Читать книгу "Обычная девушка - Делия Росси"

— Я, наверное, совсем на дачу перееду, — задумчиво ответила Елена Борисовна. — Ты уже взрослая, сама тут справишься.

— Мам, ты чего?

Катерина уставилась на мать, пытаясь понять, зачем той понадобилось переезжать в деревню.

— Чего-чего, — проворчала Елена Борисовна. — Того, — она сердито посмотрела на дочь и добавила: — Должна же у тебя хоть какая-то личная жизнь быть? Не век же я с тобой рядом буду? Вот, заживешь самостоятельно, найдешь себе мужчину, замуж выйдешь, ребенка родишь. Сколько можно в девках сидеть? Я, вообще-то, хочу успеть внуков поняньчить.

— Ма, ну, какой "замуж"? — хмыкнула Катя. — Я как-то туда не тороплюсь. Тем более, сейчас все в гражданском браке живут.

— Знаешь, Катерина, мне уже все равно, в каком браке ты будешь жить, — вздохнула Елена Борисовна. — Главное, чтобы он был. Брак этот.

Она устало взглянула на дочь и покачала головой.

— И в кого ты такая? — задумчиво спросила мама. — Я в твои годы уже замужем была. А за Мариночкой толпы поклонников бегали. А ты…

Она не договорила, безнадежно махнув рукой.

— А что я, мам? — усмехнулась Катя. — Сама же всегда говоришь, что я самая обычная — ни красоты, ни талантов. Откуда толпам поклонников взяться?

— Да, уж, — мать окинула Катерину недовольным взглядом. — Куда тебе? Вот, Мариночка, та красавицей была. И ухажеров у нее много было. Даже сын одного дипломата. Не помню уже, его отец то ли во Франции, то ли в Англии служил… Такой интересный мальчик. А Мариночку как любил. Каждый вечер цветы приносил. И билеты — то в театр, то на выставку, то в оперу.

Елена Борисовна принялась воодушевленно вспоминать события давно минувших дней, а Катя с тоской уставилась в тарелку, слушая очередной рассказ о своей красавице-сестре. Да-а… Она, в отличие от Марины, не обладала ни прекрасным лицом, ни идеальной фигурой, ни умением очаровывать окружающих. Обычная. Совершенно обычная.

Катерина усмехнулась, представив, что было бы, вздумай она вести себя, как роковая женщина. Ох, и повеселился бы народ. И то, зрелище. "Ни кожи, ни рожи, а туда же." — как говорила в таких случаях папина сестра, тетя Лида.

— Ладно, ты мне скажи, есть у тебя хоть кто-нибудь на примете? — прервала свой монолог Елена Борисовна. — Может, француз этот твой?

— Мам, ну, ты чего? — укоризненно посмотрела на нее Катя. — Я же тебе уже сто раз говорила, мы с Морисом просто друзья.

— Что-то, у тебя одни сплошные друзья, — хмыкнула Елена Борисовна. — Пора бы уже нормального мужика найти.

— Найду, мамуль, — усмехнулась Катя. — Обязательно найду.

Она произнесла эти слова просто для того, чтобы избежать нотаций матери, но неожиданно задумалась. А может, и правда, кого-нибудь найти? А что? Вместо того, чтобы мечтать о недостижимом Терсенове, лучше уж переключиться на такого же обычного, как она сама мужчину и окунуться в простые и понятные отношения. Как там? "Каждой твари по паре"? Ну, вот и надо искать пару по себе, а не на всяких там олигархов заглядываться. Тогда и мозги на место встанут, и душевное равновесие вернется.

— Ты меня слушаешь? — прервала ее размышления Елена Борисовна. — Катя. Опять в облаках витаешь?

— Что, мамуль? — встрепенулась Катерина.

— Говорю, завтра я на дачу уеду, — ответила ей мать. — Справишься тут одна?

Она с сомнением посмотрела на дочь и вздохнула.

— Непутевая ты у меня. Вся в отца. Такая же мечтательница. Тому тоже говоришь что-нибудь, а он уставится невидящим взглядом и думает о своем, никого вокруг не замечает. Все о железках своих мечтал. Домечтался…

Елена Борисовна нахмурилась и твердо сжала губы.

— Мам, ну, ты чего? — не сдержалась Катя. — Папа у нас замечательным был. Самым лучшим.

Она до сих пор не могла смириться с мыслью, что папы — ее доброго, чуткого папы — больше нет рядом. И до сих пор ловила себя на желании поделиться с ним своими мыслями о прочитанной книге, или об увиденном за день, или просто обнять его и замереть, впитывая такое необходимое и родное тепло. В отличие от матери, отец ее понимал. Они с ним были на одной волне. "Папина дочка" — ворчала Елена Борисовна, глядя на то, как Катя с отцом увлеченно обсуждают просмотренный фильм или планируют очередную поездку. Да, Алексей Михайлович и Катерина были настоящими единомышленниками. Им нравилось путешествовать на машине по Золотому кольцу, они любили обедать в придорожных кафешках, обмениваться впечатлениями от увиденного, мечтать о будущем. И книги любили. Оба читали запоем, причем, все подряд, от классики до современной прозы.

С папой Катя могла поделиться всем. А вот с мамой… С мамой было сложно.

— Ладно, пойду отдохну, — Елена Борисовна поднялась из-за стола и устало потерла спину. — Ты никуда не собираешься сегодня?

— Нет, мам. Не хочется, — ответила Катерина. — Лучше дома побуду.

Она с предвкушением ждала момента, когда можно будет остаться в своей комнате, завалиться на кровать с какой-нибудь книжкой и отключиться от ненужных размышлений.

— Завтра работаешь? — спросила Елена Борисовна.

— Угу, — коротко ответила Катя.

— А ночевать где будешь? Снова у начальника?

— Наверное, — Катерина пожала плечами.

— Это что ж за работа такая, что даже домой не отпускают? — подозрительно посмотрела на нее мать. Казалось, она забыла все, что рассказывала ей Катя о своих новых обязанностях. Или специально сделала вид, что не помнит. Такое тоже бывало.

— Мам, я же тебе говорила, что босс привык работать за городом, а мне неудобно каждый день туда мотаться, — снова принялась объяснять Катерина. — Ты не волнуйся, начальник у меня нормальный. У нас с ним сугубо деловые отношения, — с некоторой иронией добавила она.

— Ладно. Квартиру только надолго не бросай, — нахмурилась Елена Борисовна. — И счета вовремя оплачивай.

Вот так всегда. Катя думала, что мама за нее переживает? Куда там. Она за жилье беспокоится.

— Мам, ну, я же не маленькая, — скрыв разочарование, улыбнулась Катерина. — Все будет хорошо. И с квартирой, и с оплатой. И со мной.

— Надеюсь, — вздохнула Елена Борисовна. — Я завтра рано уеду, так что, смотри, не проспи сама.

— Постараюсь, — усмехнулась Катя.

Она давно уже привыкла к подобным наказам. Это раньше она пыталась доказывать маме свою самостоятельность, пока однажды не поняла, что такое вот ворчание — единственная забота, на которую способна ее матушка. Пусть и проявляется эта забота столь странным способом.

Мама кивнула и пошла к себе, а Катерина принялась за уборку. Собрала со стола посуду, загрузила машинку, помыла плиту и полы. Ей всегда хорошо думалось под такие вот простые действия.

Сейчас, все ее мысли занимала недавняя поездка. И босс.