Читать книгу "Спецназовец. Точка дислокации - Андрей Воронин"

Откуда-то сверху и справа, вывернув с какого-то почти незаметного с дороги бокового ответвления, наперерез «лендроверу» Жука вдруг выскочила потрепанная зеленая «Нива» и с ходу, не дав ему времени на раздумья, ударила в борт стальной рамой самодельного «кенгурятника». Удар едва не сбросил пикап с дороги; слева за частоколом хлипких бетонных столбиков ограждения туманно голубела пропасть, и тот факт, что он едва туда не спикировал, мгновенно вышиб у Жука из головы всю философию, приведя его в состояние холодного расчетливого бешенства — то самое, в котором он становился по-настоящему опасным для любого противника.

Пока Жук выравнивал машину, уводя ее подальше от обрыва, «Нива» вырвалась на полкорпуса вперед и круто вильнула влево, норовя довести начатое дело до конца. Ее водителю явно не терпелось проверить, умеет ли Жук летать самостоятельно, без крыльев, винтов и купола над головой. Жук, в свою очередь, точно знал, что летать он умеет — так же, как все, строго по вертикали, сверху вниз, — и вовсе не горел желанием демонстрировать это умение первому встречному лицу «кавказской национальности». Поэтому он резко затормозил, уходя от удара, и сразу же газанул, чувствительно наподдав бампером «лендровера» в пыльный багажник «Нивы».

Удар был рассчитан точно и пришелся в правую сторону. «Ниву» неудержимо повело влево, к обрыву; водителю пришлось довольно резко затормозить, чтобы избежать той участи, на которую он только что пытался обречь Жука. Последний взял еще правее, «лендровер» круто накренился, карабкаясь на каменистый склон обочины. В клубах белесой пыли, которыми заволокло «Ниву», забилось косматое злое пламя выстрелов; чудом уцелевшее окно слева от Жука разлетелось вдребезги, окатив его водопадом осколков; мимо лица, обдав кожу могильным сквознячком, с противным визгом пронеслась пуля. Мысленно поблагодарив господина олигарха за основательность, с которой тот подошел к вопросу экипировки, Жук правой рукой сорвал с пояса гранату. Кольцо с чекой осталось болтаться на петле брюк; Валерий разжал пальцы, отпустив рычаг, и услышал характерный металлический щелчок пружины.

— И — раз, — давясь пылью, летящей из-под колес идущей почти впритирку «Нивы», неторопливо произнес он. — И — два…

Почти не глядя, он швырнул гранату через плечо в разбитое окно. Стальное яйцо, вертясь, мелькнуло в пыли и, как в колодец, беззвучно кануло в черный оконный проем «Нивы». Жук даже не посмотрел в ту сторону — он и так знал, что не промахнется. Он вдавил педаль газа в пол, резко вырвавшись вперед, и услышал за спиной оглушительный кашляющий звук разрыва. Пикап тряхнуло, по крыше что-то полоснуло с пронзительным скрежетом, по кузову градом забарабанили мелкие осколки. Жук бросил взгляд в боковое зеркало, ничего не увидел, кроме клубящегося облака дыма и пыли, а в следующее мгновение зеркало разлетелось вдребезги, разбитое просвистевшим мимо куском дымящегося железа. Повернув голову, Жук увидел охваченный чадным пламенем остов автомобиля, который как раз в этот момент, сбив столбик ограждения, медленно, будто нехотя, перевалил через край обрыва, клюнул носом и скрылся из глаз, оставив после себя лишь тающее облако дыма да россыпь коптящих ошметков на дороге.

