Читать книгу "Толстый - спаситель французской короны - Мария Некрасова"

– Черт, а я как дура от него бегала!

– Где? – заинтересовалась Жозе-фу, непонимающе глядя на снимок. С фотки на нее глядел призрак, а на заднем плане спокойно стояла Ленка, и не думая бежать. – Элен, ви прекрьясно вьиглядите! – оценила Жозя.

Но Ленка, забыв о конспирации, гнула свое.

– А ты тоже хорош: «Призрак Леонардо да Винчи!» – передразнила она Сашку, но тут же осеклась: – Ну да, действительно похож…

Жозя еще раз глянула на снимок и оценила:

– Это наш сосьед. Он двьойник великьий худьожьник.

Тонкий закивал:

– Знаем. Он звал к себе после завтрака. Пойдем?

Жозе-фу сразу согласилась.

Дедушка-непризрак обрадовался Жозефе и Ленке как родным. На Тонкого поначалу косился и, по глазам было видно, мысленно примерял на него винни-пуховскую пижамку. Но Сашка показал свои рисунки, спросил что-то о Леонардо да Винчи, и ледок был сломан. Заказав в номер чаю с крекерами, непризрак стал рассказывать о первых годах эмиграции и о своем сходстве с Леонардо.

История смахивала на бестселлер из серии «Приключения шизиков за границей».

– Мы в Москве жили на Баррикадной, – рассказывал дедушка. – Просыпаемся ночью – стреляют. – Он многозначительно посмотрел на гостей и разъяснил: – Осенью девяносто третьего, когда путч начался. Одна очередь к нам в окно влетела – пять пуль, хватило бы на всю семью. Хорошо, мы были в другой комнате. Я и говорю Петькиным родителям: «Вы как хотите, а внука я спасу». У него тогда голос был, думали, прилетим в Париж, сделаем из Петюни поп-звезду…

– Трудно было? – спросила Ленка.

Дедушка кивнул:

– Я посуду мыл в ресторане. Как-то поехали мы в Амбуаз, а тут, как волшебник из сказки, подбегает ко мне менеджер и приглашает на работу. «Вам, – говорит, – только волосы и бороду подлиннее отпустить, будете у нас Леонардо да Винчи. Туристов будем с вами фотографировать на память». Я подумал, а что? У нас ведь по Красной площади ходят всякие Ленины, Сталины. Что я, хуже?

– Значит, вы в Амбуазе работаете! – понял Тонкий.

– Работал, – поправил Леонардо. – Уволили недавно. Да не очень-то и хотелось, – непонятно добавил он.

– Вы лучше расскажите, что в Москве делается, – перевел разговор Петька.

Тонкий не очень-то интересовался политикой и стал рассказывать, какую музыку слушают, какие книжки читают, как ходят в школу без формы и так далее. Но Петька был в восторге. Он все время перебивал, вскрикивая: «Надо же! А в мое время…» И, как столетний дед, рассказывал, что читали и слушали в его время. Тонкий подумал, что, наверное, нелегко так отстать от жизни родной страны. Для этого надо жить на облаке. Или во Франции.

С Ленкой Патрик не то чтобы помирился, но и ругаться не стал. Под присмотром Жози и дедушки не очень-то поругаешься, да и мириться – приятного мало.

Но день прошел не зря: начинающий сыщик Александр Уткин убедился, что призрак – на самом деле не призрак, а дедушка Патрика, что дедушка работал в Амбуазе, что сейчас уволен, но продолжает ошиваться рядом и не хочет рассказывать историю своего увольнения. И в ту ночь они с Ленкой видели его у Амбуаза. А наутро по ящику показали порезанную койку. Есть у Тонкого этот недостаток, чуть что – сразу начинает подозревать всех подряд. И все же… Дедулю видели в нужное время в нужном месте. И с администрацией у него нелады… Вполне по-русски – тебя уволили, а ты что-нибудь сопрешь или попортишь на бывшем месте работы, и сразу на душе полегчает.

Глава XXVIIЧто резал вандал?

