Читать книгу "Стук - Франц Холер"

Когда все сидели за столом, Анна подумала, что в этой семье вряд ли нашлось бы три человека, связанных дружбой, если бы у них был выбор.

Мануэль и Юлия с сегодняшнего дня стали обращаться к ней на «ты», но мысль, что теперь она станет членом этого сообщества, привела девушку в ужас. И эти старики, чего они еще хотят, кроме правнуков? Вот они сидят здесь, кандидаты в покойники, и поют песню как свое последнее желание: «Ах, если бы вечно так было!» Вот все, чего они хотят, чтобы просто все было так вечно. Они желают невозможного, на два голоса, невозможного и жуткого. Когда они пели дальше: «Но так не останется вечно под этой неверной луной», обе кузины захихикали. «Слава Богу!» – сказала одна другой. Но Анна опять почувствовала комок в горле и не могла понять, почему песни так ее трогают. Тут ей закивала сквозь оконное стекло бабушка Томаса, счастливая, раскрасневшаяся, как роза, юбилярша.

«Как хорошо, что мне пришла в голову идея спеть песню», – подумала Юлия.

«Я надеюсь, что они уже не затянут третью», – подумал Джино.

Когда родственники вскоре собрались прощаться, Мануэль обратился к Анне: «Кстати, у нас есть твой номер телефона?»

21

«Нет, это не моя мать».

Мануэль стоял с Анной у окна в своем кабинет. Вчера вечером он позвонил ей и спросил, не найдется ли у нее случайно времени ненадолго заглянуть к нему после полудня, он хотел бы ее кое о чем спросить. Несколько раз он пробормотал про себя это предложение, чтобы придать ему по телефону как можно большую легкость. Очевидно, это ему удалось, так как Анна откликнулась на это без лишних вопросов и вскоре после двенадцати появилась у него.

Они расположились на стульях для пациентов перед письменным столом Мануэля, и он расспросил девушку о состоянии здоровья и выразил желание узнать, у какого врача она наблюдается и все ли в порядке с течением беременности, еще раз предложил свою помощь на тот случай, если она примет другое решение. Свою речь Мануэль заготовил заранее, чтобы эта встреча не показалась подозрительной ни его сыну, ни тем более Юлии и прошла под знаком его отеческой заботы.

Анна немного опасалась этой встречи, но затем нашла правильным и необходимым определить свою позицию перед будущим свекром. Во время празднования дня рождения для этого разговора не нашлось времени, но, исходя из всего, услышанного от Томаса, Анна пришла к Мануэлю с мыслью, что тот снова попытается склонить ее к аборту, и в своих мыслях еще раз проиграла ту сцену, которую репетировала с Мириам. Анну удивило, что Мануэль всего лишь спросил, хорошо ли она обдумала свое решение, на что девушка ответила, что ее положение, конечно, можно долго обдумывать, но все решает все-таки чувство.

– Я надеюсь, что твое чувство тебя не обманывает, – улыбнулся ей Мануэль.

– Я тоже надеюсь, – сказала Анна.

Она пыталась по возможности избегать прямого обращения, поскольку говорить «ты» этому человеку ей не хотелось.

Затем Мануэль засмеялся почти по-мальчишески и сказал, что недавно при разборе историй болезни своих пациентов ему в руки попала одна фотография, полученная им когда-то от женщины, которой он очень помог, и эта женщина ему сразу же напомнила о ней. Он встал, взял со своего письменного стола фотографию и протянул ее Анне с вопросом, не ее ли это мать, быть может, даже с маленькой Анной на руках.

Анна тоже встала, сделала шаг к окну с фотографией в руках и затем произнесла спасительное предложение:

– Нет, это не моя мать.

Мануэль был потрясен – потрясен, как тогда, когда он после долгого подъема при свете полной луны достиг вершины Монблана и в это мгновение взошло солнце.

Ему захотелось закричать, подпрыгнуть, пуститься в пляс, как безумному, от благодарности. Вместо этого он только улыбнулся и произнес:

– Нет? Значит, это просто совпадение.

– Тем не менее какое странное совпадение, – усмехнулась Анна, – это моя тетя.

Эти слова отдались шумом бури в ушах Мануэля. В его глазах потемнело. Он присел на стол и схватился руками за его края.

– Ваша тетя? – спросил он почти беззвучно.

– Да, сестра моей матери. И ребенок – это моя кузина.

Мануэль вцепился в стол. Он понимал, что не должен терять нить нормального разговора.

– Как ее зовут? – спросил он.

– Мануэла.

Говори дальше, сказал себе Мануэль, продолжай говорить дальше.

– И вы их знаете, я имею в виду, вы с ними в контакте?

Анна засмеялась:

– Мы же перешли на «ты», так ведь?

Мануэль кивнул и сделал извиняющийся жест.

– Конечно, я их знаю. Хотя контактов у меня осталось немного, – рассказала Анна. – Тетя Моника лет десять назад вышла замуж за дипломата, теперь она живет в Вашингтоне, Мануэла там учится в университете. Изучает, кажется, социологию.

Штормовой ветер несколько утих. Небольшое облегчение. Во всяком случае, они довольно далеко обе. Говори дальше, Мануэль, приказал он себе, говори дальше и как можно естественней!

– Как ее звали, напомни еще раз, твою тетю?

– Фукс. Тогда. Теперь ее зовут Бек.

– Да, верно. Фукс. Ева Фукс.

– Нет, Моника. Моника Фукс. Что с ней было, чем ты ей помог? – Теперь в Анне проснулось любопытство.

Мануэль испугался. Ложь сразу обернулась местью.

– Я… ммм… я считаю, это должно оставаться врачебной тайной…

Спасся.

– Ясно, пусть так. Я же могу сама спросить ее. – Анна засмеялась: – Она, конечно, удивится.

Внимание, Мануэль, ты должен этому воспрепятствовать! Не надо бы ее удивлять. Но как теперь это сделать? Он только что почувствовал себя спасенным – и вот снова попал в западню. Он не находил никакого другого пути, кроме прямого.

– Анна, – сказал он с глубоким вздохом, – у меня есть к тебе просьба.

Анна вернула ему фото, села и посмотрела на него.

Мануэль в свою очередь тоже сел:

– Было бы лучше, если бы ты ничего не рассказывала своей тете.

– Вот как?

– Да. Мне это довольно трудно объяснить, но я просто прошу тебя об этом.

Анна была удивлена. Из авторитетного доктора Риттера Мануэль неожиданно превратился в просителя, подавленно сидевшего перед ней.

– Хорошо, если ты так хочешь…

– Я действительно так хочу. И я еще бы тебя попросил, чтобы ты ничего не говорила об этом ни Томасу, ни моей жене.

Анна понимала все меньше.

– Значит, тетя Моника когда-то была твоей пациенткой?

– Да. Пожалуйста…

– Значит, это что-то вроде тайны, которую мы вместе должны хранить?