Жук отнесся к этому событию вполне спокойно. Минуту назад его могли убить, но противник допустил ошибку, дав ему возможность нанести ответный удар. И раз уж случилось так, исход дела можно было считать решенным: когда речь заходила о том, чтобы что-нибудь куда-нибудь бросить, равных Жуку не было. И как ни странно, этим редким умением точно бросать всевозможные снаряды в цель он был обязан не столько школе, пройденной в ВДВ под чутким руководством сначала инструкторов учебного центра, а потом незабвенного Ти-Рекса, сколько своей книжной начитанности и богатому воображению. У его бабушки, в прошлом тоже школьной учительницы, среди прочих подписных изданий на полке стоял роскошный шеститомник Фенимора Купера. Валерку Жукова приучали к чтению, что называется, с младых ногтей, и уже к девяти годам он мог часами напролет чуть ли не наизусть заливать сверстникам о приключениях Натаниэля Бампо — Кожаного Чулка, Большого Змея Чингачгука и его сына Ункаса — последнего из могикан. Он бредил индейцами и требовал, чтобы его называли Большим Змеем; он мастерил луки при помощи позаимствованного дома кухонного ножа, а потом, наскучив рукодельем, метал этот нож во что попало — в дерево так в дерево, в забор так в забор, а бывало, что и в дверь. За изуродованные двери и стены ему не раз доставалось на орехи, и любой другой пацан на его месте в два счета остыл бы к этой забаве, благо мальчишкам в этом возрасте не приходится долго ломать голову, придумывая, что бы еще учудить, — безумные затеи сами собой так и лезут из них, как дрожжевое тесто из кастрюли. Но Жук не переключился на другой предмет, неожиданно для себя обнаружив, что метать нож в цель у него получается лучше, чем у сверстников. Он стал развивать это умение, доводя его до совершенства, и со временем достиг неплохих результатов в метании чего угодно, будь то камень, перочинный нож, найденный на чердаке бабушкиного дома ржавый серп, топор или обыкновенная кривая палка. Поэтому попасть с двух метров гранатой в окно движущегося автомобиля ему было все равно что высморкаться: с одной стороны, дело нужное, приятное и для здоровья полезное, а с другой — ну чем тут хвастаться?

Разрушенный аул был уже близко. Теперь Жук отчетливо, во всех подробностях, видел похожие на обломанные гнилые зубы остатки стен уничтоженных беглым артиллерийским огнем домов и узкие, перепаханные снарядами улочки. У самой околицы стоял вросший голыми ступицами колес в каменистую почву ржавый горелый остов микроавтобуса скорой помощи. Жуку показалось, что он видит среди развалин перебегающие человеческие фигуры и бледные при дневном свете вспышки дульного пламени. Что-то снова просвистело в опасной близости от головы; Жук решил, что это прилетевшая из аула шальная пуля, но новая очередь, с лязгом пробарабанившая по заднему борту пикапа, развеяла это заблуждение. Оглянувшись, он увидел еще две машины: бежевую «шестерку» и размалеванный камуфляжными пятнами и разводами открытый джип. Уже миновав пролом в ограждении, отмечавший место последнего упокоения взорванной Жуком «Нивы», автомобили преследователей медленно, но верно догоняли покалеченный «лендровер». Противник вводил в бой свежие силы, которых, судя по интенсивности доносившейся из аула пальбы, и без того было более чем достаточно. С этим надо было срочно что-то делать, поскольку геройски погибать в этой пыльной дыре Жук вовсе не собирался.

Он резко затормозил, не дав себе труда свернуть к обочине, и подхватил норовящий соскользнуть с сиденья автомат. Возиться с задним стеклом не пришлось: стараниями земляков Магомеда Расулова оно отсутствовало так же, как и ветровое, рассыпавшись по заднему сиденью пригоршнями колючей крошки. Жук передернул затвор и, обернувшись, просунул ствол между спинками сидений. Установленный на верхней дуге джипа ручной пулемет коротко протрещал, плюясь свинцом, крутой склон справа от «лендровера» вспенился цепочкой пылевых фонтанчиков. Мелкие камешки ударили в изрешеченный борт; Жук спокойно прицелился и одну за другой дал две короткие очереди. Пулеметчик, взмахнув руками, кувыркнулся за борт, прямо под колеса «шестерки», которая, круто свернув, взлетела на обочину и замерла, задрав нос под углом сорок пять градусов и почти упершись бампером в крупный обломок скалы. На месте ветрового стекла джипа возникла черная, с неровными краями дыра; он вильнул, теряя скорость, сбил столбик ограждения и замер на краю пропасти, перегородив дорогу. Его задние двери начали открываться, и в этот момент Жук выстрелил из подствольного гранатомета.