Читать книгу "Утеха падали - Дэн Симмонс"

Тони Хэрод поздравлял себя с тем, что ему удалось выжить.

После ничем не спровоцированного нападения на него черной суки на острове Хэрод решил, что, вероятно, удача изменила ему. У него ушло полчаса на то, чтобы разогнуться, а остаток этой безумной ночи он провел, бегая от охранников, которые уже палили из автоматов во все движущиеся предметы. Хэрод двинулся к взлетному полю, надеясь на то, что сможет улететь на самолете Саттера или Вилли, но ему хватило одного взгляда на полыхавший там огонь, чтобы убраться обратно в лес.

Несколько часов он прятался под кроватью в одном из бунгало летнего лагеря неподалеку от амфитеатра. Один раз туда забрела группа пьяных охранников — они обшарили кухню и главные помещения в поисках спиртного и ценностей, разыграли три банка в покер и отправились обратно искать свое подразделение. Именно из, их возбужденной болтовни Хэрод узнал, что Барент находился на борту «Антуанетты», когда яхта взлетела на воздух.

На востоке уже светало, когда Хэрод выбрался из бунгало и направился к пристани. У причала стояли четыре катера, и ему удалось завести один из них — быстроходный, длиной в 12 футов, — пользуясь навыками, к которым он не прибегал со времен своей бродяжьей жизни в Чикаго. Пьяный охранник, спавший под дубами, дважды выстрелил в Хэрода, но тот уже на полмили углубился в океан. Других признаков преследования он не заметил.

Хэрод знал, что остров Долменн находится всего в двадцати милях от берега, и решил, что даже со своими ограниченными навигационными навыками не промахнется мимо берега Северной Америки, если будет держать курс на запад.

День был облачным, но водная гладь спокойной, будто компенсируя ночную грозу и сопутствовавшее ей безумие. Найдя веревку, Хэрод закрепил руль, натянул брезент над кормой и заснул. Проснулся он в двух милях от берега и обнаружил, что кончилось горючее. Пер вые восемнадцать миль его плавания заняли полтора часа, последние две — восемь, и, вероятно, ему никогда бы не удалось добраться до берега, если бы не заметившее его рыболовное судно, взявшее катер на буксир. Рыбаки из Джорджии дали ему воды, пищу, крем от загара и немного топлива. Он последовал за ними между островами и заросшими лесом мысами, выглядевшими, вероятно, так же как и три века назад, пока наконец не пристал к берегу в маленькой бухточке возле провинциального городка Санта-Мария.

Хэрод выдал себя за новичка в морском деле, который нанял свою посудину возле мыса Хилтон и заблудился. Местные власти с трудом поверили в существование такого дурака, но проверять версию Хэрода не стали. Он сделал все что мог для укрепления дружеских отношений, сводил своих спасителей, владельцев судна и еще пятерых зевак в ближайший бар — сомнительно выглядевшее заведение на повороте к государственному парку Санта-Мария — и истратил на них 280 долларов.

Добрые старые ребята все еще пили за его здоровье, когда он убедил дочь владельца бара по имени Стар отвезти его в Джексонвилл. Они добрались до места в половине восьмого вечера, и хотя оставался еще целый час летнего светового времени, Стар решила, что возвращаться в Санта-Марию слишком поздно и начала размышлять, возможно ли получить номер в мотеле в Джексонвилл-Бич или Понтеведра. Стар было около сорока, но она имела такие формы, о которых Хэрод и мечтать не смел. Он дал ей пятьдесят долларов, сказал, чтобы она заезжала, когда в следующий раз будет в Голливуде, и попросил высадить его у «Интернационаля».

У Хэрода в бумажнике оставалось почти четыре тысячи долларов — он не любил путешествовать без карманной наличности и никто ему не сказал, что на острове будет нечего покупать, — но, заказывая билет первого класса до Лос-Анджелеса, он воспользовался одной из своих кредитных карточек.

Во время краткого полета до Атланты он дремал, зато в течение более длинного — в Лос-Анджелес — Хэрод понял, что стюардессы, приносившие ему обед и напитки, явно сочли, что он забрел не в свое отделение. Он осмотрел себя, принюхался и понял, почему они могли прийти к такому выводу.

На его светло-коричневый спортивный пиджак от Джордже Армани попало немного пятен чьей-то крови, пролитой накануне ночью, но зато он пропах дымом, моторным маслом и рыбой. Его черная шелковая рубашка вся пропиталась потом, а летние хлопчатобумажные брюки от Серджорджио и мокасины из крокодиловой кожи были погублены окончательно.

И все же Хэрод не мог смириться с тем, что какая-то стюардесса ведет себя с ним подобным образом. Он ведь оплатил обслуживание первого класса, а Тони Хэрод всегда получал то, что оплачивал! Он бросил взгляд на туалетную комнату — она была пуста. Большая часть пассажиров первого класса уже дремали или читали.

Хэрод поймал высокомерный взгляд белокурой стюардессы.

— Мисс? — обратился он к ней.

Когда она подошла ближе, он до мельчайших подробностей разглядел ее крашеные волосы, слой косметики на лице и слегка смазанную тушь. Ее белые зубы тоже были запачканы розовой помадой.

— Да, сэр? — в ее голосе явно звучала снисходительность.

Хэрод смотрел на нее еще несколько секунд.

— Нет, ничего, — сказал он наконец. — Ничего.

* * *

Хэрод прибыл в Лос-Анджелес рано утром в среду, но ему потребовалось еще три дня, чтобы добраться до дому.

Став вдруг не в меру осторожным, он нанял машину и поехал на пляж Лагуна, где у Тары Истен был загородный дом. Он несколько раз ночевал у нее там в перерывах между ее любовниками. Хэрод знал, что Тара сейчас в Италии на съемках какого-то феминистского вестерна, но ключ по-прежнему на месте — в третьем горшке с рододендронами. Воздух в доме был застоявшийся, и его пришлось как следует проветрить, зато в холодильнике имелся импортный эль, а кровать с водяным матрацем была застлана свежими шелковыми простынями. Большую часть дня Хэрод проспал, вечером посмотрел старые ленты Тары по видео и около полуночи отправился на побережье в китайский ресторан. В четверг он надел темные очки и огромную широкополую шляпу банановой республики, принадлежавшую одному из дружков Тары, и поехал в город поглядеть на свой дом. Казалось, все было в порядке, и все же вечером он снова вернулся в Лагуну.

В четверг газеты на шестой странице опубликовали небольшую заметку о внезапной смерти таинственного миллионера К. Арнольда Барента, скончавшегося от сердечного приступа в своем поместье в Палм-Спрингс. Тело его было кремировано, и европейская ветвь его семейства заказала мемориальную службу в его честь. Четыре ныне здравствующих американских президента выразили свои соболезнования по этому поводу. Далее в заметке бегло перечислялись заслуги Барента в его многолетней благотворительной деятельности и обсуждалось будущее его акционерной империи.

Хэрод покачал головой. Ни слова о яхте, об острове, о Джозефе Кеплере, о преподобном Джимми Уэйне Саттере... Он не сомневался, что их некрологи появятся в ближайшие дни. Кто-то явно пытался все замазать. Огорченные политиканы? Многолетние приспешники этого трио? Какой-нибудь европейский филиал Клуба Островитян? На самом деле Хэроду вовсе не хотелось ничего знать, до тех пор пока это не касалось лично его.