Читать книгу "Как я год жила по Библии - Рейчел Хелд Эванс"

К обеду декоративная подушка и шарф для Дэна были готовы. Я в них тоже немного поучаствовала: один кривой шов на подушке и целых три петельных ряда на шарфе были мои! В какой-то момент мама с Бетти позвали меня примерить платье, пока еще сколотое булавками.

– Ну как? – спросила я.

Голоса затихли; все в комнате повернулись ко мне.

– Может быть, стоит сделать покороче… – нерешительно проговорила Бетти, наклоняясь к подолу с целой охапкой булавок.

– Или рукава закатать… – поддержала Робин.

Я взглянула вниз – на бесформенное одеяние, живо напоминающее мешок из-под картошки, только неожиданного цвета.

– Что, выгляжу беременной?

В ответ мне, разрядив неловкое молчание, грянул общий хохот. Для полного сходства мы запихнули под платье подушку. Как раз тут вернулся Дэн: не знаю уж, где он прятался – но, выбравшись из своего укрытия, обнаружил жену на сносях, в окружении рулонов ткани, недоеденных кексов и веселящихся дам.

– Похоже, я многое пропустил, – заметил он, подняв брови.

После полудня гости начали помаленьку рассачиваться, но святая Бетти оставалась на своем посту, пока не закончила платье – часов до четырех. Из-за дешевой ткани и простенькой выкройки платье по-прежнему сидело мешком; однако я крепко обняла Бетти и пообещала непременно хотя бы раз его надеть.

Вечером, когда мы обозревали свои трофеи, я чувствовала себя, как Том Сойер, покрасивший забор

– Как ты думаешь, это не жульничество – то, что за меня шили и вязали другие? – спросила я у Дэна вечером, когда мы обозревали свои трофеи: платье, подушку и шарф из списка, плюс четыре автомобильных коврика, лечебный мешочек, набитый рисом, и два вязаных шарфа для благотворительного аукциона.

Чувствовала я себя, как Том Сойер, покрасивший забор.

Дэн с улыбкой покачал головой.

– Я женился не на женщине, которая умеет шить, – ответил он. – Я женился на женщине, которая всегда добивается своего.

Муж ее известен у ворот, когда сидит со старейшинами земли.

Притч 31:23

При поддержке друзей я кое-как приблизилась к концу списка – пусть уже и к середине февраля. Остались четыре задачи:

• Приготовить индийское карри по рецепту Марты Стюарт («она, как купеческие корабли, издалека добывает хлеб свой», ст. 14).

• Сшить пояс и выставить на благотворительный аукцион на eBay («она делает покрывала и продает, и пояса доставляет купцам финикийским», ст. 24, «длань свою она открывает бедному, и руку свою подает нуждающемуся», ст. 20).

• Вложить деньги в недвижимость или в общинный сельскохозяйственный проект («задумает она о поле, и приобретает его, от трудов рук своих насаждает виноградник», ст. 16).

• Хвалить Дэна у городских ворот («муж ее известен у городских ворот, когда сидит со старейшинами земли», ст. 23).

Легче всего оказалось разделаться с индийским карри. От него я просто отказалась, едва Дэн заикнулся, что вообще-то карри не любит, и не лучше ли считать «хлебом издалека» салат тако, который мы и так едим по четвергам? Я горячо согласилась – разумеется, лишь для того, чтобы не нарушать Первую Женскую Заповедь.

Пояс я изготовила за сорок пять минут. Взяла широкую белую ленту, выложила на ней блестящими розовыми термоклейкими буквами «ЖЕНЩИНА ИЗ ПРИТЧ 31», хорошенько прогладила утюгом и скрепила концы ленты ярко-розовой декоративной булавкой, на манер парадной ленты королевы красоты. Вышло отлично! Ленту вместе с шарфами, ковриками и лечебным мешочком я продала на eBay, выручила за все вместе семьдесят пять долларов и пожертвовала в «World Vision», выполнив таким образом сразу две задачи: «пояса доставляет купцам» и «длань свою открывает бедному». Но прежде чем все это сплавить, Дэн сфотографировал меня в пурпурном платье, шарфе, ленте и с подушкой в руках, и эту фотографию я поставила себе в профиль на фейсбуке.

Вложения в сельское хозяйство мы решили отложить до тех пор, пока не разбогатеем и не сможем позволить себе разные излишества: детей, айпады или выращивание корнеплодов у себя под окнами.

Шапку я так и не связала, и вторую подушку не сшила. Из семи задач на каждый день мне обычно удавалось выполнять не больше трех-четырех. Однако я расчистила от снега подъезд к гаражу и купила у «Лоу» правильные лампочки, чтобы сердце Дэна было уверено во мне. А уже в середине февраля взялась за последнюю задачу, еще стоящую между мной и доблестью: восхвалила Дэна у городских ворот.

В пятницу после обеда, около четырех часов (в Дейтоне самый час пик, как вы понимаете) Дэн отвез меня на границу города, к гигантскому плакату «Добро пожаловать в Дейтон!» Там-то я и простояла полчаса на холоде, держа в руках плакатик: «ДЭН ЛУЧШИЙ!» Из тридцати пяти человек, проехавших мимо, никто мне не посигналил, не помахал, даже от удивления не врезался в столб. Должно быть, они думали, что я просто проиграла пари. Это меня немного разочаровало; но сильнее было облегчение от того, что адский месяц наконец закончился. Домой я ехала с легким сердцем, чувствуя себя победительницей.

Мораль этой истории, думаю, в том, что подражать какой-то другой женщине – пусть и женщине из Библии – почти всегда плохая идея. Как говаривала Джуди Гарленд[55]: «Лучше быть первосортной версией себя, чем второсортной версией кого-то иного». Пытаясь подражать древней ближневосточной даме из знатной еврейской семьи, я превращаюсь в сильно ухудшенную копию женщины из Притч 31. А ведь смысл совсем не в этом.

Женщина из Притч 31 – «доблестная жена» не из-за того, что она делает, а из-за того, как она это делает. В этом ее урок. Что бы вы ни делали – делайте это доблестно. Ремонтируете старую мебель, воспитываете непоседливого двухлетку, боретесь с торговлей людьми, возглавляете собственную фирму… да хоть просите о помощи – будьте отважны и тверды.

Рискуйте. Трудитесь без устали. Совершайте ошибки. А наутро вставайте – и все сначала!

И окружайте себя людьми, готовыми воспеть вам хвалу.

Астинь, другая царица

Но царица Астинь не захотела прийти по приказанию царя.

Эсф 1:12

О царице Эсфирь, юной красавице, что внушила персидскому царю любовь к себе, а затем спасла свой народ в трудный час, войдя к царю без зова и взмолившись о милости, слышали практически все. Но немногие помнят Астинь, другую царицу, чье мужество позволило Эсфири исполнить свое предназначение, – царицу, без которой не было бы этой истории.