Читать книгу "Капкан для глупой кошки - Наталья Перфилова"

– Ну не томи, – взмолился Корчагин. – Я уже понял, что ты вспомнил...

– Вспомнил, – согласно кивнул Антон. – Не сразу, конечно. Пришлось в архиве полдня проторчать... Вот, посмотри. – Он протянул листок бумаги. – Не уверен, что это нам хоть чем-то сможет помочь, даже вряд ли это имеет отношение к делу, но совпадений много...

– Что это? – нетерпеливо выдернула Яна листок из рук Скворцова.

– Это ксерокопия заявления одного странноватого товарища. Я специально для вас снял, – пояснил Антон. – Год с лишним назад, почти два, когда меня только на должность следователя назначили, начальство поручило мне разобраться... Ну, все оказалось бредом, и мы с чистой совестью списали дело в архив.

Яна торопливо читала неровные рукописные строчки:

«В отдел внутренних дел Советского района от Веселова Михаила Юрьевича

ЗАЯВЛЕНИЕ

Я, Веселов Михаил Юрьевич, хочу добровольно признаться в том, что явился хоть и невольным, но виновником взрыва жилого дома на улице Академика Павлова. Вернее, не виновником, а соучастником. Хочу заявить, что, когда помогал грузить мешки совершенно незнакомой мне женщине, я абсолютно не подозревал, что в них находится. Мне сказали, что это сахарный песок. Я не скрываю, что был там накануне взрыва, о чем вы, вероятно, знаете из показаний многочисленных очевидцев, оттуда и мои отпечатки. Признаю, что я поступил трусливо и, возможно, глупо, сбежав от объяснений с представителями правоохранительных органов. Просто я не был уверен в их непредвзятости и беспристрастности, тем более что пролить свет на личность женщины я не могу. Я видел ее лишь раз в жизни, когда она около рынка попросила меня помочь ей перевезти два мешка сахара. Сейчас я, узнав, что являюсь единственным подозреваемым, решил поставить вас в известность, что вы ищете совсем не того человека. Объявляться я пока не собираюсь, но если я узнаю, что вам удалось задержать эту женщину, то готов дать против нее свидетельские показания. А до тех пор отсижусь в укромном месте, так как не хочу рисковать понапрасну.

Хочу также дать описание женщины. Красивая брюнетка, около тридцати лет. Волосы длинные, слегка вьющиеся, рост около ста шестидесяти пяти сантиметров или близко к тому. Одета модно. Голова не покрыта, и руки голые, так что даже мысли о чеченцах или других восточных народах не возникает. Да и черты лица у нее вполне европейские. Кажется, все. Больше ничего припомнить не могу. Боюсь, мое описание вряд ли вам поможет, ведь никаких особых примет у злодейки не было. А может, и ее так же, как меня, обманул кто-то третий. Я очень прошу вас разобраться в этом вопросе, иначе мне придется продавать квартиру и скрываться еще более основательно, а мне бы этого не хотелось.

Дата. Подпись».

– Что-то я не слышал ни о каком взрыве на улице Академика Павлова два года назад... – задумчиво протянул Миша.

– Ну чего ты придуриваешься, Корчагин, – нетерпеливо перебила Яна. – Ясно же, что не было никакого взрыва! Я права? – Она вопросительно посмотрела на Антона.

– Само собой, – отозвался Скворцов.

– И вы сразу, без колебаний и сомнений, выбросили бумажку в отстой?

– Что же вы, ребята, так плохо о родной милиции думаете?

– Как заработали, так и думаем, – проворчал Михаил.

– Да ладно вам пререкаться, – вступила в спор Яна, увидев, что Антона не на шутку оскорбили эти слова. – Я надеюсь, ты не так глуп, чтобы обижаться на ерунду, а ты, Миш, помолчи немножко и дай человеку рассказать. Я чувствую, эта история имеет к нашей неуловимой Тамаре самое что ни на есть непосредственное отношение...

