Читать книгу "Есть ли еще секс в большом городе? - Кэндес Бушнелл"

К тому же Марго прекрасно разбиралась в поставленной задаче: такой же была ее самая первая работа. В двадцать два года она устроилась к знаменитому декоратору в Верхнем Ист-Сайде. Тогда это было ново и волнительно; Марго только начинала карьеру и была убеждена, что все сложится наилучшим образом, это лишь первая ступенька.

И теперь, сорок лет спустя, Марго описала полный круг и вернулась к исходной позиции. Точнее, вернулась бы, но тут ПСВ решил дать ей еще один шанс.

Однажды ранним утром, буквально в первый рабочий день, зазвонил телефон.

– Алло?

– Марго? – Это был ее брат. – Тетя Пенни умерла.

Милая тетушка Пенни – сестра отца Марго – никогда не была замужем, детей нет, так что все деньги отошли Марго и ее брату. А поскольку тетя Пенни всю жизнь работала, у нее накопился солидный пенсионный счет, который они и унаследовали.

Итак, Марго спасена! По крайней мере, ей не придется выходить на работу.

– Чудо, настоящее чудо! – объявила Сэсси.

Мы пришли к единому мнению, что тут сыграла роль хорошая карма: Марго всегда была славной женщиной, помогала людям, и вот вам результат – вселенная наконец решила помочь ей.

Ну или типа того. Денег хватало лишь на скромный домик в сельской местности, до ближайшего супермаркета двадцать минут езды.

Впрочем, Марго не возражает; говорит, что уединение помогает ей сосредоточиться на живописи без помех.

И все же иногда я беспокоюсь за Марго и начинаю теребить Сэсси. Как там Марго? Не одиноко ли ей? С кем видится? С кем общается?

Интересно, случаются ли у Марго приступы разочарования в жизни, как бывает со мной? Думает ли она о цене, которую приходится платить нам, женщинам, за то, что мы живем «неправильно»?

Когда я начинаю задаваться этими вопросами, то стараюсь успокоить себя извечной мантрой, что утешает женщин веками: все дело в выборе. Возможно, мы и вправду способны контролировать ход своей жизни.

Глава 7

Отцы и дети: краткий экскурс в материнство

Они приехали в самый разгар жары.

Я сделала глубокий вдох и велела себе не раздражаться, не злиться и не огорчаться из-за того, что Макс обещал – обещал! – приехать к двум.

На часах было шесть вечера.

Зазвонил телефон:

– Ну что, приехали? – спросила Сэсси.

– Нет, – ответила я, скрежеща зубами. – Час назад выехали из города.

– Они же собирались утром выехать?

– Собирались, только палатки еще не привезли.

– Чего?

– Палатки. Оказывается, Макс заказал их вчера поздно вечером. Ну кто так делает – в последнюю минуту? Он же давно планировал поездку!

– Детка, что ты хочешь – это же мужчины! – посочувствовала Сэсси. – Если станет совсем невмоготу, вези их к Китти или Куини. Мы все поможем.

– Спасибо, – благодарно выдохнула я.

– А как сына зовут, я забыла?

Я замерла.

– Какое-то исландское имя…

– Ты не знаешь? – изумилась Сэсси.

– Не помню, – призналась я.

Ну вот, пожалуйста – они еще не приехали, а я уже чувствовала себя лузером, оттого что не помнила имя ребенка.

– Ему всего восемь, он почти не говорит по- английски, – добавила я в качестве оправдания. – Ничего, все будет хорошо.

«Все будет хорошо» – моя новая мантра. ПСВ прошел, и жизнь вроде бы устаканилась. Я занималась тем, что ожидается от людей среднего возраста: «сохраняла активность», «следила за питанием» и «проявляла умеренность в потреблении алкоголя» (всегда старалась наполнять свой бокал розе кубиками льда). А еще я работала – по пять-шесть часов в день, с восьми до двух.

Я была спокойна и счастлива, поэтому, когда позвонил один из бывших – назовем его Максом – и попросил разрешения разбить лагерь у меня на участке, согласилась. Его сыну ужасно хотелось испытать прелести «дикого» туризма: ночевать в палатке, ловить рыбу, наблюдать за животными в лесу и так далее.

У меня во дворе достаточно места, даже что-то вроде «хижины» имеется – старый амбар. Там новый цементный пол, коммуникации проведены. Правда, после сильных дождей затапливает, но это пустяки. Любой ребенок захочет там остаться.

Я была уверена, что смогу выдержать визит. Пока Макс проводит время с сыном, я буду соблюдать привычный распорядок дня. Правда, имелась одна проблема: у Макса нет машины. Вообще-то у него и прав нет: будучи типичным городским жителем, он привык к общественному транспорту.

– Ничего страшного! – воскликнула я. – У нас в деревне машина вовсе не обязательна, можно ездить на велосипеде. Сколько мальчику лет?

– Восемь, – ответил его отец.

Мы согласились, что в этом возрасте он наверняка умеет кататься.

Итак, мы разработали план, который я, как обычно, отодвинула на задворки сознания и благополучно забыла о нем до тех пор, пока до приезда не осталось меньше недели.

– Так они и вправду приедут? – спросила Сэсси.

Я пожала плечами.

– Да кто их знает… Ты же помнишь Макса – он может передумать в любую минуту.

У Макса очень расслабленное отношение к жизни. Ему пятьдесят пять, не работает, ни разу не был женат. Вопросы «откуда он берет деньги?» и «как он зарабатывает на жизнь?» оставались без ответов. Насколько я поняла из его эсэмэсок и редких писем, Макс путешествует по миру, посещая фестиваль искусств «Горящий человек», где тусуются миллионеры-технари с младенческими лицами.

«Поехали со мной в Африку на фестиваль?»

«Нет, спасибо, куча работы. Повеселись там хорошенько!»

Я начинаю нервничать, когда друзья спрашивают, как такой человек умудрился стать отцом, особенно учитывая, что это вышло «случайно».

Макс принадлежит к той категории людей, что избегают традиционного жизненного уклада, и не скрывает этого. Он честно предупреждает своих партнерш, что не верит в брак и не хочет детей. Макс прекрасно понимает, что черты его характера и образ жизни никак не подходят для воспитания маленьких зависимых людей.

И все-таки он стал отцом. На вечеринке в Италии Макс встретил исландку; они провели вместе пять дней. Два месяца спустя женщина позвонила и сообщила следующее, по пунктам:

а) она беременна;

б) собирается рожать;

в) о ребенке позаботится сама;

г) от него ничего не требуется.

Прошло шесть лет, в течение которых его сын рос в маленькой северной стране и говорил только по-исландски. Иногда Макс упоминал о сыне.

– Ты с ним виделся? – удивленно спрашивала я. – И как он?

– Да вроде ничего. Мы ведь не общаемся – он почти не говорит по-английски.