Они проторчали у Патрика и его деда до вечера. Жозе-фу велела воспитанникам идти в номер, а сама пошла зачем-то вниз. Тонкий с Ленкой плюхнулись на диван и стали зевать. До ужина еще целый час, делать решительно нечего. Пользуясь паузой, Тонкий вытряхнул на свет верного крыса (пусть побегает, пока Жозя не видит). Вслед за крысом вытряхнулось и его гнездо. Очередная партия визиток, платки, тряпки… так, минуточку! Тонкий вынул из общей кучи кусок желтой тряпки и повертел в руках. Знакомая тряпочка! Нет, не может быть… Но во всей гостинице – ни одной занавески, только жалюзи. И цвет… Тонкий достал газету с репортажем о вандализме и уставился на фотографию – оно! Точно оно! На крупной, четкой фотке были видны мельчайшие ворсинки ткани и ваты. Да, тряпка из гнезда верного крыса оторвана от королевской койки!

Тонкий вспомнил, как поехал в Амбуаз в то самое утро, когда Франция только узнала о вандале. Замок был оцеплен, за ограждением стояла эта кровать, ее снимали для телевидения, а потом утащили обратно в замок. Туристов за ограждение, конечно, не пустили, но к крысам человеческие запреты не относятся. Толстый тогда еще не был обнаружен и скорее всего сидел в рюкзаке. То есть, получается, выпрыгнул из рюкзака, откусил себе тряпочку и в рюкзак же запихал.

– Вандал ты, Толстый! – сказал Сашка и щелкнул верного крыса по носу.

Ленка забилась в свою комнату и разглядывала какой-то модный журнал (Жозе-фу натащила вместе с газетами), и Тонкому было не с кем разделить свое открытие. Он положил тряпочку перед собой и рассматривал. Перевернул другой стороной и… нет, господа, это уж слишком. Сколько там лет этой ткани, были тогда чернила или нет, Тонкий не знал. Но цифры на штампе гласили – 1999! Может, это, конечно, и номер (Тонкий не мог прочесть надпись по-французски на том же штампе), но почему-то казалось, что не номер это, а год! Ткань эта выпущена в 1999 году какой-то французской ткацкой фабрикой. Значит, либо он ошибся (что вряд ли) и ткань не с кровати, ЛИБО КРОВАТЬ, КОТОРУЮ В ТОТ ДЕНЬ ПОКАЗЫВАЛИ ЖУРНАЛИСТАМ, БЫЛА КОПИЕЙ!

За дверью послышались шаги. Тонкий сгреб в рюкзак верного крыса, а тряпку сунул под нос вошедшей Жозефе:

– Мадемуазель Жозефа, что написано?

Жозя рассеянно поднесла тряпку к глазам:

– Ткьяцкайя фабрика «Лилия», Пари, 1999 год. Зачемь это фам, Александр?!

Тонкий рассеянно покачал головой:

– Просто спросил, – сунул тряпку в карман и плюхнулся на диванчик. Получается, вандал резал копию? Но тогда бы музейная администрация об этом знала и не стала бы поднимать столько шума. А она подняла, и, как пишут в газетах, завтра мебель повезут реставрировать. Что же, реставраторы будут как дураки восстанавливать копию? Нет, проще новую сделать.

Что-то странно это.

Глава XXVIIIКак избавиться от гувернантки?

Ежедневно взрослые пишут, издают и потребляют кучу ненужной справочной литературы. «Как избавиться от улик?» – да Сашке бы найти хоть одну по делу Леонардо, а они избавляются! Или еще хуже: «Как избавиться от крыс?» А вот на волнующий Сашку вопрос: «Как избавиться от гувернантки?» – почему-то не написано ни одной взрослой книжки. Хотя бы на несколько часов избавиться, чтобы пошпионить с Патриком в Амбуазе… Сегодня, когда койку повезут на реставрацию, надо подослать Патрика к реставратору, и пусть он вроде невзначай спросит: неужели проще отреставрировать копию, чем сделать новую?