчас здесь бывают перепады электричества. Свет то приходит, то уходит. Электрическое напряжение тоже нестабильно. Все в ожидания дождя. Даже небо, видите, какое красное. Сейчас здесь фиолетовые, малиновые, красные закаты. Вы никогда не увидите такой закат в другое время года. Скоро начнется сезон дождей.

— А какой сезон сейчас?

— Сезон перед сезоном дождей. Мы в Индии живём вместе со временем. Каждый сезон — своя жизнь. Жизнь всегда разная. Человек всегда разный.

— Видите, — показывает он на тропинку, виднеющуюся из окна, — Та широкая дорога, что за калиткой, пойдет через ашрам. Не ходите через этот ашрам. Там живут очень странные люди. Я не знаю кто продал им эту землю. Я сам пытался ее купить, но она принадлежала государству.

Он идет к окну на кухне, там шумит поток падающей воды: вода несется прямо с гор, насквозь по руслу с камнями.

— В этом году будет очень много воды. Вода размоет фундамент здания. Я пришлю к вам рабочих, чтобы они укрепили дом камнями. Есть еще три дня, в пятницу начнется сезон дождей.

— Откуда вы это знаете?

— Каждый здесь это знает.

— Что вы еще знаете?

— Зимой солнце встает вот с того края, — проводит он рукой в воздухе, — а летом — вот с того края, — проводит он рукой в другой стороне. — Я люблю сезон дождей, — добавил он, чуть помолчав, уже по-другому.

— Я тоже люблю дождь.

— Я очень рад, что вы приехали. Здесь сейчас никого нет, туристы не приезжают в это время. Мне здесь сейчас бывает одиноко. Моя мать и отец живут на другом конце деревни. Я живу здесь рядом, вот там — видите малиновый дом? — Он показывает на двухэтажный, одиноко стоящий коттедж в глубине сада. — Это мой дом. Но он мне не нужен. Мне нужна всего одна комната. Там, на крыше, видите эту пристройку? Я еще не решил, что делать с этим домом. Он очень старый, он достался мне, когда я покупал эту землю, пока я не могу разрушить его...

Он о чем- то думает, о чем-то своем. Я не могу предположить о чем, я не хочу его спрашивать. Я хочу остаться одна. Ночь без сна, долгий переезд на автобусе.

— Теперь вы отдыхайте. Я должен идти. Я принесу вам прекрасный травяной чай. Однажды мы устроим чаепитие, возможно, когда начнется дождь. Хорошо?

Он оставляет номер своего телефона: «На случай, если что-то понадобится». Он смотрит на меня выжидающе. Что я должна сказать? Я говорю: «Спасибо, до свидания», быстро отвожу взгляд в сторону.

— Вы избегаете контакта глаз. Я заметил сразу. Раньше в нашей деревне женщинам не разрешалось смотреть в глаза посторонним мужчинам — только мужьям, только родным.

Застывший вентилятор под потолком медленно раскачивается. Вернулось электричество. Он еще раз прощается и уходит, аккуратно закрывая входную дверь, еще раз проверяет замок. «Все хорошо, если будут проблемы — обязательно звоните».

Мои книги — самая тяжелая часть багажа, я выкатываю их как колесо со дна моего рюкзака. Пять обложек, я раскладываю их на полу, медленно проводя ладонью по каждой. Одежда здесь почти не нужна, она ничего не весит, она одноразовая из хлопка, который линяет и мнется. Книги — это мой дом.

Зайдя в ванную комнату, я замечаю огромного лохматого чёрного паука. Чтобы выгнать его из дома мне приходится использовать все возможные подручные инструменты. Но паук не хочет уходить. Он перемещается по стенам, перескакивает на пол, он пересекает кухню и уже на полпути в спальню. Я распахиваю настежь входную дверь, чем привлекаю внимание хозяина дома. Он остался в саду. У него ведь были какие-то планы. Почему он все еще здесь?

— Это просто паук, — говорит он недовольным тоном. —

Я предупреждал — здесь горы, джунгли, природа.

— Вы говорили только о змеях и скорпионах.

Он оглядывает созданный мной беспорядок. Его взгляд скользит по столу через многочисленные предметы: книги, тетради, шкурку от банана. Этот мужчина любит порядок.

«Нужна какая-то палка». Швабры нет, веник не подходит. Ершик для унитаза. Он берет его, морщится, но успешно выгоняет паука из дома.

Брезгливый, молчаливо осудивший меня за беспорядок. Несколько секунд я слышу его за дверью. Что за люди эти индусы? Он уходит снова.

Хочется спать, но тело наполняется энергией — так бывает, когда приезжаешь в новое место. Новое место стимулирует жизнь, наполняет новыми ощущениями. Оно как бы говорит: «Посмотри на жизнь, проснись...»

Я перекусываю сыром, который привезла с собой и решаю отправиться в деревню за продуктами. Ближе к закату в сад прилетают павлины. Их голоса — крики диких кошек, они взлетают в небо наперегонки.

Первая ночь, новые звуки, редкие крики зверей или птиц. Здесь изолированное, ночное, собственное пространство. Я устала, но не спится. Я брожу по дому, возвращаюсь к ноутбуку, начинаю печатать текст.

***

Дождь приходит ровно по расписанию. В пятницу в десять утра.

Я сижу, закрыв глаза, на пороге дома, вытянув ноги.

По ногам струится вода. Первые капли не уходят в землю, их забирают люди — языком, руками, кожей. Капли сильнее и больше. Кажется, они вот-вот пробьют и крышу. Настоящий тропический ливень, долгожданный муссон. Земля, обратившаяся в камень за месяцы зноя, отбрасывает эту воду обратно, все тяжелее и настойчивее, но камень все равно сдается — принимает воду.

Снова пропадает свет. Я выключаю экран монитора. Дождь приходит по новой вместе с громом и молнией. Я накидываю тонкий палантин, как простынку сверху на ноги — долгожданная прохлада в доме.