Читать книгу "Полночный ритуал - Алексей Макеев"

– Его внешность запомнили? Описать можете? – поспешил задать вопрос Лев.

Сложив кисти рук каким-то особым образом, гуру рассказал, что роста Тайго немного выше среднего, в плечах не слишком широк, но крепок. Лицо продолговатое, нос прямой, на лице густая растительность – усы и борода рыжеватого колера, длинные, до плеч, волосы, закрывающие уши и лоб до бровей. Ни цвета, ни формы его глаз никто ни разу не видел – он постоянно ходил в темных очках. Особых примет, типа родинки или шрама, никто не заметил.

Слушая гуру Шатао, Гуров испытал некоторое разочарование: и это все?!! Ему сразу же вспомнилась глава из повести Пушкина «Дубровский», где помещику Троекурову уездный сыщик зачитывал шаблонные приметы ставшего разбойником Владимира Дубровского, на что самодур-помещик Кирила Петрович съязвил: «С такими приметами, я чаю, с Дубровским час будешь разговаривать и не догадаешься, что это он». Впрочем, не было повода и для особого огорчения – это еще большой вопрос, тот ли человек тот самый Тайго, который нужен сыщикам? Поэтому Гуров попросил назвать и других «черноаурников», которых выпроводили из «Школы».

В числе исключенных, помимо Аллы Каштариной и Тайго, оказались еще трое, совершившие «черные» дела: некие Павел Футюлин, Роман Этолаев и Эдгар Юманичус. Павел учинил пьяную драку в баре и покалечил человека. Сейчас он отбывает наказание. Роман, тоже в пьяном виде, совершил ДТП, из-за которого в реанимации оказались трое человек, в том числе ребенок. Он тоже в заключении. Эдгар отнял квартиру у своей родной тети, и та с горя покончила с собой. В его отношении также возбуждено уголовное дело по статье «мошенничество» и «доведение до самоубийства». Таким образом, из членов «Школы высшей любви» все же именно Тайго мог формально считаться потенциальным подозреваемым.

Лев попросил гуру помочь с составлением фоторобота этого человека, на что тот предложил воспользоваться помощью своего пресс-секретаря Ольги – той самой особы, которая встретила его на входе в «ашрам». По словам Шатао, у нее отличная фотографическая память, и она помнит в лицо всех, кто приходил к ним за «высшей любовью». Когда Гуров, попрощавшись с гуру, вышел в коридор и сообщил Ольге, что ей будет необходимо доехать с ним до главка, чтобы поучаствовать в создании портрета возможного убийцы, она попросила пару минут подождать. Куда-то ненадолго скрывшись, Ольга вскоре вышла в обычном деловом костюме, без знака касты на лбу. Прибыв в главк, Лев проводил свою спутницу к фотошоперам, уведомив дежурного, чтобы девушку по завершении работы отвезли назад.

Когда он направлялся в свой кабинет, встретившийся ему в коридоре майор Жаворонков сообщил, что материалы по поискам членов банды Мутанта уже готовы и отправлены на его электронную почту. Включив в своем кабинете компьютер и открыв присланный ему файл со справочным материалом, Гуров прочел, что из семи мутантовцев на сегодня, насколько это удалось выяснить, в живых только трое. Четверо, включая главаря, уже умерли или убиты. Мутант и его «правая рука», приговоренные к пожизненному, умерли в разные сроки в заключении. Одного убили на строгом режиме, еще одного кто-то убил, едва он вышел на свободу. Из оставшихся в живых на свободе в данный момент только один, двое все еще за решеткой (уже на зоне они получили «продленку», лет по пять каждый). Тот, что вышел на свободу – некто Вьюн (по паспорту – Аркадий Ванькин), в данный момент обосновался в ближнем Подмосковье, в поселке Шугаево, у дальней родственницы.

Как далее явствовало из справки, информационщики сделали запрос о Ванькине шугаевскому участковому по алиби Вьюна на момент убийства Лилии Кипрасовой. Согласно сообщению участкового, алиби Ванькина смогла подтвердить только родственница. Но, с учетом того, что Вьюн после длительного срока тюремного заключения обратился в полную развалину, этому алиби доверять вполне можно.

