Читать книгу "Ангел и убийца. Микрочастица мозга, изменившая медицину - Донна Джексон Наказава"

По словам Хезер, это слабое утешение, но она знает, что проблемы ее семьи не уникальны и они не одиноки, особенно в том, что происходит с ее дочерью. Она достает недавнюю статью New York Times из ярко-зеленой кожаной сумки и кладет ее на мой кухонный стол. Я уже читала ее; там обсуждается кризис повышенной тревожности у современной молодежи. Многие мои знакомые, родители и педагоги делились этим материалом в социальных сетях.

Хезер меняет коричневые очки в черепаховой оправе на красные для чтения и смотрит на статью, а потом указывает пальцем на один абзац и передает мне. В нем говорится о растущем количестве случаев повышенной тревожности, депрессии, расстройств обучения и настроения в школах или колледжах.

– На каждой педагогической конференции, куда я отправляюсь, учителя говорят: «Послушайте, с нашими учениками происходит что-то большое и загадочное, и особенно это касается девочек. У наших девочек далеко не все в порядке».

Я соглашаюсь с Хезер, что это неоспоримая тенденция.

Тревожная тенденция большого масштаба

Статистика подростковой женской депрессии и тревожности в США поражает воображение. За последний год каждая шестая девочка-подросток сообщала о клинической депрессии[98]. В исследовании ста тысяч детей[99], проводившемся с 2009 по 2014 год, ученые обнаружили, что депрессия у девочек начинается гораздо раньше, чем у мальчиков, часто уже в возрасте одиннадцати лет. К семнадцати годам до 36 % девушек[100] сообщает о депрессивных эпизодах, которые характеризуются «чувством вины и стыда, ощущением собственной бесполезности и бессонницей».

Это вовсе не эпизоды минутной слабости и неуверенности в себе. Согласно данным Национального института здоровья[101], в 2016 году три миллиона подростков в возрасте от двенадцати до семнадцати лет сталкивались с одним или несколькими эпизодами большого депрессивного расстройства. А это каждый седьмой подросток в Соединенных Штатах, и опять-таки в основном девочки.

Разумеется, эпидемия затрагивает и юношей. Мальчики страдают от депрессии и тревоги примерно в три раза реже девочек, но намного чаще сталкиваются с расстройствами обучения, расстройствами аутистического спектра, поведенческими расстройствами и нарушениями внимания (которые часто сосуществуют с тревогой).

На сегодняшний день неясно, что способствует этой тенденции. Существует перечень обычных «подозреваемых»: может ли поколение современных подростков (включая Джейн и Иена, близнецов Хезер) испытывать неблагоприятное воздействие токсичной культуры социальных сетей? Или они подвергаются чрезмерному стрессу из-за высоких нагрузок перед поступлением в колледж, которые навязывает наша система образования? Или родители слишком баловали их, поэтому когда они сталкиваются со стрессовыми факторами реальной жизни, то у них не оказывается необходимых навыков для преодоления проблем? Или они слишком легко теряются даже при столкновении с незначительными препятствиями либо ситуациями, которые они не могут контролировать? И какая часть этой тенденции повышает риск развития психических расстройств?

Это еще не решенная загадка, над которой задумываются социологи.

Иногда Хезер было так тяжело помогать Джейн бороться с проблемами в подростковом возрасте и ранней юности, что, по ее словам, «я думаю, это усугубило мои собственные душевные и физические недуги». Действительно, после того, как у Джей появились симптомы психического расстройства, то у Хезер развилось ее второе аутоиммунное заболевание: болезнь Шегрена.

– Стресс Джейн – это мой стресс, – говорит она.

Даже ее недавняя срочная поездка ради того, чтобы привезти Джейн домой из Нью-Йорка и нанести экстренный визит психиатру, не была чем-то особенным, если верить современным исследованиями. Подростковая психиатрическая практика и частные лечебные пансионы для подростков переживают времена бурного расцвета.

В 2014 году 535 педиатров из поликлиник[102] в малых городах и из крупных больниц сообщили о беспрецедентном росте симптомов тревожности и депрессии у детей в возрасте от шести до семнадцати лет. С 2010 по 2013 год[103] количество детей с диагнозом тревожного расстройства увеличилось на ошеломительные 72 %, депрессии – на 47 %, аутизма – на 52 %, а расстройств пищевого поведения – на 29 %.

В 2017 году два педиатра из университета Вандербильта изучили тенденции в тридцати двух педиатрических клиниках. Они обнаружили, что в процентном отношении количество детей и подростков, госпитализированных из-за суицидальных мыслей или попыток самоубийства в США, увеличилось в два раза за последние десять лет. Авторы исследования написали: «Мы отметили, что за последние два-три года все больше мест в наших больницах занимают дети не с пневмонией, а с суицидальными мыслями и намерениями»[104].