Читать книгу "Маги без времени - Сергей Лукьяненко"

Мне это нравилось.

А ещё тут всем было наплевать на Тёмную Империю. Да, про неё знали, говорили, но не больше, чем про другие страны. Южан, мне кажется, не любили сильнее, жителей восточных провинций считали менее культурными, а северян – заносчивыми. Словно и не было девяносто лет назад великой Войны, сражений, альянсов, предательств и героизма. Свергнутого Тёмным Властелином монарха здесь не то чтобы чтили, но считали слабовольным растяпой-неудачником, павшим жертвой амбициозного волшебника. Самого Тёмного Властелина считали обычным магом! Никакого божественного или полубожественного происхождения его не признавали, слегка поругивали, но некоторые признавали, что он внёс огромный вклад в развитие магии и Тёмная Империя при нём добилась немалых успехов.

Честное слово: куда больше, чем Тёмного Властелина, здесь побаивались пронырливых южан! Пусть те и не прославились ратными подвигами, но успешно конкурировали с местными торговцами, скупали шахты и пастбища, селились обособленными кварталами и не признавали местные обычаи.

Вначале нас это удивляло. Потом стало обидно. А в конце концов – безразлично. Прежняя жизнь стремительно уносилась вдаль с каждым прожитым здесь днём. У нас даже речь приобрела местный акцент, над которым мы вначале тихонько посмеивались.

Я прошёл по улице мимо аккуратненьких домиков с цветниками вокруг. Заборчики были низкие, по пояс, калитки не запирались, на окнах не было занавесей – порядочному человеку нечего скрывать и нечего бояться. Старички курили трубки на порогах своих домов или сидели за чашкой пунша или кружкой кофе в кофейнях. Я вежливо кланялся каждому, касаясь фетровой шляпы с высокой тульёй и узкими полями. Мне кивали в ответ, точно так же дотрагиваясь до головных уборов. Шедший навстречу тощий подросток свою шляпу уважительно снял, и дело было не в том, что я с его точки зрения совсем взрослый и к тому же маг. Дело было в том, что я свой.

Почти свой.

Я даже сам в это верил.

Наша калитка тоже была открыта, я вошёл, постучал ботинком о ботинок, стряхивая мусор. Зима здесь тёплая, снега почти не бывает, грязи тоже, но почистить обувь у ворот – местный обычай.

Мира была на кухне. Расставляла в шкафу вымытую посуду. Слишком уж чисто вымытую, на мой взгляд.

– Привет, – сказал я, целуя её в щеку.

Думаю, девять мужчин из десяти, покажи им Миру три года назад и нынешнюю, сказали бы, что она стала только красивее. Три года назад она была симпатичной девчонкой лет двадцати. Сейчас – красивой женщиной «за тридцать».

Не просто красивой – красавицей. Со светлыми волосами в одну косу (единственное, в чём Мира не уступила здешней моде – не заплетала волосы в две широкие косы и не складывали потом «улитками» на висках). Она не была пышной, что ценилось у местных дам, но и от тонкости юной девушки избавилась.

Красивая, умная, волшебная.

Моя.

– Как прошло? – спросила Мира.

Я видел её озабоченный внимательный взгляд. При встрече мы всегда смотрим друг на друга с опаской, ищем следы ушедшего времени.

– Прекрасно, – ответил я. – Минут сорок от силы всё заняло. Двадцать пять цехинов и… – я достал подарок, – в знак особой благодарности…

– Какая красота, – оценила Мира, разглядывая часы. Открыла крышку, полюбовалась выложенным перламутром циферблатом. – Очень изящная работа… и минуты показывают… Да они дороже, чем плата!

– Конечно. Всё очень красиво получилось. – Я сел на жёсткий высокий стул и рассказал, как очистил квартал от крыс и насекомых.

Мира засмеялась.

– Жди новых заказчиков, гроза мышей!

– Да легко, – я кивнул на тарелки. – Слушай, ты не…

– Я их просто мыла, – сказала Мира. – Взяла в лавке жидкое мыло для посуды. Новинка. Представляешь? – всё как новое!

– Без магии? – уточнил я.

Три года назад, добравшись до Низинного Княжества, мы с Мирой решили, что она некоторое время поживёт без волшебства. Хоть мы и оба постарели, но Мире досталось куда серьёзнее. Она истратила десять лет жизни, защищая нас от Тёмного Властелина, воплотившегося в регуляторе магии Эмире. Теперь был мой черёд работать и стареть. Во всяком случае, до тех пор, пока наш возраст не сравняется.

– Без, – сказала Мира. Взяла стул и села напротив. – Я тебя обманывала, я иногда использовала волшебство. Немножко. В подвале подсветить. Пауков весной из спальни прогнала. И одежду гладила с руной, когда служанка болела, я ненавижу гладить.

Я кивнул. Я подозревал, что она использует волшебство, – совсем по чуть-чуть, по паре минут в неделю. Очень трудно отказаться от рунной магии, если ты ею владеешь.

– Но теперь я не буду использовать магию совсем, – сказала Мира.

Я уставился на неё, в первую очередь на волосы – нет ли седого волоска? Хотя Мира бы его вырвала…

– Девять месяцев не буду, – добавила Мира.

У меня всё внутри ухнуло. Я сглотнул и спросил:

– Что, точно?

Мира кивнула. Сидела, смотрела на меня и ждала.

– Никакой магии, – сказал я озабоченно. – Это уж точно. А гладит пусть служанка.

Есть лишь одно различие в рунной магии для мужчин и женщин. Женщины не могут колдовать, если они ждут ребёнка.

Во всяком случае, если хотят его дождаться.

Даже самое мелкое и лёгкое волшебство в этом случае опасно. Это ведь только женщина стареет, её время уходит, ребёнок живёт своим временем.

Если речь о мгновении, о минуте, то ещё может пронести. А если на магию тратятся часы – ребёнок умирает. Связь между матерью и нерождённым дитём не выдерживает волшебства.

Конечно, если женщина-волшебник не хочет иметь ребёнка, она наоборот вовсю пользуется этим…

– Что скажешь? – спросила Мира настороженно.

– Дай в себя прийти, – честно попросил я. – Неожиданно как-то.

– Меня соседки порой спрашивают, – сказала Мира, – в каком возрасте принято детей рожать в Тёмной Империи. Не болею ли я часом… Нет, ты не подумай, я не из-за этого…

Она снова замолчала. И я молчал.

– Я понимаю, мне двадцать. А ты ещё моложе. Но вот это… тело… – Мира провела по лицу рукой. – У него свой счёт. Оно кричит, что ему уже много лет. Что оно давным-давно готово. Что оно хочет родить. Продолжиться в вечности, а не истлеть бесследно. Может быть, ты не чувствуешь, Грис. Может быть, тебе кажется, что тебе восемнадцать…

– Девятнадцать почти, – поправил я.

– …а не тридцать. Но это тоже неправда. Нам и восемнадцать, и тридцать. Мы и юнцы, и взрослые люди. С этим придётся жить, сколько уж осталось – столько и придётся. Такая судьба у магов. Такая цена у волшебства.

Мира замолчала, опустила глаза. Добавила:

– Наверное, не время. Мы ведь даже не решили, остаёмся ли здесь навсегда. Если ты скажешь, что не стоит… я пойду и поглажу простыни.