Читать книгу "Бесконечность не предел - Василий Головачев"

Его усилия не пропали даром, выгнутая рогами решётка излучателя потекла струёй расплавленного пластилина, потеряла форму, и молнии, накопившиеся на концах рогов, перекинулись на весь корпус дредноута.

В следующее мгновение взорвалась ракета в правом контейнере пусковой установки, испаряя часть брони и оплавляя бок монстра. За ней рванул боезапас снарядов, вспарывая верхнюю часть башни с лёгкостью консервного ножа, вскрывающего банку тушёнки.

Дредноут начал дымить, сверкать и разваливаться на глазах. Через пару мгновений из общего костра выпрыгнул на поле гигант в ребристых латах крестоносца, похожий и на человека, и на тигра одновременно. Во всяком случае, голова у него была наполовину тигриная, наполовину человечья, посаженная на широченные человеческие плечи. Это и был Лаурис Эблиссон, рождённый фантазией Саблиных, потерявший все свои энергетические «костыли» — меркабы.

По-видимому, у него ещё оставались какие-то иллюзии насчёт своих возможностей «супермена», так как он с рычанием прыгнул на Данимира, оказавшегося ближе, чем второй Саблин. Но уже в прыжке тигриная голова монстра превратилась в крысино-человеческую, и когда крысочеловек обрушился на Саблина-11, он был уже вдвое меньше первоначальной твари и походил на летучую мышь, исполосованную жилами и оголившимися мышцами. Да и этот псевдозверь менялся на глазах под импульсами формотранса, пытаясь сопротивляться: у него то отрастали лапы, то худели, скрючиваясь в насекомьи щетинки, голова то становилась тигриной, то усыхала до размеров черепа крысы.

Осознав, что проигрывает, тварь Эблиссон взвыл, дотягиваясь до Саблина-2 когтистой лапой, не дотянулся, взвился вверх, собираясь, очевидно, протиснуться сквозь отверстия в ажурном куполе, и на него сверху хищно кинулась гигантская четырёхлапая птица. Вцепилась лапами в туловище псевдокрысы, долбанула клювом так, что всё скрюченное «тело» психосоматической структуры Эблиссона покрылось сеточкой золотистых молний.

В течение нескольких мгновений псевдокрыса, трепыхаясь, превратилась в мохнатое кожистое яйцо и перестала двигаться.

Птица села на холм, трансформируясь в человека в плаще, покрытом птичьими перьями.

«Салют победителям!» — раздался характерный мыслеголос.

«Прохориил, — выдохнул еле живой, «помятый и раненый» Саблин-2. — Мог бы и помочь».

«Я контролировал ситуацию на случай вашей неудачи», — самодовольно сказал Прохор-999, пряча яйцо в карман плаща.

«Что ты с ним сделал?» — спросил Саблин-11, тоже получивший немало «ранений».

«Закапсулировал».

«Зачем?»

«Он мне пригодится».

Купол над местом боя внезапно расплылся сизым дымком, и на холм опустилась ещё одна человеческая фигура, тоже в плаще, но покрытом не перьями, а сверкающей алмазной пылью. Это был ДД.

«Дайте», — протянул он руку.

Прохор-999 посмотрел на него с сомнением.

«Боитесь, что он вырвется?»

«Дайте».

Прохориил помедлил, но яйцо передал.

ДД осмотрел его со всех сторон, взвесил в руке, поднёс ладонь к глазам, сосредоточился.

«Нет!» — бросился к нему Прохориил, но было уже поздно.

Кожистое яйцо вспыхнуло ядовитым зелёным пламенем и начало распадаться на струи искр, издавая стоны и корчась. Через несколько мгновений его не стало.

Фигура Прохора выросла чуть ли не до «неба».

«Зачем вы это сделали?!»

ДД кротко посмотрел на него снизу вверх.

«Контакты с такими нравственными уродами небезопасны».

«Я хотел использовать его линию… для ликвидации других «родственников».

«Мы сможем это сделать через Наумански».

«Чёрт бы вас побрал!»

«Полегче, друг мой, — мрачно сказал Данимир. — Ты мужик сильный, я знаю, но где-то наверняка есть формонавты и посильнее. Давай лучше подумаем о следующем шаге».

Глаза Прохориила вспыхнули нездоровым блеском.

«Я и без вас знаю, что мне делать».

«Это ты зря, — осуждающе покачал головой Саблин-2. — Мы без тебя всё равно добьёмся цели, а ты без нас вряд ли».

ДД улыбнулся.

«Мой друг араб говорит: уступая, ты выдерживаешь испытание. Я проверил этот тезис, он работает. Но давайте не спорить и не доказывать свою исключительность. Пора возвращаться домой. Нам предстоит ещё одно общее дело».

Прохориил помолчал, что-то решая про себя.

«Хорошо, на этот раз я уступлю. Возвращаемся».

Марк Эллисон, задремавший (как думали телохранители) на заднем сиденье «Кадиллака», вдруг проснулся и завертел головой.

— Едет ли за нами белый «Форд»?

— Так точно, босс, — ответил начальник охраны.

— Это журналисты, мне нужна та, смуглая, из «Ассошиэйтед пресс».

— Та, что задавала вам вопросы?

— Остановите.

Кортеж остановился.

Эллисон вылез из машины, приблизился к остановившемуся за кортежем «Форду», сделал понятный жест рукой.

— Пусть она выйдет.

Начальник охраны рысцой подбежал к «Форду», что-то сказал, и смуглолицая журналистка вылезла из машины, подошла к миллиардеру.

— Слушаю вас, господин Эллисон.

«Переселяемся», — скомандовал ДД.

Через мгновение четвёрка победителей Админа-22 пересела в прелестную головку двоюродной сестры Талгата.

Между небом и землёй

Вертолёт запаздывал, и Волков нервничал. Он ещё никогда никого не подводил в жизни, железно выполняя обещания, и неприбытие «вертушки» считал чем-то сродни предательству.

— Будем в двенадцать, Николаевич, — подтвердил начальник полётов Абаканского центра боевого применения гражданской авиации. — Прилетит «Ансат», заберёт вас всех, не переживай.

Волков опустил мобильный телефон, посмотрел на Талгата.

Оба стояли в низинке между скалами, куда выходил лаз из пещеры с ледяным потолком, и смотрели в распадок. Вертолёт мог сесть только там, и по буеракам компании надо было спускаться к нему метров двести.

— Если нас заметят в момент спуска…

— Ничего, старик, прорвёмся, — хладнокровно сказал араб, подставляя лицо утреннему солнышку. — Вряд ли Охотники умеют прыгать по скалам как горные козлы. Вернётся Данияр, да ещё не один, они устроят преследователям такой цирк, что мало не покажется.

— Формотранс? — прищурился Волков.

Талгат кивнул.

— А ты владеешь этим… колдовством?

— За кого ты меня принимаешь? Если бы я владел формотрансом, ты бы передо мной сейчас не стоял живой. Я в этом деле глухонемой.

Сергей Николаевич скупо улыбнулся.