«Да, жизнь скоротечна… – философски отметил про себя Гуров. – И на что ее потратил Вьюн? На подлые, гнусные дела, награда за которые, если по совести, – пуля. Правильно говорил старый опер дядя Коля Свечников: «Что бы там ни долдонили либералы про гуманизм, но при Союзе «вышка» была серьезным средством сдерживания уголовного зверья. Случалось, самые осатанелые поджимали хвосты, лишь напомнишь им о «вышке»…»

Одного из своих первых наставников, оперуполномоченного провинциального райотдела Николая Егоровича Свечникова, Лев Гуров запомнил на всю жизнь. В его глазах тот был образцом и житейской мудрости, и добросовестного отношения к своему служебному долгу. Как-то в одном из поселков Подмосковья банда так называемых брылевских (названных по кличке главаря – Брыль) зверски замучила пожилую семейную пару. Незадолго до этого глава семьи выступил на суде свидетелем, благодаря чему несколько членов банды отправились на нары. И тогда бандиты жестоко ему отомстили. Ночной порой они ворвались в квартиру и почти до утра пытали и мучили супругов. Женщину зверски изнасиловали на глазах мужа, а потом… Даже привыкшим ко многому операм, которые на следующий день прибыли по звонку соседей, делалось дурно, когда они видели, что сотворили ополоумевшие подонки. Свидетели этого убийства, даже если таковые и имелись, отказывались не то что давать показания, но даже просто общаться с милицией. И тем не менее дядя Коля, как звали знавшие его опера, смог изобличить Брыля и его подручных.

Поскольку к той поре исключительную меру наказания – смертную казнь – отменили, Брыль и еще двое отправились на пожизненное. Троих членов банды поймать не удалось – они вовремя смылись куда-то за Урал. Но, памятуя о своем былом «всемогуществе», о своей безнаказанности, мерзавцы решили отомстить дяде Коле точно так же, как и той несчастной семейной паре.

Только вот они не подумали о том, что со старым опером шутки плохи. Он вовремя смог распознать их замыслы и, когда выродки, вооруженные до зубов, внезапно ворвались к нему в дом, тут же открыл ответный огонь и положил всех троих из своего табельного оружия. Сам же и вызвал им «Скорую». Однако выжить подонкам было не суждено – в течение нескольких дней все трое отправились в мир иной. Началось служебное расследование, инспирированное «либерастными» «гуманистами», «кривозащитниками», яро боровшимися на «забугорные» деньги за права воров и бандитов. Замаячило даже судебное преследование опера и солидный срок за «неправомерное применение табельного оружия, повлекшее смерть потерпевших».

И сидеть бы оперу дяде Коле за «потерпевших» долгий срок в тюрьме, если бы за него не вступились коллеги. Да и все те, чью жизнь и благополучие он защищал много лет, не остались в стороне и тоже включились в акцию с требованием его полного оправдания. И «либерастная» юстиция была вынуждена согласиться – оружие он применил обоснованно. И хотя тюремного срока ему избежать удалось, «либерасты» все же добились отправки Николая Свечникова на пенсию…

Вот и мутантовские… Они все как один заслуживали «вышки». Но даже не все из них получили пожизненное. Такова гниловатая суть либеральной «справедливости»…

Размышления Гурова прервал звонок сотового. Включив связь, он услышал голос своего информатора Амбара, он же – Константин Бородкин. В своей обычной манере тот сообщил, что среди клиентуры его притона по поводу убийства «девчонки той, студентки» в парке «Северцово» суждения ходят самые противоречивые. Больше всего «крыминальную обчественность» озадачил способ убийства девушки. А еще больше то, что она не была подвергнута насилию и не ограблена. Поэтому одни считали, что убил ее примитивный «маньячила» с большим «кукареку на все мозги», другие были уверены в том, что «замочил» студентку какой-нибудь «шизонутый сатанист-дьяволист».