Читать книгу "Отомщенный любовник - Дж. Р. Уорд"

Повисла длинная пауза, во время которой единственным звуком было потрескивание факела.

Ви нарушил молчание:

– Думаю, тебе нужно собрать Братство и объясниться с Бэт. Как я уже сказал, если ты хочешь сражаться, вперед. Но только так, чтобы все об этом знали, ясно? Таким образом, ты будешь там не один. Как и мы. Прямо сейчас, когда нужно чередоваться, один из нас остается без напарника. И если ты присоединишься к нам на законных основаниях, то решишь эту проблему.

– Господи, – Рофу пришлось улыбнуться, – знай я, что ты со мной согласишься, давно бы все рассказал. – Он посмотрел на Деву-Летописецу. – Но как же законы? Традиции?

Мать расы повернулась к нему и сдержанно произнесла:

– Столько всего изменилось. Что значит еще одна перемена? Ступайте с миром, Роф, сын Рофа, и Вишес, дитя моего чрева.

Дева-Летописеца исчезла, словно дыхание холодной ночью, обратившись в эфир, будто ее здесь никогда не было.

Роф прислонился к полкам и, когда в висках застучало, приподнял темные очки и потер свои бесполезные глаза. Остановившись, он опустил веки и замер как камень, окружавший его.

– Выглядишь помятым, – прошептал Ви.

Таким он и был, не так ли? И это так печально.

* * *

Торговля наркотиками – весьма прибыльный бизнес.

В своем личном офисе в ЗироСам Ривендж подошел к лежавшей на столе ночной выручке, тщательно проверяя сумму до последнего цента. айЭм делал то же самое в ресторане «У Сола», и каждый раз с наступлением ночи первым делом они встречались здесь и сравнивали результаты.

Как правило, они сходились в цифрах. В ином случае он полагался на айЭма.

Благодаря алкоголю, наркотикам и сексу, выручка превышала двести девяносто тысяч в одном лишь ЗироСам. Двадцать два человека работали в клубе за оклад, включая десять вышибал, трех барменов, шесть проституток, Трэза, айЭма и Хекс; издержки на них всех составляли примерно семьдесят пять штук за ночь. Букмекеры и определенные дилеры, – те торговцы наркотиками, которым он позволял сбывать товар на своей территории, – вели дела на комиссионной основе, и все, что оставалось за минусом их доли, принадлежало ему. Также, каждую неделю или около того, он или Хекс с Маврами заключали крупные сделки с избранными торговцами, у кого была собственная сеть по продаже наркотиков либо в Колдвелле, либо на Манхэттене.

В общей сложности, каждую ночь после всех затрат на персонал у него оставалось, грубо говоря, двести тысяч, чтобы заплатить за наркотики и алкоголь, которые он продавал, отопление, электричество и капитальный ремонт, а также позаботиться о семерых уборщицах, приходивших в пять утра.

Каждый год от своего бизнеса он получал около пятидесяти миллионов чистыми – звучит неприлично, но так и есть, особенно учитывая, что Рив платил налоги лишь на долю этих денег. Дело в том, что наркотики и секс были рискованным бизнесом, но и потенциальная выгода – громадной. А ему нужны были деньги. Очень. Поддержание привычного стиля жизни матери, которого она заслуживала, требовало многих миллионов долларов. К тому же, у него есть собственные дома, и каждый год он менял Бентли, как только выходила новая модель.

Но самые высокие личные расходы приходили в виде маленьких черных бархатных мешочков.

Рив взял одну из ведомостей, присланную из ювелирного магазина в Нью-Йорке. Доставка теперь осуществлялась по понедельникам – вместо последней пятницы месяца: с открытием Железной Маски выходной день ЗироСама перенесли на воскресенье.

Он развязал атласный шнурок и открыл мешочек, высыпав на ладонь горсть рубинов. Четверть миллиона долларов в кровавых камнях. Он вернул их на место, завязал шнурок в тугой узел и посмотрел на часы. Около шестнадцати часов до того, как ему придется ехать на север.

Первый вторник месяца был днем откупа, и он платил принцессе двумя способами. Одним из них были драгоценности. Вторым – его тело.

Но и она платила свою цену.

От мысли о том, куда он направляется и что ему придется сделать, покалывало шею, и он не удивился, когда зрение начало меняться, темно-розовый и кроваво-красный вытеснили черные и белые цвета его офиса, поле зрения сравнялось в плоскую грань.

Выдвинув ящик, Рив взял одну из его чудных новых упаковок дофамина и шприц, который использовал последние пару раз, когда делал инъекции в офисе. Закатав левый рукав, он затянул жгут посреди бицепса – по привычке, а не по необходимости. Его вены были такими опухшими, словно под кожу забрались кроты, и он почувствовал укол удовлетворения оттого, в каком состоянии они находились.

На игле не было колпачка, и он наполнил шприц движением человека, делавшего это далеко не в первый раз. Рив не сразу нашел нормальную вену, снова и снова пронзая себя тонким стальным копьем, совершенно ничего не чувствуя. Он понял, что наконец попал в нужное место, когда дернул шприц и увидел, как кровь смешалась с прозрачным лекарством.

Ослабив жгут и нажав большим пальцем на поршень, он посмотрел на воспаление в своей руке и подумал о Элене. Хоть она и не доверяла ему, отвергала влечение к нему, и столкнет небеса с землей, только чтобы не идти с ним на свидание, девушка все равно хотела быть спасителем. Она по-прежнему хотела лишь лучшего для него и его здоровья.

Именно такую женщину называют достойной.

Он ввел уже половину лекарства, когда зазвонил его телефон. Быстро взглянув на экран, на котором высветился незнакомый номер, Рив не стал отвечать на звонок. Эти цифры знали лишь те, с кем он хотел говорить, и список этот был чертовски коротким: его сестра, мать, Хекс, Трэз и айЭм. И Брат Зейдист, хеллрен его сестры.

И больше никто.

Вытащив иглу из васкулярной выгребной ямы, он выругался, услышав писк, говоривший о том, что было оставлено голосовое сообщение. Он получал их время от времени, люди оставляли хлам своих жизней в его небольшом уголке технопространства, не зная, что ошиблись номером. Он никогда им не перезванивал, никогда не писал «Вы не туда попали». Они узнают об этом, когда тот, кому они, по их мнению, звонили, не отвечал тем же.

Закрыв глаза и откинувшись на спинку кресла, Рив бросил шприц на ведомости, ему было все равно, подействует ли лекарство.

Он сидел в одиночестве в своем логове беззакония, в тихий час после того, как ушел персонал, и перед тем, как придут уборщицы, ему было абсолютно наплевать, вернется ли его плоское зрение к трехмерному или нет. Наплевать, появится ли вновь многоцветный спектр. Он не думал каждую секунду о том, станет ли когда-нибудь снова «нормальным».

Вот она, перемена, понял Рив. До сих пор он всегда отчаянно хотел, чтобы лекарство подействовало.

Что послужило переломом?

Рив не стал отвечать на этот вопрос, взял мобильник и нащупал свою трость. Со стоном, он осторожно встал и направился в свою личную спальню. Онемение быстро возвращалось к ногам и ступням, быстрее, чем во время поездки из Коннектикута, но, с другой стороны, это было в порядке вещей. Чем меньше потребности симпата давали о себе знать, тем лучше действовало лекарство. И, надо же, забавно, его взбесило то, что его наняли для убийства короля.