Читать книгу "Ты есть - Марина Кистяева"

– И плечи накрой. Дрожишь вся.

Ещё бы не дрожать. Маму обвиняют черте в чем, я не могла не переживать.

А ещё я сто процентов знала, что моя мама никогда, не под каким предлогом не будет принимать наркотики.

О чем и сообщила Орлову.

– Разберемся.

Дальше была больница. Частная.

Попадая в такие поликлиники, честное слово, начинаешь себя ощущать ущербной. Мы с мамой не бедствовали, да и сейчас, когда я начала зарабатывать маникюром, мы всё равно не могли себе позволить частные клиники. Максимум – стоматология. Остальное уже за гранью.

Разница была ощутимой. Всё чисто, аккуратно. Цветочки в больших кадушках и на окнах. Дорогой кафель. Приятные девушки на ресепшне, никаких тебе медработников, разговаривающих сквозь зубы и смотрящих на тебя с немым вопросом: «Какого ляда приперлась и что тебе вообще от меня надо?»

Я стояла в стороне, пока Максим общался. Он показал удостоверение, которое было при нем. А я подумала в очередной раз, что дура. Как я могла принять его за автомеханика? Нет, я ничего не имела против этой профессии, сама зарабатывала ручками на хлеб, но Макс… Он же другой.

Чем дольше он разговаривал, тем сильнее хмурился. Соответственно, и у меня градус тревожности поднимался. Я не выдержала, подошла и положила руку ему на плечо. Он обернулся и впился в меня каким-то шальным взглядом. Сейчас скинет руку, даст понять, чтобы я валила от него…

Нет.

Напротив.

Накрыл своей.

– Батю оперируют.

– А мама?..

– По-прежнему, в наркологическом отделение. Её промывают.

Я пошатнулась, пол качнулся.

– Что… с Алексеем Максимовичем?

– Много чего. Перелом шейного позвонка, несколько ребер сломано, бедро. Задеты внутренние органы.

– Максим… а что случилось?

Он схватил меня чуть выше локтя и отвел подальше от посторонних глаз. Усадил на диван, встал напротив, возвышаясь, словно непоколебимая статуя.

– Твоя мать выпила и решила, что нужна тебе. По-видимому так… Потому что она села за руль, причем в одном домашнем костюме, без куртки, шапки, и собралась ехать в город. Отец попытался помешать. Что точно произошло, пока не знаю. Она наехала на него и протащила на капоте, – он говорил металлическим голосом, от которого мне становилось дурно с каждым словом. – Закончилось тем, что она придавила отца к дереву.

– Боже…

Я зажала рот рукой.

Максим покачал головой.

– Бог тут ни при чем, малолетка.

И отошел от меня.

А я сидела, ни жива, ни мертва и думала лишь о его словах.

«…если окажется, что твоя мать всё же причастна… Я лично выступлю её обвинителем. И посажу, не сомневайся…»

Насколько я успела изучить Орлова, он был человеком принципиальным. Да и слов на ветер не бросал.

Мне стало страшно.

Так, как не было никогда в жизни.

Опустились руки, и я поддалась отчаянию.

Не чувствуя под собой ног, поднялась и прошла к окну, где стоял Максим. Его плечи были непривычно опущены.

Умом я понимала, как ему сложно. Как трудно. И всё же спросила:

– Мы можем поговорить?

– Говори.

Он даже не обернулся.

– Не здесь. Так, чтобы нас никто не видел.

– Хорошо, пошли.

В тот момент я даже не думала, куда мы идем и на каком основании. Коридор, белые стены и я-сонамбула.

Лишь когда услышала звук закрывающейся двери, вздрогнула.

– Слушаю.

– Максим…

Всё, что происходило далее, будет сложно мне объяснить потом самой же себе. Что меня двигало? Инстинкты? Накатившее слабоумие? Я не знала.

Я смотрела на Максима, на такого красивого, сильного и у меня разрывалось сердце. Ещё час назад, увидев его на пороге нашей квартиры, я дала шанс и себе, и ему.

Сейчас же…

Сейчас же я сделала в сторону молодого мужчины шаг, потом ещё один.

– Максим, пожалуйста, выслушай меня… Я знаю свою маму. Она добрый и очень хороший человек, – лицо Максима приняло нечитаемое выражение, словно окаменело. Всегда открытое, чуть насмешливое, Максим сознательно от меня закрывался. Я его понимала и всё же продолжила, ринулась, как кидаются за поездом люди, верящие, что они успеют в последний вагон, добегут: – Я понимаю и тебя. Ты… Ты – пострадавшая сторона, плюс у тебя работа… – ещё один шаг, и я стою фактически вплотную к нему. – Я для тебя никто и зовут меня никак, но… Максим, может, мы… как-то договоримся…

Всё. Сказала.

И положила руку на его ширинку.

Да, я это сделала. И пропасть не развернулась под ногами.

Зато душа…

Черт с ней. Разберусь потом. Лишь бы Максим согласился…

Я всё-таки смогла пробить «брешь» на защитной маске Максима. Его лицо исказила гримаса ярости.

– Пошла вон.

– Что? – растерянно пропищала.

Я ожидала чего угодно, только не…

– ПОШЛА ВОН!

Ему пришлось повторить дважды, чтобы до меня дошло.

И я пошла.

Вернее, выскочила.

Не могла оставаться в комнате.

Как же… Эмоции, что хлестали наотмашь меня изнутри, невозможно было охарактеризовать.

Я словно сама себя вскрыла изнутри и заштопала гнилыми нитками.

Дальше бежала, не разбирая дороги.

Только бы скрыться, уйти…

Не важно куда.

Ноги не чувствовали пола.

На душе – пустота.

Нет, туда проник вампир или демон. Они не существуют, и всё же – пустота в душе – тому пример.

Я бежала и бежала.

Пока не услышала его шаги.

– Стоять…

Он пытался меня остановить.

Куда там. Осознание, что Макс последовал за мной, только подхлестнуло внутренних демонов.

Повинуясь минутной слабости, я обернулась, и сердце остановилось.

Какой же он красивый…

Даже в злости. В гневе.

И я, захлебываясь невидимыми слезами, ускорилась.

Плакала душа…

Вот и дверь.

Отлично.

Дернула ручку – открыта.

И, не веря своему счастью, нырнула за неё.

Думала, успею, закрою.

Нет.

Догнал.