– Или просто этот Миша Веселов обычный псих, страдающий манией преследования... – из вредности спорил против очевидного Корчагин. – Напридумывал историй темной летней ночью и сам в них поверил...

– Да никакой он не псих, – перебил Антон. – Я все тщательно проверил. Нормальный мужик, инженер. Не старый еще, права, между прочим, имеет, а у нас ненормальным водить машину не разрешается...

– Антон, не вредничай, расскажи все по порядку, а я запишу, если что-то покажется интересным.

Яна взяла с полки чистую тетрадь, написала на обложке «Веселов Михаил Юрьевич». Открыла первую страницу и приготовилась слушать. Она всегда на каждого нового клиента или серьезного фигуранта заводила новую тетрадь, для некоторых толстую, для других тоненькую, ученическую. Корчагин вечно подтрунивал над подругой из-за ее технической отсталости. Он считает, что в век всеобщей компьютеризации пользоваться бумагой и ручкой глупость. «Все твои тетрадки и листочки, вся эта тяжесть и сборище пыли с легкостью поместятся на одной дискете. Ее можно положить в самую маленькую дамскую сумочку, и на полке места она почти не занимает». Яна не то чтобы с ним не согласна, но она как-то не слишком доверяет новомодным технологиям, опять же, со всех сторон только и разговоров про вирусы, сбои программ... Или если в офис залезут самые банальные воры, то на тетрадки они даже не глянут, а вот системный блок унесут наверняка... Да даже и не в этом дело, по большому счету. Яне просто нравится делать все по-своему, как удобно лично ей, а не так, как считается удобным.

А между тем Антон начал свой рассказ: – Ну, когда в то утро меня вызвал к себе Палыч и сказал: «Вот тебе, Скворцов, письмо, надо с ним быстренько разобраться», я, честно говоря, расстроился. Начинать с такого дурацкого дела мало кому бы захотелось. Но делать нечего, раз уж так получилось, и я постарался проверить все как можно более тщательно. Во-первых, само собой, я справился о взрыве на улице Академика Павлова. Как и следовало ожидать, ни о чем подобном там и не слышали. Я на этом не остановился, и вместе с участковым мы скрупулезно обследовали все подвалы в указанном районе. Вдруг взрывчатку действительно завезли, но еще не успели привести в действие. Так бывает, если кто-то из террористов внезапно раскаивается, то придумывает разные нелепости, чтобы предотвратить злодеяние... Ничего похожего на мешки с песком найти не удалось. При помощи работников паспортного стола я довольно быстро установил адреса всех Веселовых Михаилов Юрьевичей, прописанных в нашем городе. Слава богу, их оказалось всего пять человек. Я не буду описывать, как я беседовал с четырьмя из них, но практически сразу я убедился, что все они к моему делу никакого отношения не имеют. Двое из них не умели писать, так как были двух и пяти лет от роду, один, напротив, достиг семидесятилетнего рубежа и находился на лечении в больнице, ну а четвертый три месяца назад уехал в Германию навестить родственников.

– А ты не допускал такого варианта, что ваш писака просто назвался первым попавшимся именем?

– Естественно, приходило, – пожал плечами Антон. – Но тут уж мы ничего поделать не могли... Но ты не дослушал. У меня ведь остался еще один претендент. Его адрес, как и координаты всех остальных, мне выдала паспортная служба. Но, к сожалению, поговорить с этим Михаилом мне не удалось. По свидетельству соседей, он проживал один и последнее время на глаза никому из них не попадался. Ящик, забитый под завязку газетами и извещениями, дополнял картину. Судя по датам на корреспонденции, Веселов не появлялся в квартире около месяца. Также я выяснил, что примерно в это же время он взял административный отпуск на своей постоянной работе. А неделю назад вообще прислал по почте заявление об увольнении по собственному желанию.