Читать книгу "Грешница - Тесс Герритсен"

— Я поставил машину в гараж. Надеюсь, ты не против. На улицу выгнали снегоуборочную технику…

— Они бы отбуксировали машину, если бы ты ее не убрал. Так что ты все правильно сделал. — Она улыбнулась и тихо добавила: — Спи.

Какое-то мгновение они смотрели друг на друга. Разрываясь между желанием и сомнениями, она молчала, прекрасно сознавая последствия неправильного выбора. Конечно, оба они думали об одном и том же: ее спальня рядом. Нужно сделать всего лишь несколько шагов, обнять Виктора, и она опять окажется в прошлом. В прошлом, из которого с таким трудом выбралась.

Маура встала с дивана, сделав над собой величайшее усилие, как будто карабкалась из зыбучих песков.

— Увидимся утром, — сказала она.

«Что это, разочарование в его глазах?» — задалась она вопросом. И испытала легкую радость от этой мысли.

Лежа в постели, она не могла сомкнуть глаз, взволнованная оттого, что находится с Виктором под одной крышей. Под ее крышей, на ее территории. В Сан-Франциско они жили в доме, принадлежавшем ему еще до женитьбы, и она никогда не думала о нем как о своем. Сегодня все было иначе: она хозяйка положения. И будущее тоже зависит от ее выбора.

Возможность выбора мучила ее.

Только очнувшись, Маура поняла, что на самом деле спала. В окно уже лился дневной свет. Она еще немного полежала в постели, вспоминая, что разбудило ее. Размышляя над тем, что скажет ему. Потом она расслышала, как открылась дверь гаража и под окном заревел мотор.

Она вскочила с постели и выглянула в окно — как раз в тот момент, когда машина Виктора выехала со двора и исчезла за углом.

8

Джейн Риццоли проснулась, едва забрезжил рассвет. За окном было тихо, утренний транспорт еще не нарушил покоя горожан. Она лежала, уставившись в пустоту, и думала: «Ну же, решайся. Хватит прятать голову в песок».

Она включила лампу и присела на кровати, чувствуя, как подступает тошнота. Хотя в комнате было прохладно, она взмокла от пота, и ночная сорочка противно липла к телу.

Пора посмотреть правде в глаза.

Она босиком прошла в ванную. Упаковка лежала на полочке возле раковины, там она оставила ее накануне вечером, чтобы не забыть использовать утром. Как будто об этом можно забыть! Джейн вскрыла коробку, надорвала пакетик из фольги и достала полоску для теста. Вечером она несколько раз перечитала инструкцию по применению, практически заучила ее наизусть. И все равно принялась читать заново. Оттягивая решающий момент.

Наконец она села на унитаз. Удерживая полоску между ног, она пописала на нее, пропитывая первой утренней мочой.

«Подождите две минуты», — гласила инструкция.

Она положила полоску на полочку и пошла на кухню. Налила себе стакан апельсинового сока. Рука, которая привыкла крепко держать оружие и стрелять на поражение, попадая точно в цель, предательски дрожала, когда Джейн подносила стакан к губам. Она уставилась на кухонные часы, с волнением наблюдая за судорожными колебаниями секундной стрелки и чувствуя, как с каждой секундой учащается пульс. Она никогда не была трусихой, никогда не пасовала перед врагом, но здесь был страх другого рода, личный и гнетущий. Страх перед тем, что она может принять неверное решение, о котором будет жалеть всю оставшуюся жизнь.

«Черт тебя дери, Джейн. Ты справишься!»

Вдруг разозлившись, презирая себя за трусость, она отставила стакан с соком и вернулась в ванную. Даже не остановилась в дверях, а решительно подошла к полочке и взяла в руки тестовую полоску.

Ей не нужно было перечитывать инструкцию, чтобы понять, что означает пурпурная линия.

Джейн не помнила, как дошла до спальни. Просто она вдруг поняла, что сидит на кровати с полоской теста на коленях. Она никогда не любила пурпурный цвет — он слишком девчачий и вычурный. А теперь ее и вовсе тошнило от одного его вида. Она думала, что готова к результату, но оказалось, что ошиблась. Ноги затекли от долгого пребывания в одной позе, но у нее не было сил шевельнуться. Даже мозг отказывался соображать, мысли тонули в ужасе и нерешительности. Она не представляла, что делать дальше. Первая мысль, пришедшая в голову, была по-детски иррациональной:

«Хочу к маме!»

Тридцатичетырехлетняя женщина, свободная и независимая, она вышибала двери и выслеживала убийц. Она даже убила человека. И вот, нате вам — ей вдруг захотелось кинуться в объятия мамочки!

Зазвонил телефон.

Джейн изумленно уставилась на аппарат, словно впервые видела телефон. Только после четвертого звонка она сняла трубку.

— Привет, ты еще дома? — раздался голос Фроста. — Команда уже на месте.

Она попыталась сосредоточиться. Команда. Пруд. Повернувшись и взглянув на часы, она с удивлением увидела, что уже четверть девятого.

— Риццоли! Мы готовы драгировать. Начинать?

— Да. Я сейчас буду. — Джейн повесила трубку. Звук, с которым трубка опустилась на рычаг, тут же привел ее в чувство, словно щелчок пальцев гипнотизера. Она мгновенно вышла из транса, и работа разом заняла ее мысли.

Риццоли выбросила полоску теста в мусорную корзину. Потом оделась и отправилась на службу.

* * *

Крысиная леди.

К какому страшному финалу может вывести жизненный путь, думала Маура, глядя на труп, который лежал на секционном столе под простыней, скрывающей все ужасы. Без имени, без лица, твое земное существование подытожено всего парой слов, которые лишь подчеркивают убожество кончины. Ты превратилась в корм для грызунов.

Прозвище еще вчера придумал Даррен Кроу, когда они ждали бригаду из морга, отгоняя паразитов фонариками. Он небрежно обронил его в присутствии санитаров, и уже к утру, когда Маура пришла в офис, ее сотрудники называли жертву Крысиной леди. Она понимала, что это не более чем удобная кличка для женщины, которая на самом деле могла быть какой-нибудь Джейн Доу, но все равно морщилась, даже когда слышала это из уст детектива Слипера. Вот как мы пытаемся бороться со страхом, думала она. Держим жертву на расстоянии. Распознаем ее по прозвищам или по диагнозу, а то и просто по номеру дела. Они уже не люди для нас, их судьбы не могут ранить наши сердца.

Маура обернулась, когда в лабораторию вошли Кроу и Слипер. Последний выглядел измученным после ночного напряжения, и резкий свет ламп безжалостно подчеркивал его набрякшие веки и впавшие щеки. Рядом с ним Кроу выглядел как молодой лев — загорелый, спортивный, уверенный в себе. Кроу был не из тех, кого легко оскорбить: под личиной самодовольства часто кроется жестокость. Он смотрел на труп, брезгливо поджав губы. Вскрытие обещало быть процедурой не для слабонервных, и даже Кроу, казалось, испытывал некоторое волнение.

— Рентгеновские снимки уже готовы, — сказала Маура. — Давайте посмотрим их, прежде чем начнем вскрытие.

Она подошла к дальней стене и щелкнула выключателем. Замерцал экран, высвечивая зловещие очертания ребер, позвоночника и таза. По всей грудной клетке, словно звезды по галактике, были разбросаны яркие металлические крапинки.