Читать книгу "Люций: Безупречный клинок - Йен Сент-Мартин"

— Тогда, мой вечный лидер, о чём?

Люций поднял голову и встретился с сияющим взглядом Композитора.

— У меня нет желания играть в твои безумные игры. Ты видел координаты места, откуда пришло сообщение. Будь готов провести корабль через Море Душ.

Люций повернулся и зашагал к богато украшенным дверям, ведущим к выходу из башни колдуна.

— Мы покидаем Око.

II.III

Изгнанные в Око Ужаса после Ереси Гора легионы, рассматривали его как тюрьму, так и как убежище, и делали это по одной весьма уважительной причине. Чтобы превратить это место в идеальное убежище, нужно было иметь возможность покинуть его и отказаться от поддержки, вернувшись при этом в материальный мир целым и невредимым. На входе в Око Ужаса бдительный Империум трудился и накапливал силы, предотвращая любую возможность побега.

Многочисленные флоты непостижимого масштаба рыскали по краям зияющей раны в материальной вселенной. Сотни кораблей под управлением сливок флота человечества. Среди готических очертаний кораблей дрейфовали ужасающие звездолёты в стиле барокко, принадлежащие Святой Инквизиции. Агенты Инквизиции были более сведущи и опытны в борьбе с врагом, который стремился вырваться из шторма Ока и отправиться в царство Императора. Целые ордена имперских космодесантников патрулировали спорное пространство. Они поклялись защищать его до последнего вздоха и до последней капли сверхчеловеческой крови, поскольку ни одна боевая сила не была вооружена лучше для борьбы с падшими ангелами Императора.

В центре дрейфующих флотов, тайных защитников и Ангелов Смерти, словно стальной шар в вечной ночи, висел бастион защиты Империума от заклятого врага. Кадия — мир-крепость, не имеющий себе равных ни в одном из миров за пределами благословенной Сол, несла свою нескончаемую вахту в проигранной войне. С первых лучей рассвета самого тёмного из дней она давала отпор врагу. Пока Кадия стояла, будущему Империума ничего не угрожало. Без Кадии на человечество упала бы тень, длинная и тёмная, и она бы дотянулась до Трона.

Кадия давно перестала состоять из скал и океанов. Теперь она являлась фабрикой — безразличной машиной, пожиравшей детей и сырье, перемалывая их в новые необходимые формы жизни. Мир-крепость извергал из мануфактур и площадок для тренировок дисциплинированные ряды мрачных солдат и смертоносные боевые машины для службы в армии Императора. Те, кто покинет орбиту планеты, будут высоко нести знамена Кадии, поскольку только там воюют за Империум так, как ни один другой смертный человек. Но лучшие из лучших, истинная элита, поднявшаяся после жестоких, непрерывных тренировок и бесконечной подготовки, никогда не покинет своей планеты.

Подобно флотам, что дрейфовали над ними, затмевая звездный свет, солдаты Кадианских Врат будут ждать. Стоять на страже, охраняя стены, пока очередное зло не вырвется на свободу и они не вступят в бой до смерти, ведущей к спокойствию рядом с Императором.

Арвел Доната совсем не любил ждать. Стоя перед командирским троном и опираясь на подлокотники, он нетерпеливо барабанил по ним костяшками пальцев. Раздражающая привычка осталась после долгих лет патрулирования одного и того же узкого коридора. Остальной экипаж на мостике со временем научился игнорировать эту привычку, а те кто не мог — не имели чина и прав сказать что–то ему в укор.

Отец Арвела служил пехотинцем в Астра Милитарум, лейтенантом прославленных рот, увековеченных тем, что они удерживали Врата от мерзких орд Разорителя в последнем Черном Крестовом Походе. Отец умер, разбившись о стены, которые родился защищать, и стал мифическим существом для Арвела еще в детстве. Он оправдал судьбу тех, кого вооружили для защиты Кадии, и в этой галактике Арвел не желал ничего больше, чем сделать то же самое, когда придёт его час.

Как только аттестация по обработке данных определила его не в пехоту, а в Имперский Флот, Арвел впервые испытал глубокое пронизывающее сожаление. Разочарование окрасило разум прежде, чем он успел достичь места назначения. Но, как только солдат ступил на палубу имперского корабля, чье предназначение было стать наконечником копья и вонзиться в сердце любого захватчика, осмелившегося напасть на врата, он вновь возгордился собой с новой силой.

За все годы он служил на трех кораблях боевого флота Кадии, повышаясь в звании и ответственности, прежде чем, наконец, получил свою первую команду. «Молния Корса» — почетный эсминец типа «Кобра», служил Империуму так же долго, как и род Арвела. Железные кости «Молнии Корса» поскрипывали, и, хоть дух её оставался сварливым даже в самое лучшее время, она все равно пела командиру. Несмотря на жизнь в пустоте, в своей душе Арвел оставался пехотинцем, и больше всего на свете ему хотелось разрядить торпедные установки во врага, подобно рыцарю, который вонзает копье в мерзкое чудовище из времен мифов Терры.

За все годы командования «Молнией Корса» и даже до, Арвел принял участие в шести сражениях и только в двух его кораблю пришлось использовать оружие. И сейчас, как и остальные у Кадианских Врат, Арвел Доната ждал, барабаня по подлокотникам и мечтая о чудовищах, которых должен убить.

Любая попытка вырваться из безумия, коим являлось Око Ужаса, обратно в Империум была чрезвычайно опасной затеей, и речь шла не только об угрозе имперских пушек. Живые бури болезненных эмоций и демонических сущностей, таких огромных, что они способны были затмить луну, угрожали любому, кто собирался вернуться в материальный мир. Бродячие группировки налетчиков и пиратов скрывались в тени более спокойных переходов, готовые наброситься на любого, кто пытался избежать свирепых приливов. Громадные флотилии, те, что принадлежали самому Разорителю, несли ужасные потери только ради того, чтобы добраться до края великого Ока. Они лишались десятков звездолётов, от которых оставались лишь выбеленные остовы, после того как внутри поселялись инфернальные хищники.

Но один корабль, если его капитан был бы осторожен и курс тщательно регулировался навигатором, имел все шансы пройти сквозь такую опасную зону и покинуть её невредимым. И, хотя прошли столетия с тех самых пор, как её палубы были удостоены одной из Навис Нобилите, «Диадема» всё еще могла пронизывать пространство варпа к кипящему краю Ока. Её путь был выверен тем, кто использовал более загадочные средства.

С трона на вершине шпиля, окруженный извивающимися фигурами своих молельщиков, Композитор смотрел на шторм. Слепые послушники в капюшонах стояли на винтовой лестнице и размахивали кадилами с благовониями, напевая звучные песнопения аугметическими глотками. Волны жесткой психической энергии хлестали по корпусу «Диадемы», обволакивая поле Геллера, почти полностью защищавшее высокую башню на хребте корабля, в которой сидел колдун. Хрустальный купол был полностью открыт, а щиты убраны. Истерзанные твари состоящие из спектрального пламени впивались в Композитора за полем Геллера, сводя с ума своими воплями, которые переплетались и сталкивались с леденящими душу криками его рабов.