Читать книгу "МИД. Министры иностранных дел. Внешняя политика России: от Ленина и Троцкого – до Путина и Медведева - Леонид Млечин"

Расстрелы совершались на основании чудовищного по своей беззаконности постановления политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 года:

«1. Предложить НКВД СССР:

1) Дела о находящихся в лагерях для военнопленных 14 700 человек бывших польских офицеров, чиновников, помещиков, полицейских, разведчиков, жандармов, осадников и тюремщиков,

2) а также дела об арестованных и находящихся в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии в количестве 11 000 человек членов различных контрреволюционных и диверсионных организаций, бывших помещиков, фабрикантов, бывших польских офицеров, чиновников и перебежчиков — рассмотреть в особом порядке, с применением к ним высшей меры наказания — расстрела.

2. Рассмотрение дел провести без вызова арестованных и без предъявления обвинения, постановления об окончании следствия и обвинительного заключения…»

Эксперты прокуратуры провели почерковедческую и криминалистическую экспертизы, которые подтвердили подлинность подписей Сталина, Молотова, Ворошилова, Микояна и Берии и самой выписки из постановления политбюро ЦК ВКП(б) № 13/144 от 5 марта 1940 года. Эти документы опубликованы Федеральной службой безопасности России в первом томе сборника «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Серия документов».

Сохранилась записка председателя КГБ Шелепина от 3 марта 1959 года с предложением Хрущеву уничтожить учетные дела расстрелянных польских офицеров: «Непредвиденная случайность может привести к расконспирации проведенной операции со всеми нежелательными для нашего государства последствиями. Тем более что в отношении расстрелянных в Катынском лесу существует официальная версия…»

Выполняли решение политбюро начальники Калининского, Харьковского и Смоленского областных управлений НКВД. Во внутренней тюрьме областного управления одну из камер обивали кошмой, чтобы не было слышно. Пленных по одному заводили в камеру, надевали наручники и стреляли в затылок. Трупы на грузовиках вывозили за город и закапывали в районе дач областного НКВД: сюда чужие люди не зайдут. Трупы укладывали, как сардины в банке, голова к ногам, ноги к голове. Когда операция закончилась, братскую могилу засыпали землей и сажали елочки. Часть пленных из Козельского лагеря расстреляли прямо в Катынском лесу. Эти могилы обнаружили немцы, заняв Смоленск.

Руководитель следственной группы Главной военной прокуратуры признал Сталина и приближенных к нему членов политбюро, руководителей НКВД и исполнителей расстрелов виновными в расстреле польских граждан. Казалось, открылась возможность подвести черту под трагедией, которая ссорит Россию и Польшу. Но произошло то, что только ухудшило ситуацию! В 2004 году дело прекратили ввиду смерти всех виновных. Более того, материалы следствия засекретили. И это усилило разговоры о том, что в России скрывают и покрывают сталинские преступления.

Осторожные и дозированные признания уже звучали из уст представителей российского правительства, когда открывались мемориальные комплексы в Катыни и Медном. Но ограничиться абстрактным осуждением «бесчеловечной машины тоталитаризма», не называя имен, — значит передать катынское наследство следующему поколению. Давно пора было назвать виновных и поставить точку в этой истории.

Что мешало? Умонастроения российского общества. Сталинские преступления во всем их объеме известны лишь узкому кругу историков. Для людей старшего поколения каждое такое открытие — шок. А более молодое поколение, похоже, даже не желает выяснять, что было на самом деле, и руководствуется лозунгом: не позволим ни в чем обвинять Россию и наших ветеранов!

За пределами нашей страны хорошо известно, кто убил пленных поляков. Так что репутации государства вредит отрицание очевидного. Мне представляется кощунственным и предположение о том, что правдивый рассказ о преступлениях, совершенных в Катыни, оскорбит военное поколение. Ни фронтовики, ни труженики тыла не имеют ни малейшего отношения к этим преступлениям! В государственных интересах — отделить преступников от всего народа. А вот скрывать массовое убийство — похоже на соучастие. Почему мы все должны делить с преступниками ответственность за то, что мы не совершали?

Невозможно до бесконечности передавать это трагическое наследство новым поколениям. Все ждали, когда руководители России скажут: пора набраться мужества, разобраться с катынским наследством и, преодолевая прошлое, идти вперед.

7 апреля 2010 года на траурном мероприятии и поминальной службе, посвященных 70-й годовщине расстрела польских офицеров в Катыни, самым неожиданным был момент, когда и Владимир Путин, и прилетевший из Варшавы премьер-министр Польши Дональд Туск преклонили колени перед мемориалом и поставили по свече перед венками. Потом поднялись и перекрестились. Жест главы российского правительства свидетельствовал о пересмотре официальной политики в отношении этой трагедии.

Предвестием стал внезапный показ по российскому телевидению фильма «Катынь» знаменитого польского режиссера Анджея Вайды. Его отец тоже был там расстрелян. Режиссер присутствовал на церемонии и сказал, что считает этот день «фантастичным».

Но в своей речи Путин обошел вопрос о том, кто несет ответственность за расстрел поляков. Сказал только о злодеяниях абстрактного тоталитарного режима:

— Десятилетиями циничной ложью пытались замарать правду о катынских расстрелах. Но было бы такой же ложью и подтасовкой возложить вину за эти преступления на российский народ.

Осталось непонятным, с кем полемизировал Путин. Об ответственности российского народа никто и не говорит. Напротив, добиваются выяснения конкретных имен тех, кто принял и осуществил это решение. Об этом главу правительства и расспрашивали журналисты. Когда Путин заговорил о виновниках преступления, видно было, что ему никак не хотелось называть имя главного палача. Перечислял:

— Руководители тогдашних служб безопасности, НКВД, Берия… Имена должны назвать следователи, прокуроры. Вы думаете, я знаю все имена наперечет, что ли?

Потом все-таки выговорил имя Сталина, хотя, как и следовало ожидать, предположил, что тот совершил это «из чувства мести»: Сталин руководил провалившейся военной операцией против Польши в 1920 году, после чего в польских лагерях «умерли тридцать две тысячи» попавших в плен красноармейцев…

Давно делалась попытка связать Катынь с судьбой красноармейцев, попавших в плен после неудачной войны с Польшей в 1920 году и умерших от голода и болезней в лагерях для военнопленных. О количестве пленных идет большой спор. Цифры называют разные: от 100 тысяч до 160 тысяч. По польским данным, было 110 тысяч пленных. Вернулись на Украину и в Советскую Россию от 60 до 80 тысяч. А что же с остальными?

Этот вопрос задавал еще в сентябре 1921 года нарком иностранных дел Георгий Чичерин, обращаясь к поверенному в делах Польши в России: «В течение двух лет из 130 тысяч русских пленных в Польше умерли 60 тысяч».

Поляки говорят о том, что остальные либо предпочли остаться в Польше, либо умерли в лагерях от болезней и голода: было время эпидемий. Условия в лагерях были ужасными, пленных избивали. Некоторые российские историки полагают, что российских пленных сознательно сгноили в лагерях.